Испытание счастьем (СИ) - Лазарева Катерина (мир книг .TXT) 📗
Но отвлечься от Стаса вдруг становится даже сложнее, чем от собственных страхов. Новоявленный сожитель давал о себе знать каждую секунду, пусть и толком не общаясь со мной. Его присутствие чувствовалось всегда, даже когда он не прожигал меня странным задумчивым взглядом.
И особенно оно чувствуется, когда Стас вдруг, подойдя, укутывает меня моим любимым тёплым пледом. Не выдержав, я открываю глаза и смотрю на него. Он читает мои мысли? Что за внезапный милый жест?
Прикосновения рук Стаса чувствуются даже через плед, хоть и мимолётны. Ненавязчивые, лёгкие и едва уловимые, они всё же вызывают странный отклик в моём теле, согревая.
Поймав мой взгляд, Стас отвечает привычным равнодушным. Будто ничего и не произошло.
— Кстати, а почему ты не учишься? Тебе же только недавно исполнился двадцать один, это ещё пора студенчества, — вдруг говорит он.
Я меньше всего ожидала услышать что-то подобное.
Но теряюсь лишь на мгновение. Эта тема всегда была острой в нашей семье. Я нарушила все правила, и мне часто этим пеняли. А потому я редко могла промолчать, когда речь шла о высшем образовании.
— Я не считаю нужным тратить, как минимум, четыре года жизни на то, что вряд ли когда-то понадобится, — стараюсь говорить спокойно, без лишних эмоций. Ведь Стас просто спросил, а не выразил осуждение. — Лучше сразу набирать опыт и улучшать навыки именно там, где хочется работать. Я изначально не собиралась поступать. Современное образование лишь увеличивает детство, а на выходе не даёт ничего, кроме потерянных лет и отсутствия опыта хоть в чём-то.
Стас мимолётно улыбнулся. А я вдруг понимаю: он либо знал, либо уловил, какая болезненная для меня эта тема.
— Образование бывает разное. Есть специальности, где без него никак. Практика и теория важны для хорошего специалиста. И расширение кругозора тоже. Согласен, многие программы можно сделать гораздо уже, и сроки обучения должны быть другими. Но альтернативы, кроме платных курсов, и то не везде, у нас пока нет. Так что всё зависит от того, где ты хочешь работать. Если ты уже знаешь эту сферу и можешь обойтись без диплома — прекрасно. Но если нет идей, хороший диплом не будет лишним. Своеобразная страховка на будущее.
Его слова не звучат наставлением или снисхождением, но дразнят спокойной уверенностью. Я призываю себя сохранять невозмутимость — не стоит поддаваться на провокацию. Мне вообще нужно проявлять минимум эмоций и чувств при нём. Он умело и упрямо испытывает моё терпение всякий раз… Пора бы и привыкнуть, не реагировать.
— Я уверена, что в любой деятельности можно прекрасно обойтись без высшего образования. Всё зависит от личных качеств и наличия мозгов, — возражаю я тоном, которым просто ведут непринуждённый разговор.
— Личные качества и наличие мозгов не придадут профессионализма. И потом, зачем исключать что-то, выбирая одно, когда можно иметь всё.
Я внимательно смотрю на него. Похоже, Стас искренне так считает. А ещё ему явно интересно моё мнение, раз он всячески подначивает на новые аргументы. Но при этом не настаивает на своём — по крайней мере, в голосе.
Судя по нашему знакомству, Стас точно привык получать от жизни всё. Я машинально улыбаюсь. И не сразу собираюсь с ответом, уловив быстрый взгляд Стаса на мои губы.
— Я гораздо чаще встречала тех, кто добился чего-то, не тратя время на учёбу. А те, у кого красные дипломы обычно работают на бездипломников. Причём за копейки.
Прозвучало всё-таки эмоционально. Уж слишком я уверена в своих выводах.
— Ты просто хочешь видеть это так, — с прежней невозмутимостью, но и с едва уловимой мягкостью возражает Стас. — На самом деле, соотношение примерно равное и ни о чём не говорит. Успехи других людей не должны определять твои. Вопрос только в том, что тебе интересно.
Я киваю. Мне слышится некий компромисс в его словах. И я вдруг понимаю, что готова к нему. Не хочу убеждать в правильности своей точки зрения, принимаю возможность другой.
