Вызов (дилогия) (СИ) - Грушевицкая Ирма (книги серия книги читать бесплатно полностью TXT) 📗
— Ох, детка, — он тяжело выдохнул, зарываясь лицом в мою шею.
Мы просидели так некоторое время, дрожа и пытаясь восстановить дыхание. Мои руки рассеянно поглаживали его спину. Дилан тяжело дышал и, так же как и я, не желал разрывать нашу связь.
Наконец, он нагнулся, увлекая меня на сбившиеся простыни. Я соскользнула с него, но моментально снова была притянута к влажной груди.
— Каждый раз с тобой, это… это как откровение, — хрипло проговорил Дилан. — Мне всегда будет мало тебя, моя Лив.
Я лениво улыбнулась: он выразил словами именно то, что я сейчас чувствовала. С каждым разом мне хотелось его всё больше.
Я сказала Дилану об этом, и по тому, как он крепче он обнял меня, одновременно дотрагиваясь губами до всклоченной макушки, поняла, как он счастлив.
Долго и счастливо. Глава 44
Soundtrack — Two Steps Behind by Def Leppard
Следующие два дня, предшествовавшие пресс-конференции, прошли в хлопотах.
Рано утром Дилан уезжал на работу и появлялся только под вечер: из-за недельного отсутствия скопилось множество дел, требующих его личного участия.
К обеду следующего дня игровая приставка была подключена, и мне стоило неимоверных усилий хотя бы на полчаса выгнать Макса из комнаты. Крайне непедагогично, кончено, но трудно было не поддаться искушению и не спустить всё на тормозах. Если я и ругала сына, то больше для проформы, уверенная, что чем меньше буду давить на Макса, тем легче ему будет принять то, что он неизбежно должен был узнать.
Да, я откровенно трусила перед собственным ребёнком и вообще вела себя не так, как обычно. Словно подросток, я краснела от того, что и как говорил мне Дилан по телефону; от прикосновений и поцелуев, которые он украдкой дарил. От того, как в следующие ночи я бежала к нему комнату и, либо поджидала его в кровати, либо сразу же попадала в объятия, и мы снова и снова занимались любовью.
От постоянного недосыпания у меня появились тёмные круги под глазами, но ни одну нашу ночь я не променяла бы на спокойный сон. Лишь под утро я засыпала, убаюканная ласками Дилана, чтобы уже через пару часов, получив очередную дозу поцелуев, вернуться в свою комнату и заняться детьми. Хотя какое "заняться": детям я была не нужна. Макс был занят приставкой, а Эбби — новой подружкой.
Во вторник Кэтрин рассказала про школу, в которую ходит Лиззи, которую закончили все Митчеллы, и в которую, по её мнению, следовало отдать Макса.
— Здесь хорошие учителя и приличная научная база. Наша семья уже много лет входит в попечительский совет. Тебе стоит только назвать своё имя, и любые проблемы будут улажены. Если они вообще возникнут: думаю, Эллен уже звонила директору Хатченсону.
Вообще, Кэтрин много рассказывала о Митчеллах: об Эллен и Говарде, Саймоне и Фиби. И конечно о Дилане.
— Не думала, что он способен на такие чувства. Я вижу вас двоих, и… С вами в одном помещении находиться трудно — такой идёт заряд интимности. Вы оба — как дети с долгожданной игрушкой: подарили, а начать играть страшно — вдруг сломаешь? Пока вы только смотрите друг на друга, убеждаетесь, что вы настоящие, боитесь друг друга помять. Это так необычно. Я уже не помню, как это было у нас с Саймоном, и искренне вам завидую.
Она долго сокрушалась, что была такой невнимательной и упустила момент, когда я и Дилан сблизились.
— Да и как можно было догадаться, что между вами что-то происходит: вы же впервые встретились, когда ты приехала за Майклом?
— Вообще-то, нет. Мы познакомились в клубе. — Конечно, едва ли ту встречу можно было назвать знакомством. — Потом заболела Лиззи.
— Значит, когда мы были на острове, вы…
Кэтрин мысль не закончила, но моё короткое "нет" не позволило ей развить эту тему дальше.
— В любом случае, я рада за вас. Хотя мне искренне жаль Майкла. Он был классным парнем.
