D/Sсонанс (СИ) - Тимина Светлана "Extazyflame" (электронные книги бесплатно .TXT) 📗
И тут я получил первую раскладку понятий. Узнал, как это называется. Есть садисты. Они получают удовольствие от того, что причиняют боль и подавляют других. Есть мазохисты. С этими все с точностью наоборот. Их вроде как надо жалеть, а нас - ненавидеть. Но все не так. Это потребность, и взаимное удовлетворение таких потребностей - ведет к гармонии. Если бы маркиз де Сад и Захер-Мазох однажды встретились, они бы нашли друг друга. И крейсер в бухту тем снобам, кто называет это извращениями. Подобный вид отношений - прерогатива сильных и высокоинтеллектуальных личностей. Среди них не встретишь дядю Васю-фрезеровщика.
- Круто, - это все, что я мог из себя выжать в тот момент. Мать, сделав вид, что не заметила моего участившегося пульса и заблестевших глаз, щедрым жестом пожертвовала свои крутые сигареты и упорхнула на очередной шопинг. Даже тогда я не задумался о том, какая роль ее в этом непонятном пока, но таком интригующем мире. Так было проще. Нас всегда незримо отделяла некая стена, и я оставил попытки протаранить ее еще в пятом классе. То, о чем я не задумывался, было мне продемонстрировано во всей красе спустя десять лет...
...Юля не хотела просыпаться, а я не хотел ее будить. Я боялся ее пробуждения. Боялся вновь встретить пустой, погасший взгляд, ощутить самую страшную боль из всех, что мне доводилось испытывать прежде...
Она должна вернуться. Открыть глаза в прежней, знакомой ей обстановке... Это когда рядом нет меня. И вообще не здесь. В прошлой жизни... Виски ломает тупая боль. Это не от недосыпа. И не от изменения погодных условий. Это попытка уничтожить себя этой болью за то, что я натворил в итоге - подсознательная, обреченная на провал. Когда сам любишь высекать свое же чувство вины посредством боли, это не наказание, а потакание своим слабостям...
Я пытаюсь приготовить ей завтрак, но все валится с рук. Даже раскаленная сковородка. К черту! Просто набираю номер японского ресторана. Может, это позволит ей вернуться... Хоть бы в мир привычных приятных вещей, а не вспомнить, как мы впервые встретились. Как мелькали хаси в ее тонких пальчиках с непревзойденной утонченной грацией. Я заметил ее первым. И тогда уже робкие попытки позволить ей избежать знакомства завладели моим сознанием вместе с обостренным желанием обладать ею полностью.
Уйди, сделай так, чтоб тебя искали и не нашли, мысленно сказал я ей тогда, уже не слушая веселую Вовкину болтовню. Прямо сейчас, свали отсюда, и не вздумай посмотреть мне в глаза. Избавь от проблем нас обоих, и никогда, послушай моего совета, не надевай на свою шею этот металлический намек на желание принадлежать. Скользни взглядом мимо. Твой контингент там, в углу, это трио метросексуалов, похожих на футфетишистов, к примеру. Увы, в тот момент никакой ментально-телепатической связи между нами не могло существовать в принципе... А Вована спасти из бездны под названием "декольте, сидящей рядом с ней блондинки" уже не представлялось возможным.
- Смотри, - изобразил улыбку хищника мой друг. Получился мартовский кот, рожденный ползать - летать не может.
Моя добыча сама нацепила на себя маркер будущей жертвы. Я был почти восхищен ее выдержкой, никто и никогда не выдерживал моего взгляда. Попыталась... Что ж, теперь цель моей жизни стереть эту дерзость из твоих красивых глаз, которые вскоре будут видеть в деталях каждую линию паркета или тротуарной плитки, потому что выше поднять их ты не осмелишься...
- О черт, - закатил глаза Вовка, поняв, что означает для меня этот обмен взглядами. - Не гони беса со своими играми, она совсем малолетка. Розовые свечи и вздохи под луной... О, ты посмотри, что они делают! Они решили за меня не драться, а просто выкупить право первого свидания!
- Круто быть фишкой в покерном раскладе? - о том, что значил прикол с купюрами, догадаться было совсем не трудно. Суммы там хватит оплатить еще один сет. Вот, за что ты продала свою душу вместе с телом, сама того не подозревая... Я пытался тебя пожалеть и спасти, но ты решила поиграть в свои игры... Я все равно выиграю.
- Дима. - Вова ощутимо напрягся. Не то, что ему было жаль эту дикую незнакомую стерву, которую я уже мысленно приговорил к потере воли, просто на волоске висел вопрос обладания большой грудью ее подруги. - Что ты творишь?! Оставь в покое ребенка! Я сомневаюсь, есть ли у нее паспорт! Ей еще соска нужна...
- Большая и крепкая, - согласился я, допив залпом коньяк. - Да ты не бойся, спортсмен ребенка не обидит...
...Рыться в чужих вещах было тяжело. В ее сумке нашел халат из настоящего шелка кораллового цвета... Я просто не представлял себе, что еще могу для нее сделать. Выбор очевиден. Убиться головой об стену... или все равно, что и в какой последовательности. Сначала, попытаться вытащить.
Я смотрю на ее аккуратно сложенные стопкой вещи, безмолвный глянцевый экран планшета, познав тайны которого, нашел охренительный повод сломать ее до основания, не испытывая никакого чувства вины. И мне впервые за долгое время по-настоящему страшно. Потому что отпустить ее поломанную я не имею ни малейшего права. А оставить рядом, заручившись незримой благосклонностью ее состояния... Я сорвусь. Рано или поздно. Это замкнутый круг. И от этого страшно вдвойне.
Я с первой встречи хотел, чтобы этот дерзкий взгляд навсегда стерся из ее зеленой радужки. И вряд ли понимал, чего именно хочу. И кто из нас оказался сильнее. Она предпочла уйти в свой мир, перешагнуть ту черту, к которой любой другой просто побоялся даже подойти. Бездна без права вернуться... Или окончательная потеря самой себя. С отчетливой ясностью понимаю, что для второго варианта смелости как раз и не надо. Это слабость.
Шум воды в душе. Мне снова страшно. Я не знаю, что она может сделать с собой в таком состоянии. Впервые жалею, что не догадался распихать по комнатам камеры наблюдения...
У меня не хватает сил дождаться ее появления. Это побег. Это ужас от того, что она сможет все прочитать в моих глазах... А еще и от того, что я снова увижу этот потухший взгляд, и просто не смогу с этим справится. Мне надо прийти в себя, чтобы понять, как действовать дальше... Одно неосторожное движение может закрыть ее в мире апатичного бункера навсегда. Как и бездействие. Я надеюсь, что она сможет съесть хоть что-нибудь. И хоть немного приблизиться к закрытым пока дверям сознания, если меня не будет рядом...
Мне самому нужна помощь. Звонить психотерапевту после вчерашнего панического откровения я отказываюсь наотрез. Матери - тоже. Сорвусь на обвинения родом из детства и ссылки на извращенный генетический код. Рука сама тянется к телефону...
Привет, Наставник, я твой ученик, и таким, как я, не место на земле... Меня следовало закопать еще в детстве. Или спустить с лестницы последней того самого первого раза в клубе. И уж никак не облачать мои ненормальные желания в цивилизованную форму, потому что сути дела это не меняет... Ты учил меня всему, кроме этого. Потому что такое с сознательными и истинными верхними не могло случиться в принципе...
Мир на грани саморазрушения, отчаяние играет в контроль дыхания с совсем не эротической асфиксией, а в трубке холодный бездушный голос автоответчика... Абонент отключен...
Я часто задавал себе вопрос... Ну, насколько часто можно было прокрутить его в голове перед лицом неминуемой смерти, - что, если бы я смог дозвониться Алексу в тот момент? Чем бы все закончилось? Это было бы лучшим выходом из ситуации...
Но телефон молчит, чтобы разорваться трелью лишь ближе к нерушимому абсолюту полуночи, когда я смогу взять себя в руки и вновь мысленно послать всего из себя правильного Наставника к чертовой матери...
...- Как ты можешь утверждать, что у меня не получится, если я еще даже не пытался?!
День не задался с самого утра. Я три часа мило беседовал с ОБОПом, прилетевшим по наводке конкурентов, запретив себе беспокоить отца по таким пустякам. Когда они поняли, что Лавров - не однофамилец первого человека в городе, я уже был без сил.