И это в новинку для меня. Мои близкие почти не касались скользкой темы образования, зная, что меня не переспорить.
А тут вдруг так просто, не прилагая никаких усилий, Стас заставляет меня принять противоположную точку зрения? Пусть и не согласиться с ней, но в какой-то степени считаться.
— Большинство живёт по системе, — неожиданно для себя, выдаю вдруг я. — Окончить школу, окончить универ, создать семью… Порой страшно думать, что систему не обойти. Отчасти поэтому я согласилась на твоё предложение — оно было неординарным.
Я почему-то не сомневаюсь: Стас поймёт.
Но вопреки моим ожиданиям, он полностью игнорирует моё признание о согласии. Вместо этого вдруг говорит:
— Не большинство, а все, так или иначе. Пусть некоторые в большей, а некоторые в меньшей степени. Чтобы обойти систему, надо создать другую такую же мощную и жизнеспособную концепцию. Как ни крути, а без неё никак. Анархия ведёт к разрушению, — Стас говорит серьёзно, но выглядит погружённым в свои мысли. Словно сейчас не здесь, рядом, а неизвестно где ещё… — А система всё-таки меняется. И на это повлиять мы способны, — после небольшой паузы добавляет он, пристально глядя на меня.
Я даже не помню, что тогда ему ответила. Разговор захватил, унёс и мыслями, и ощущениями далеко вглубь обсуждаемых тем. Всё прочее забылось…
До тех пор, пока гроза не утихла. Я даже не заметила, как успело распогодиться. Но точно почувствовала, когда. Уловила перемену. И что странно, не в погоде, а в Стасе. Именно из-за него я заметила, что гроза позади.
— Дождь закончился… — тихо говорю я.
Неловкость вдруг возвращается. Стас снова становится отчуждённым незнакомцем.
— Да, — отстранённо соглашается он.
Осознание было таким стремительным, что я, не обдумав, тут же озвучиваю:
— Как и наш разговор? Ты хотел отвлечь меня, а теперь снова отдалишься?
Стас почему-то усмехается, при этом его глаза не улыбаются. Испытывают меня тяжёлым долгим взглядом.
— Тебя беспокоит моё отдаление? — дразнит Стас.
Я тут же жалею о своих словах. Всё и вправду звучало так, будто я, как минимум, думала об этом ещё до сегодня.
— Меня беспокоят твои намерения. Что-то мне подсказывает, они далеко не безобидны, — резко отвечаю.
И это тоже правда. За последнюю неделю я не раз мучилась мыслями о его мотивах и планах.
— Ну ты же сама сказала, что любишь неординарность, — равнодушно припоминает мне Стас. — Наслаждайся.
Ни тени эмоций ни в тоне, ни во взгляде. Слова отчего-то задевают. Хотя я не подаю виду, прямо, не отрываясь, смотрю.
На его лице максимум безучастия.
Это должно меня обмануть?
Я вдруг вспоминаю наш поцелуй в кафе… Мои ощущения и его действия, особенная чувственность между нами и отклик обоих на происходящее будоражат даже сейчас. А ведь прежде я не позволяла себе вспоминать о случившемся.
Я не могу объяснить себе своё состояние. Конечно, Стас поступил очень… мило, когда решил отвлечь меня от грозы захватывающим разговором, когда заботливо укрыл пледом. Но всё это не перечёркивает нашей ситуации. Я по-прежнему не понимаю его.
И уж тем более не представляю, почему меня вдруг ощутимо сильно тянет к нему сейчас.
Я с трудом сдерживаюсь, борясь с непонятным и волнующим желанием вновь прочувствовать тот поцелуй, оказаться в его объятиях…
Мысли пугают. Но стремление слишком сильно, чтобы не считаться с ним. И отсутствующее поведение Стаса лишь сильнее угнетает моё состояние. Сердце сжимается. Я никогда раньше такого не чувствовала. В этот миг, мимолётный момент, без объяснений и без причин я просто нуждаюсь в нём, в его губах, в его руках. Чтобы убедиться: мне не показалось. Стас не отчуждённый и безразличный незнакомец.
Когда он встречает мой пристальный взгляд, всё становится ещё хуже. Желание превращается в необходимость. Мне стоит немалых усилий отвести взгляд, сохранив максимальную внешнюю непроницаемость.
Что со мной вообще?..
Я спешу заговорить, чтобы перебить ненужный настрой и не выдавать себя.
