Мой личный ад (СИ) - Пожидаева Ольга (читать хорошую книгу полностью .txt) 📗

Но кроме сильных жилистых ног и упругой попы Оля заметила эластичный бинт на его ноге. Чуть поморщившись, Птицын подтянул его потуже у лодыжки, прежде чем натянуть спортивные штаны и носки.

— Откуда это? — осторожно поинтересовалась девушка.

— Щит поймал, — кратко ответил он, добавив в ответ на беспокойство в ее глазах: — Все нормально. Жить буду.

Повиснуть неловкой паузе не дал здоровый мужик лет тридцати, вошедший на кухню.

— Михаил, — протянул он руку гостю без лишних приветствий.

— Гриша, — так же кратко представился Птицын, отвечая на рукопожатие.

— Мелочь, — кивнул Миша Оле.

— Оглобля, — не осталась в долгу та, вынуждая Гришу хмыкнуть.

— Ну, закончили обмен любезностями? — объявилась на кухне и Света. — А то я кофе хочу больше, чем трахаться.

Оля только глаза закатила, поспешив объяснить:

— Они всегда такие, Гриш, не обращай внимание.

— Да, Гриш, лучше соскреби уже свою женщину с кровати, а то и присесть негде, — поддержал беседу Михаил.

— Да встаю я, — заворчала Оля, поднимаясь с дивана и собирая постельное белье.

— Как вы тут спали вдвоем вообще? — не удержался Миша, оценивая небольшую ширину своего кухонного дивана.

— Без задних лап, — кратко ответил Гриша, — как на облаке.

— Какой он у тебя милашка, — расплылась в улыбке Света.

Оля почла за лучшее покивать.

— Кофе, яичницу будете, дети?

— Свет, может бутербродами обойдемся? Ты же спалишь даже яйца, — заныл Миша. — А до приличного ресторана еще лететь сто лет. Я с голода помирать не хочу.

— Не спалит она ничего, — вступилась за сестру Ольга, но без лишнего энтузиазма.

— Угу, конечно, — буркнул здоровяк. — Гриш, по секрету: они обе даже сосиски без пожара не отварят. Семейное проклятие. Беги, если любишь вкусно пожрать.

— Ну чего ты несешь? — взъерепенилась Света, но при этом покорно нарезала колбасу, сыр и хлеб.

— Да я пошутил, детка. Ты у меня круче Гордона Рамзи, — чмокнул он подругу в щеку, заливая кофе кипятком, но, обернувшись к Грише, одними губами проговорил: — Беги, парень, беги.

— Идиот, — буркнула себе под нос Оля, пододвигая столик к дивану, за которым через минуту все четверо устроились на завтрак.

За перекусом и легкой болтовней пролетел час. Света и Миша засобирались в дорогу. Распрощавшись и пожелав молодежи хороших выходных, они вызвали такси и уехали.

Гриша сам не понял, как они с Олей оказались в комнате на кровати. Она так и не переоделась, была в пижаме с мишками, которая буквально убивала его. Он ничего не смог с собой поделать, целовал и обнимал, не желая вспоминать о воздержании и принципах, которыми так дорожил. Ее губы сводили с ума, и кожа была такой гладкой и мягкой на ощупь. Едва сдерживаясь, чтобы не касаться груди, чтобы не потрогать ее между ног, Гриша целовал и целовал свою Валькирию, понимая, что пропадает, что слабеет, что полностью растворяется в ней и взаимном желании.

Но когда она потянула вверх его майку и охрипшим от возбуждения голосом попросила: «Сними», — он нажал на тормоз.

— Нет, Хель, — сказал, как отрезал. Жестко.

— Почему? — недоумевающий взгляд.

— Просто — не надо.

— Почему? — упрямая, как всегда.

— Я не могу.

— Но ты хочешь, — сидя на нем верхом, она поёрзала, чтобы убедиться.

Ну и конечно, у него стоял, это было очевидно.

— Конечно, хочу, красавица, но…

Гриша прикрыл глаза, беспомощно откинувшись на подушки.

— Что но?

— Я принял посвящение, Оль.

— Какое посвящение?

— В Московские волки.

— И что?

— Мне нельзя. Ни с кем. Неделю.

— Что за бред?

— Не бред — правило.

— Бредовое правило.

Гриша не нашел, что сказать. Он аккуратно ссадил с себя девушку и пошел на кухню курить, уговаривая эрекцию угомониться. Не очень успешно. Дыша дымом и питерской прохладой, он понял, что не сможет долго сопротивляться Ольге, если не вытащит ее из дома. Валькирия была ходячим соблазном, а ведь они провели меньше часа наедине. И к вечеру, если Оля не прекратит (а она не сможет прекратить) быть такой желанной и соблазнительной, он пошлет к чертям все бредовые правила.

Вернувшись с кухни, Гриша нашел Олю у окна. Тихая, с опущенными плечами она стояла и смотрела на соседние высотки. Он подошёл, обнял, уткнувшись носом ей в шею, и прошептал:

— Прости, зай. Давай не будем портить эти дни.

— Хорошо, — согласилась она покорно, отстраненно, спокойно, почти равнодушно, если бы не дрожь в голосе.

— Давай смоемся из дома, поедим пиццу.

— Хорошо, — тем же тоном.

— У меня сюрприз для тебя, но вечером, — Гриша решил оттянуть возвращение домой до ночи любой ценой.

— Какой сюрприз? — чуть больше интереса в голосе.

— Увидишь. Оденься понарядней.

Оля обернулась, недоверчиво взглянула на него, сдвинув брови.

— Платье что ли?

— Было бы классно.

— Ладно, тогда схожу в душ, приведу себя в порядок.

— Угу, — кивнул он, решив не уточнять, что она и в пижаме с мишками выглядит более чем порядочно.

Пока Оля плескалась в душе, он сам откопал в рюкзаке приличную одежду. Пробежал утюгом, который благо был на виду, по брюкам и рубашке. Когда девушка вышла из ванной, он проскользнул туда сам, чтобы освежиться и переодеться.

Преображенные, они встретились лицом к лицу на кухне.

— Вау, — только и выдохнула Оля.

Щегольская рубашка сидела на Гришке, как на модели, брюки подчеркивали стройные ноги и упругий зад, а бабочка добавляла гламурного шика.

— Согласен, — расплылся в улыбке Гриша, понимая, что зря попросил ее надеть платье. Она и в обычных джинсах и свитере была прекрасна, но короткое платье делало ее похожей на звезду с красной дорожки, а волосы, струящиеся волнами по плечам, сводили с ума.

Гриша понял, что идея выйти в люди была отвратительной. Весь вечер он будет мечтать вернуться домой, сорвать с нее эти тряпки и взять прямо на полу в прихожей. Но деваться было некуда, потому что любая идея была бы плохой. Он не смог бы отвлечься при любом раскладе. Но на людях точно не решится ее насиловать. Возможно, это спасет Деву Валькирию… на время. Гриша знал, что они переспят. Один раз. Ведь он не собирался покупать презервативы.

— Если ты пытался таким образом заставить меня перестать тебя хотеть, то попытка провалилась, — сообщила ему Оля, издевательски ухмыляясь, пока застегивала туфельки на танкетке.

— Согласен, затупил, — не спорил Гриша. — Может, останемся дома? Мне почти больно смотреть на тебя в этом платье.

— Потерпишь, — мстительно бросила Князева, открывая дверь, проверяя в сумочке ключи. — Ты обещал сюрприз.

— Все будет, зай. Тебе понравится.

— Я даже не сомневаюсь.

Оля захлопнула дверь и чуть улыбнулась, сменяя гнев на милость, когда Гриша взял ее за руку.

Глава 5. Отравленное лезвие

Олю потряхивало, пока они шли к маленькой уютной пиццерии, что находилась в пяти минутах от дома. Усиленно шевеля извилинами, она искала ответы на тонну вопросов, связанных с поведением Гриши, но не находила. Его отстраненный вид за чаем, его «люблю» и сладкие поцелуи, нога в бинте, отказ заниматься сексом и приглашение погулять не просто сбивали с толку. Голова была готова взорваться, не в силах переварить все противоречивые знаки и поступки Птицына. И как Князева не пыталась, но не могла понять, как ей себя вести и к чему приведет их встреча. За неимением нормального плана Ольга решила просто быть собой и по возможности получать удовольствие от приятной компании. Игнорируя тревожное предчувствие, которое крутило узлы в животе, девушка настроилась на теплую пиццу и итальянскую музыку. Но даже банальный поход в кафе обернулся маленькой катастрофой.