Замри, умри, воскресни - Кайз Мэриан (книги бесплатно без регистрации полные txt) 📗
— С папой хотя бы скучно не было, — задумчиво проговорила мама.
— Ага. Так весело, что ты от него ушла.
— Дорогая, прости. Просто он меня доконал своими хитроумными схемами обогащения. Но, пожив с мужчиной, который подсчитывает, на сколько должно хватать рулона туалетной бумаги, я пришла к выводу, что лучше один день прожить транжирой, чем тысячу лет — скупердяем. — Тут на лице ее отразилось беспокойство. — Но это не значит, что мы с твоим отцом собираемся опять сойтись. Не пойми меня превратно.
Мы с Эмой вернулись в Лондон.
Мне было так стыдно, что я раздолбала замечательную чужую машину, что я купила Ирине новую — в конце концов, мои расчудесные потиражные еще лежали на счету. Однако на Ирину мой широкий жест не произвел никакого впечатления.
— Зачем? — удивилась она. — Страховщики бы мне и так купили.
Я пожала плечами.
— Ну, тогда… Получишь по страховке деньги — можешь мне отдать.
— Ты не умеешь обращаться с деньгами, — строго произнесла она. — Прямо зла не хватает!
Но, несмотря на то что я купила ей новую машину, она меня простила и опять пустила нас с Эмой к себе — пока мы не обзаведемся собственным жильем.
Едва войдя в спальню, я увидела, что корзина так и не выносилась за все время моего отсутствия. Я уехала — и Ирина, по-видимому, сочла бестактным вторгаться в мою частную жизнь. Письмо Антона все еще лежало там, даже уголок торчал. Я взглянула, немного помедлила, а потом быстро достала его и спрятала назад в комод. Оно прямо жгло мне руки.
Прежде чем отвезти рукопись к Жожо, я решила опробовать ее на ком-то, кто не станет надо мной смеяться; лучше всего на эту роль годилась Ирина. Она проглотила ее за один вечер, а возвращая текст, бесстрастно произнесла:
— Мне не понравилось.
— Так, дальше? — приободрила ее я.
— Слишком оптимистично. Но другим понравится, даже очень.
— Вот! — радостно согласилась я. — Я тоже так думаю.
ДЖЕММА
Неожиданно пришла весна, и жизнь вновь стала прекрасна. Папа был дома с мамой, моя книга вот-вот должна была выйти — она уже появилась в дьюти-фри, но пока еще рано было судить о спросе, — и теперь, когда отпала необходимость спасать маму, я могла возместить долг по кредитке, продать машину и купить другую, такую, на которую бы не кидались мужики..
Не исключено, что со временем я последую примеру Жожо и стану работать самостоятельно. Но, учитывая начинающуюся писательскую карьеру, я решила с этим повременить.
Единственное, что отравляло мне существование, это то, что я никак не могла оправиться от стыда за свой флирт с Джонни Рецептом и избегала даже приближаться к аптеке. Но покажите мне человека, чья жизнь абсолютно свободна от неприятных моментов, и я скажу вам, что это покойник.
В апреле, незадолго до выхода моей книги в свет, я наконец поехала на Антигуа в отпуск. Вместо Оуэна я пригласила с собой Андреа. Потом Коди тоже выразил желание, следом за ним — Тревор с Дженнифер, потом Сильви с Найалом сказали, что тоже бы не прочь отдохнуть, а Сьюзан вообще собралась приехать из Сиэтла — короче, нас вдруг оказалось восемь. В таком составе недельного тура нам показалось мало, и мы взяли двухнедельный.
Еще до вылета из Дублина настроение у всех было возбужденное. В аэропорту семеро из нас обступили книжную стойку, где была выставлена «Радуга», и наперебой загалдели:
— Говорят, потрясающая книга!
— Если бы ехал в отпуск, непременно бы купил.
После этого одна женщина ее купила, тогда Коди отвел ее в сторонку и таинственным шепотом сообщил, что автор среди нас. Дама, явно уверенная, что это розыгрыш, позволила все же мне надписать ей книжку и не стала возражать, когда я обронила слезу, а Коди снимал торжественный момент на видео.
Когда мы приехали на курорт, то рядом с нами у бассейна оказалась женщина — другая, не та, что в аэропорту, — которая читала «В погоне за радугой». Правда, тут же находились еще шестьсот сорок семь человек с «Мими» в руках, но это неважно. Не стану спорить, каждый раз, как я видела эту ненавистную обложку, что-то у меня в груди екало, но не настолько, чтобы нельзя было справиться.
Мы разыскали Сьюзан, она прилетела днем раньше, и последующие две недели прошли потрясающе весело. Солнце светило без перерыва, мы все прекрасно ладили, всегда было с кем сыграть в теннис, а если нам требовался «простор» (ужасное слово!), то в нем недостатка не было. В отеле имелись джакузи, три ресторана, всевозможные водные развлечения и столько первоклассного спиртного, сколько мы были в силах в себя влить. Я бесконечно ходила на косметический массаж, ныряла с маской, прочла шесть книжек и даже хотела попробовать себя в виндсерфинге, но меня прогнали и сказали прийти в другой раз, когда я еще не совсем одурею от халявных коктейлей. Мы познакомились с массой интересных людей, и Сьюзан, Тревор и Дженнифер получили шикарный секс. Ночи напролет мы плясали до рассвета на захудалой дискотеке, но что самое приятное — наутро никакого похмелья. (Вот что значит первоклассное спиртное.)
Отпуск явился для меня поворотным моментом. Думаю, я забыла, что такое радость жизни, а теперь открыла ее для себя заново. В последний вечер мы сидели в баре на пляже, слушали рев волн, подставляли лицо пахучему ветру, и я вдруг поняла, что избавилась от горечи, которую так долго питала по отношению к Лили и Антону. И мне больше не хотелось ехать к папиному офису, чтобы позлорадствовать над Колетт. Мне даже было ее жаль; жизнь не сахар, когда у тебя двое детей, а ей, наверное, действительно не везет с мужиками — не сравнить со мной! — раз она даже за моего папашу ухватилась руками и ногами. (При всем моем уважении, человек он прекрасный и все такое — но действительно, сами подумайте!) Я даже простила отца. Я вдыхала благополучие, выдыхала покой и испытывала ко всем искренне добрые чувства.
Я оглядела сидящих вокруг — Андреа, Коди, Сьюзан, Сильви, Дженнифер, Тревор, Найал и какой-то парень из Бирмингема, чье имя я что-то не припомню (он к нам прибился, потому что спал с Дженнифер) — и подумала: вот все, что мне нужно — друзья и чтоб любить и быть любимой. Здоровье у меня есть, зарабатываю неплохо, скоро выходит моя книга, я с надеждой смотрю в будущее, и у меня есть те, кто меня любит. Я в полном порядке.
Я попробовала объяснить Коди, насколько мне легко и свободно.
— Еще бы, — ответил он. — Ты же совсем одурела от халявных коктейлей. (Эта фразочка стала у нас чем-то вроде пароля.) — Даже о мужиках забыла, — продолжал он. — Это никуда не годится.
Я попробовала объяснить, что я не забыла о мужиках, просто переосмыслила приоритеты, но у меня это не очень складно получилось, возможно, из-за того, что я совсем одурела от халявных коктейлей. Но это неважно. Счастье — это когда не обязательно, чтобы тебя понимали.
ЖОЖО
Жожо проснулась, тут же появились две мысли, которые преследовали ее по утрам все это время, и она поняла, что сегодня что-то должно измениться.
Первые две недели после ухода из «Липман Хейга» прошли в сплошных заботах. Постоянно звонил телефон — клиенты сообщали, что бегут с корабля к Ричи Ганту, Марк умолял вернуться, издатели жаждали объяснений происходящего, — и вдруг, как по мановению волшебной палочки, все разом стихло. Это было похоже на заговор молчания. Тишина наступила такая, что больно ушам, а время-то шло, хоть и очень, очень медленно.
Жожо обнаружила, что сидеть в собственной гостиной и пытаться руководить литературным агентством, почти не имея авторов, абсолютно бесполезное занятие. Последний подсчет показал, что из двадцати девяти клиентов она лишилась двадцати одного, при этом остались самые мелкие и неприметные, на которых много не заработаешь.
Поступлений не было — совсем не было, — и это ее бесило.
С пятнадцатилетнего возраста она никогда не сидела без работы; остаться без источников существования было равносильно тому, что подняться на трапецию без страховки.
