Рискованное приключение (ЛП) - Эшли Кристен (читаемые книги читать .txt) 📗

— А вот что совсем не мило, — это что Гарри, пьян он или нет, сказал тебе в лицо, что хочет тебя, но это между Гарри и мной.

— Что?

Он проигнорировал мой вопрос и заявил:

— Но все остальное — это ты, детка, и, поверь мне, это мило.

— Ты заслуживаешь лучшего, — напомнила я ему.

— Ты меня совсем не слушала, раз повторяешь это, — сообщил мне Макс.

— Что, прости?

Он снова обхватил ладонью мое лицо, провел пальцем по нижней губе и сказал:

— Гарри не врал, после Анны у меня было много женщин. После всех этих женщин, а среди них были хорошие, детка, но ни одна из них не задела меня, ни одна, после них я выбираю тебя, это о чем-нибудь говорит?

О Боже.

Все во мне замерло, и внутри, и снаружи, потому что я вынуждена была признать, что он привел очень весомый довод.

— Мне повезло, малышка, — продолжал Макс. — В юности жизнь подарила мне нечто прекрасное. А потом отняла это. И спустя десять лет кое-что другое, но не менее прекрасное, явилось прямо к моему порогу. Я понял это почти сразу, как увидел, и ничего, случившееся с тех пор, не смогло поколебать этой уверенности. Думаешь теперь, когда я нашел тебя, я позволю тебе изменить пароль от компьютера, написать мне гребаную записку и уйти?

— Но ты был прав сегодня утром, мне следовало знать, через что ты прошел на этой неделе, и не следовало быть такой эгоистичной.

— Нет, детка, сегодня утром я был зол, а когда я злюсь, если ты еще не заметил, то могу наговорить много такого, чего говорить не следует. Тебе надо научиться не давать мне спуску и вести себя так, как ты это делаешь с другими, как вчера вечером, когда я перешел черту.

— Макс...

— Или, по крайней мере, научись контролировать свои порывы, чтобы позволить мне перегореть, а потом высказать все, что думаешь.

— Макс...

Он приблизил свое лицо к моему, так что я ощутила его дыхание на своих губах, и сказал:

— Мне больно это говорить, детка, меня мучает чувство вины, но на этой неделе я все время думал, какой будет жизнь с тобой и чем она будет лучше той, что была у нас с Анной. Я знаю, что ты бросаешься бутылками и отдаешь столько же, сколько получаешь, и мне это нравится, Герцогиня, эта страстность. Она во всем, что ты делаешь, и, Богом клянусь, не думаю, что когда-либо видел что-то настолько прекрасное. Анна любила жизнь, но, милая, когда ты забываешь о своих страхах, ты наслаждаешься ею. Это невероятно удивительно и потрясающе. Эта страстность заставляет тебя смотреть на работы Коттона так, будто ты испытываешь блаженство. И она заставляет тебя встать на сторону Ками, хотя та относилась к тебе как стерва, а ты сражаешься, как будто это последний бой перед гибелью всей западной цивилизации. И, Герцогиня, другие люди тоже считают это прекрасным, это притягивает их к тебе, ты заводишь дружбу с такими, как Арлин и твои соседи по коттеджу, Норм и Филлис...

— Глэдис, — поправила я.

Он улыбнулся, проведя большим пальцем по моей нижней губе, и пробормотал:

— Как скажешь.

После этого он замолчал, явно считая, что сказал последнее слово.

Я долго смотрела на него и пришла к выводу, что ему и не надо больше ничего говорить.

Он сказал свое последнее слово.

И я поняла, очень поздно, что ему для этого даже говорить не пришлось. Он все доказал несколько часов назад, появившись здесь, чтобы забрать меня домой.

Однако я решила не делиться с ним этими мыслями. Я решила, что нам нужно поговорить еще кое о чем.

Поэтому я окликнула:

— Макс?

— Я здесь, милая.

Да, он здесь, со мной, в коттедже, у реки, в пятидесяти милях от своего дома.

Я закрыла глаза, потом открыла их и призналась:

— Ты меня пугаешь.

— Ты уже говорила.

— Говорила?

— Да, малышка.

— Когда?

— Той ночью, когда я в первый раз тебя трахнул.

