Безудержная страсть (СИ) - Кузьминых Юлия (книги онлайн бесплатно серия TXT) 📗
Невольно сделав шаг ближе, Шеннон с удивлением посмотрела на бережно хранящиеся в мужских руках фотографии. На одной из них ей было лет пять. Тогда она ещё не знала, что ожидает ее впереди. Купаясь в заботе двух обожающих ее женщин, маленькая девочка с озорными хвостиками по бокам головы довольно улыбалась с поверхности некогда помятого черно-белого кадра. Пожалуй, это была единственная фотография, на которой она выглядела так беззаботно и счастливо. Вторая фотография была слишком мутной и малосодержащей. Этот же самый снимок держал перед ней вчерашний представитель закона, пытавшийся узреть в нем разыскиваемую преступницу. Очень нечеткое фото, где она со взлохмаченными волосами и с перепачканным грязью лицом всеми силами старается не смотреть в направленный на нее объектив полицейской камеры. Под несносным изображением по-прежнему виднелось слово: «Разыскивается».
– По последней фотографии я понял род твоей деятельности. – Так же смотря на злополучный снимок, прошептал Леонардо. – Но, к сожалению, глаза старика не узнали тебя в жизни. Так же как и мой язык не утрудился поинтересоваться настоящим именем девушки, забранной из моего дома полицией. Если бы я только услышал твое настоящее имя…
Каверзно усмехнувшись, Шеннон насмешливо посмотрела в лицо своего отца.
– А что было бы, если б вы меня узнали? Крепко прижали бы к груди, не смотря на своих жену и сына? Или, может быть, не выкинули бы с работы, когда на меня накинулся Алессандро? Может быть, даже строго отругали бы несносного мальчишку за его чудовищный поступок, а не вышвыривали бы пострадавшую служанку, словно бродящего пса с порога!
– Так ты поняла мой поступок? – Посмотрев на нее долгим взглядом, Леонадро отрешенно покачал головой. – Я знал, что такой хорошенькой девушке, как ты, не будет покоя в моем доме и что рано или поздно, но Алессандро смог бы добиться желаемого. Поэтому я решил оградить тебя от этой участи как мог. Поутру я хотел расплатиться с тобой, дать большую сумму денег, написать хорошие рекомендации и посоветовать другой особняк для работы. – Печально пояснил он смотрящей ему в глаза девушке. – Но ты спрашивала, чтобы я сделал, если бы узнал тебя?
Осторожно подъехав поближе к замершей фигуре все ещё ожидающей ответа брюнетки, пожилой мужчина не спеша достал из внутреннего отдела своей барсетки небольшой бархатный мешочек темно-синего цвета. Положив его в онемевшую девичью ладонь, он крепко сжал ее пальцы вокруг нежной материи, после чего вновь вернулся на прежнее место.
– Это по праву принадлежит тебе. – Послышались его тихие слова, выведшие ее из оцепенелого состояния.
– Так, значит, вы нашли их… – Констатируя факт, Шеннон пропустила слова Леонардо об столь щедром даре мимо ушей. Ее суровый взгляд метнулся к отяжеляющему руку мешочку со злосчастными камнями. Впервые в жизни не испытывая триумфальной радости от владения столь небывалой суммы, Шеннон почувствовала, как ее глаза наливаются жгучими слезами.
– Камера. – Пояснил ровный мужской голос. – Я всегда знал, что ты их не забирала.
– Вы знали, что я не передала бриллианты своему напарнику, но, тем не менее, не спешили снять с меня обвинение. Почему?
– Просмотрев запись скрытой камеры, я увидел, куда ты спрятала камни и, признаться, был поражен. Я хотел поговорить с тобой по этому поводу, но ты снова исчезла. Я не знал об этой договоренности между Мануэлем и губернатором. А из окружающих меня людей никто не решался назвать твое местонахождение, чтобы ещё больше не тревожить больное сердце богатого старика. Мне ничего не оставалось, как ждать самого суда, где я и хотел встретиться с тобой.
Вновь завладев ее пристальным взглядом, Леонардо едва заметно улыбнулся.
– Но, поверь, даже если б ты не оказалась моей дочерью, я бы все равно забрал свое обвинение, ведь ты ничего не украла. Ты невиновна.
Понимая, что на нее пытаются навешать незаслуженные ярлыки благородной девочки, Шеннон открыто рассмеялась.
– О, нет, синьор, я виновна. Я – воровка. Обычная мошенница, обчищающая кошельки состоятельных граждан. Так что не нужно утруждаться, оправдывая мое славное имя, прикрыв его ложной добродетельностью. Я не горжусь своей профессией, но только благодаря этому я и смогла выжить в мире, в котором я лишь гнилой отбросок общества, не заслуживающий даже куска хлеба.
– Если бы ты только знала, как я корю себя за это… – С ощутимой болью в хриплом голосе произнес Леонардо, взглядом умоляя ее о прощении. – Это целиком моя вина. Если бы не мои ошибки, ты бы никогда такой не была.
Равнодушно приняв его заботливые слова, Шеннон непреклонно произнесла:
– Я стала той, кто я есть. И мне не стыдно за это. Я прошла через сущий ад и выжила – этим уже стоит гордиться!
Услышав подобный ответ лицо старика выразило нескрываемое уважение к стоящей перед собой персоне, отчего у Шеннон защипало в глазах от стоящих в них слез.
– Прости, я не это хотел сказать. Я презираю себя за то, что вам с матерью пришлось пережить. – Тихо сказал он, уронив свой тяжкий горестный взгляд на колени. – Если бы я только мог все исправить…
– Не презирайте себя – это моя прерогатива! – Не сдержавшись, со злостью прошептала Шеннон. – И что же теперь, думаете, я кинусь вам на шею со словами: «Папочка, где же ты был?» Даже не надейтесь!
Вновь подняв свое печальное лицо, Леонардо слабо покачал головой.
– Я и не думал об этом. – Просто признал он. – Я лишь хотел с тобой объясниться и, молю Бога всем сердцем, чтобы ты дала мне второй шанс.
Видя отчетливую нерешительность в глазах дочери, Леонардо удвоил усилия:
– Позволь мне быть рядом с тобой. Я хочу помогать тебе, чем только смогу. Я обеспечу тебя всем, о чем ты…
Едва сдерживая готовые градом пролиться слезы, Шеннон отрицательно покачала головой.
– Вы серьезно думаете, что мне нужны ваши деньги? Думаете, это деньги привели меня к вам в дом? Нет. – Бросив ценный мешочек с камнями на письменный стол, усмехнувшись, четко произнесла она. – Не деньги привели меня к вам, а месть! Я лишь хотела отомстить вам, забрав то, что вам так сильно дорого, чтобы вы, наконец-то, поняли, что такое настоящая боль!
Стойко выдержав ее прямоту, Леонардо спокойным голосом ровно произнес:
– Я прекрасно знаю, что такое настоящая боль. И поверь мне, потеря этих камней никогда не смогла бы сравниться с потерей любимой женщины, носящей под сердцем твоего ребенка.
Не сдержав льющиеся по щекам слезы, Шеннон посмотрела в пол. Ее лютая ненависть, ее слепое презрение к этому человеку таяли, как дым на ветру. Как бы она и дальше хотела оставаться равнодушной, бесчувственной статуей, беспристрастно слушающей россказни пожилого старца, но все же она не смогла сопротивляться глухо бьющемуся в груди сердцу. Сердцу, которое жаждало любви и заботы от своего настолько же одинокого родителя, как и она сама.
– Возможно, – сквозь слезы, едва слышно прошептали ее губы, – когда-нибудь я смогу посмотреть на все это вашими глазами и поверить, что моя мать была вам небезразлична. Возможно, я даже смогу назвать вас папой. – С горькой улыбкой произнесла она. – Но пока я не могу так просто вас просить, во мгновение ока забыв всю неимоверную тяжесть прожитых лет. Не могу забыть мамину глупую смерть от того, что ей пришлось поздно возвращаться с одной из своих многочисленных работ, нарвавшись на группу каких-то насильников. Не могу!
Понимающе склонив голову, Леонардо и сам почувствовал, как заметно увлажнились его щеки.
– Я знаю, что это непросто и, быть может, совсем нереально. Но верю, что когда-нибудь ты почувствуешь мою любовь. Сможешь посмотреть на все произошедшее моими глазами. И в один счастливый день назовешь меня своим отцом. Сейчас же я просто хочу, чтобы ты знала, что я всегда буду рядом, терпеливо ожидая твоего решения.
Слабо улыбнувшись его словам, Шеннон согласно кивнула.
– Возможно, когда-нибудь я его и приму. Но не сейчас.
Ринувшись к двери, темноволосая девушка поспешно выбежала в узкий коридор. Достигнув огромной залы величественной гостиной за считанные секунды, она стремглав пробежала мимо беседующих мужчин и, едва сдерживая тихие всхлипы, поспешно поднялась по лестнице на второй этаж. Добравшись до спальни, Шеннон упала на кровать и, спрятав лицо в подушку, наконец, дала волю обуревавшим ее эмоциям. Безутешные слезы душили ее измученное тело, но, не обращая на них внимания, девушка лишь продолжала безудержно вздрагивать в такт своим горестным всхлипам.