Впервые имя Майка было произнесено в этом доме, и впервые я не почувствовала при этом привычной боли — лишь лёгкую грусть, как о давно и далеко уехавшем друге. И, внезапно, я поняла, что простила себя. Впервые за долгое время, прошедшее после его смерти, я не чувствовала себя виноватой. Чувствовать вину — значит не верить в то, что я имею сейчас, не верить в нас с Диланом. То, что произошло с нами три года назад, могло навсегда остаться банальной изменой, если бы мы снова не обрели друг друга, и если бы между нами не происходило то, о чём говорит Кэтрин. Это была любовь. Настоящая любовь. И мы оба в неё верили. А разве можно стыдиться того, во что искренне веришь?
Днём мы вывели детей на улицу. Кэтрин повела нас по расчищенной от снега тропинке вглубь окружавшего дом соснового леса. Девочки убежали вперёд, а Макс, пиная сосновую шишку, шёл рядом.
— Какой большой участок, — заметила я. — Детворе, наверно, раздолье!
— Ещё какое! Саймон говорит, в детстве здесь здорово было играть в прятки. Однажды даже умудрились потерять Фиби. Перепугались — позвали взрослых. Говард сразу позвонил в полицию. Разделились на группы, начали прочёсывать окрестные участки. Как после оказалось, Фиби спряталась под каким-то кустом и пока ждала, когда её найдут, уснула. Вышла на звук полицейских сирен, узнала, что кто-то потерялся, и присоединилась к одной из поисковых групп. Не сразу сообразила, что ищут её.
— Мам, что это?
Я едва не налетела на неожиданно остановившегося посреди тропинки Макс. Задрав голову, он показывал пальцем на деревья.
А там…
— Ух ты!
Между вплотную стоящими широкими соснами виднелся деревянный настил, который оказался тщательно выструганным полом небольшого домика на дереве. Когда-то я просила папу устроить нечто подобное на заднем дворе, но он был слишком для этого занят. У Майка и его компании такой штаб на дереве был, девчонок туда пускали редко. Сыну он обещал построить такой же, когда тому исполнится десять.
— Зимой лазать не стоит, — предупредила Кэтрин. — Ступеньки слишком скользкие.
Но, разумеется, Макс упросил меня разрешить ему забраться наверх, и несколько минут оттуда неслись его восторженные восклицания.
Эбби и Лиззи добежали до расчищенной от снега детской площадки, устроенной прямо под соснами, и около получаса мы качали их на качелях, спускали с горки и поддерживали за попы, когда они карабкались по деревянным перекладинам и верёвочным лестницам.
Вечером того же дня Макс засыпал Дилана вопросами о домике на дереве, и тот с удовольствием поведал, как они с Саймоном долго уговаривали отца его построить. И как после — уже втроём с Фиби — уговаривали Эллен дать на это разрешение.
В среду утром я собралась съездить в город, купить что-нибудь из одежды для предстоящей пресс-конференции: ничего приличнее джинсов и белой рубашки с собой не оказалось. Когда я сказала об этом Кэтрин, она предложила меня подвезти.
— Хоть Саймон и отогнал всех репортёров за пятьсот метров от дома, стоит какой-нибудь машине выехать за ворота, как на первом повороте её уже встречают и ведут до конца. Всем хочется посмотреть на новую миссис Митчелл.
— Они и за тобой ездят?
— За мной боятся, — заявила она гордо. — Вернее, боятся Саймона. Не дай Бог что-нибудь случится со мной или девочками — он всех в порошок сотрёт. Между прочим, Дилан такой же. Это я тебя на всякий случай предупреждаю.
— Вот они, голубчики, — пробурчала Кэтрин, как только мы спустились вниз по холму. Я посмотрела в боковое зеркало: за нами ехал синий "корвет", а за ним — белый микроавтобус с антеннами на крыше. — Телевизионщики, мать их. Эти просто так не отстанут. Настырные. Придётся немного схитрить.
Через несколько минут мы съехали на автостраду. Кэтрин сразу вдавила педаль в пол, и вскорости "корвет" отстал. Водитель белого фургона был настроен решительней: то тут, то там в потоке машин мелькали белые антенны.