Ох да, точно, я была полусонная и забыла об этом. А Макс, конечно же, не забыл, поскольку у него явно была память, как у слона, что, как я поняла, не сулило мне ничего хорошего.

Он продолжал улыбаться, скорее всего, читал мои мысли по лицу (что, надо сказать, тоже не сулило мне ничего хорошего), и его большой палец снова погладил мою губу.

— Что, если ничего не получится? — спросила я.

— Как я сказал тогда, я не могу ничего обещать, но мы будем очень стараться.

— Тебе этого достаточно?

Он уставился на меня, а потом рассмеялся, на секунду навалившись на меня, прежде чем обнять и осторожно перекатиться, увлекая меня за собой, пока он не оказался на спине, а я наполовину на нем, наполовину прижавшись к его боку.

Я подняла голову, посмотрела ему в глаза и спросила:

— Что смешного?

Все еще широко улыбаясь, он произнес, и я поняла, что он нагло врет:

— Мне очень больно осознавать, Герцогиня, что ты всего лишь довольствуешься мной. — Я распахнула глаза, а он запустил руку мне в волосы и положил ладонь мне на затылок. Притянув мою голову ближе к себе, он тихо сказал: — Но тебе следует знать, что да, мне более чем достаточно, и если ты согласна принять меня, то мне этого достаточно.

Потом он притянул мое лицо еще ближе и поцеловал меня.

Определенно, наш разговор был закончен, потому что Макс целовал меня довольно долго, так долго, что я совершенно забыла, о чем мы говорили. Потом он выключил свет, устроился поудобнее и велел мне засыпать. Его поцелуи были так хороши, тело было таким теплым, и мне было так уютно у него под боком, а я была так измотана, что просто прижалась к нему и сделала, что мне велели.

Надежда вновь вернулась в мое сердце и на этот раз с намерением там и остаться.

Глава 13

Завтрак

Я проснулась, когда почувствовала, что тепло Макса оставило мою спину и он убрал руку, обнимавшую меня. Он сделал это осторожно, с изумительной нежностью, невероятной для мужчины с таким мощным телосложением.

Я не открыла глаза. Мне казалось, что я поспала всего пятнадцать минут, а нужно отсыпаться дней пятнадцать.

И к тому же, когда Макс действует так нежно, лучше отключить остальные чувства и наслаждаться этими ощущениями.

Я начала соскальзывать обратно в сон, когда услышала приглушенные голоса. Может, владельцам коттеджного комплекса и есть чем гордиться, но сами домики сделаны не так хорошо, как жилище Макса. Судя по тому, что я слышала весь разговор, стены здесь были как бумага.

— У Нины выдалась тяжелая ночь, — объяснил хриплый голос Макса.

— О Боже, — ответила Глэдис, и я резко распахнула глаза.

— А вы кто такой? — спросил Норм.

— Я Макс, парень Нины.

— Парень Нины, из-за которого она вчера целый день в одиночестве смотрела на реку, словно ее мир рухнул, а потом вынуждена была принять приглашение на ужин с двумя стариками вроде нас? — спросил Норм, к моему удивлению, воинственно, и его тон, не говоря уже о том, что он выдал, как я провела целый день, тоскуя по Максу, заставил меня откинуть одеяло и выпрыгнуть из кровати, проигнорировав вспышку боли, прошившую ребра.

— Норм! — ахнула Глэдис.

— Да, — ответил Макс, не оскорбившись, а, кажется, развеселившись. — Это я.

В это время я подошла к двери, распахнула ее и выбежала в гостиную.

— Уже полдевятого? — спросила я, надеясь, что моя улыбка не выглядит усталой.

Макс, в джинсах и футболке с длинным рукавом, но босой, обернулся ко мне, и его губы сжались в линию. Коротко тряхнув головой, он склонил ее набок.

Норм и Глэдис потрясенно уставились на меня.

Потом Норм двинулся, к счастью, не очень быстро, потому что я увидела его намерение и успела вовремя крикнуть: «Макс!» — а Макс успел обернуться к Норму и уклониться от летящей в него трости.

— Норм! — взвизгнула Глэдис.

Я рванула вперед, а Макс отступил, отклонив туловище назад, чтобы избежать ударов трости, которой, словно рапирой, орудовал Норм, наступая на Макса.

Я встала перед Максом и, вытянув руки, крикнула Норму: