Плейбой (СИ) - Рейн Карина (бесплатные книги полный формат TXT) 📗
Девушка оказалась старостой моей новой группы, в которой мне теперь предстояло учиться; она поделилась последними новостями и прислала расписание, напоследок пообещав помочь мне влиться в коллектив.
Ну вот, а я-то переживала, что будут трудности.
Вечер субботы — моей последней официальной субботы в качестве свободного от учёбы человека — выдался каким-то нервным; то ли из-за предстоящего возвращения в универ, то ли из-за возвращающейся популярности: не успела я активировать свой профиль, как на меня тут же обрушился шквал сообщений — причём даже от тех, с кем я раньше и не общалась-то толком. Спасало лишь то, что группа теперь будет другая, не знающая обо мне ничего, где я буду самой старшей по возрасту на целый год. Буду «смотреть на одногруппников с высоты своей умудрённой опытом жизни», как выразилась мама.
Мантра работала слабо, но хоть что-то.
Мы с ней детально проработали мой гардероб, чтобы я в первый же день не ударила в грязь лицом (хотя куда уже больше?) и решили, что меня кто-то из родителей будет отвозить на учёбу, пока я заново не вспомню, как водить машину — всё-таки, уже больше года прошло. Так что к ночи я уже даже успела морально устать от всех переживаний и подготовок, привыкнув за год к спокойной жизни. Более мощной встряски для человека, который из экстраверта превратился в интроверта, и придумать-то сложно.
Вопреки ожиданиям, уснуть мне не удаётся — это после всего-то пережитого за последние сутки; откинув в сторону одеяло, я тянусь за ноутбуком и парочкой учебников, оставшихся с предыдущего курса, которые мне предстоит сдать в библиотеку в понедельник, потому что без этого я не получу новые книги для курса постарше. Открываю картинку с расписанием, которую скинула Евгения Малинина — староста — и ищу в интернете нужные учебники, чтобы иметь хотя бы приблизительное представление о том, какие предметы буду изучать.
Занятие скучное, но именно это мне и нужно для того, чтобы скорее заснуть.
Пока копаюсь по просторам всемирной паутины, в ВК — судя по характерному звуку, — который по старой привычке остался открыт, приходит сообщение. Вдоль позвоночника отчего-то ползут мурашки — не противные, но и не приятные.
Те, которые обычно бывают от странного возбуждения, когда не знаешь, чего ждать.
Сообщение оказывается из беседы, которую создали близняшки Калинины.
«Привет:)», — пишет Катя.
«Как дела?:)» — подхватывает Света.
Как в старые времена, будто и не было целого года между нами.
«Привет:), — пишу в ответ. — Нормально, ваши как?»
Шаблонный ответ для шаблонных вопросов.
Стабильность.
Из гостиной раздаются знакомые звуки, и я выхожу в коридор убедиться в том, что папа действительно включил «Вспомнить всё».
Провокатор.
«Отлично!:) — хором получаю от близняшек. Интересно, их не смущает, что они общаются со мной, каждая сидя со своей страницы и при этом находясь максимум в метре друг от друга? — Слышали, ты возвращаешься в универ на следующей неделе?»
Прекрасно. Очень надеюсь, что моё возвращение не станет новостью номер один для всего университета.
Ну, или хотя бы для моей прежней группы.
«Всё верно:), — отвечаю с улыбкой, хотя на самом деле не весело ни разу. — Как там дела в институте?»
«Всё по-старому:), — отвечает Катя. — Ждёт твоего возвращения!»
«И не только он», — добавляет Света уже без смайликов.
Она таким образом пытается сказать, что им меня не хватало?
Интересно, близняшки это поняли до или после того, как вылили на меня всю эту хрень про то, что ничего страшного со мной не случилось?
«И для чего же я ему нужна?» — спрашиваю в лоб.
«Послушай, Крис, мы все тогда много чего лишнего друг другу наговорили, — перехватывает инициативу Катя. — И многое из сказанного было неправдой. Предлагаю встретиться и поговорить, как раньше, потому что эта пропасть, что лежит между нами, мне не нравится!»
Вау. Просто вау.
«И мне!» — поддерживает Света.
Из близняшек всегда самой бойкой и говорливой была Катя; именно ей всегда по силам было успокоить толпу и погасить любой спор. Света брала наоборот своей добротой и молчаливостью; глядя на неё даже против воли хотелось улыбнуться и перестать думать о проблемах.
А ещё меня смешило то, как они постоянно договаривали друг за другом фразы.
Киваю и спохватываюсь, понимая, что они этого не видят.
«Хорошо. В понедельник и поговорим».
«Отлично:)», — радуется Катя.
«До понедельника:)», — улыбается Света.
Собираюсь закрыть ВК, но передумываю и открываю вкладку с друзьями; несколько минут всматриваюсь в счастливые лица, пытаясь вспомнить, что именно объединяло нас. С кем-то мы вместе ходили по клубам; с кем-то было весело кататься за город; с кем-то нас связывала только учёба.
Лишь на единственном профиле моя рука дрогнула.
Профиль моего по-настоящему лучшего друга — не знаю, как бы всё сложилось сейчас, но мне кажется, что такая дружба просто так не заканчивается — который был в сети одиннадцатого августа две тысячи четырнадцатого года. Он был всего на пять лет меня старше; даже не знаю, почему он выбрал именно меня в качестве друга, а ведь мы были именно друзьями — без всей этой грязной подоплёки. У него была любимая девушка, на которой он собирался жениться; он профессионально занимался футболом; учился на одни пятёрки и был душой любой из компаний. А двенадцатого августа того же четырнадцатого года его не стало — был убит в переулке, защищая свою девушку от пьяных идиотов. Вообще наш город был на первом месте по количеству смертей в тот год — особенно среди молодёжи; сейчас всё как-то подутихло, но воспоминания никуда не делись. И даже теперь, глядя на его фотографию — такого живого, родного и настоящего — сложно было поверить в то, что его больше нет, а ведь прошло целых четыре года. Я думаю, что его родители так и не смирились с его смертью, как и все мы, и вряд ли это когда-то случится.
Самым печальным было смотреть на эту дату — когда он был в сети — и понимать, что его профиль больше никогда не будет активным; я больше не услышу его смех и эту дурацкую фразу «Привет, мелкая», которая всегда так раздражала, и по которой я теперь так отчаянно скучала.
Смахиваю со щёк непрошенные слёзы, понимая, что моё изнасилование хоть и было ужасным, всё же не настолько ужасно, как смерть. Ты всё ещё жив, можешь сделать что-то, что-то поменять — в конце концов, наказать виновных, стоит только взять себя в руки — а вот Макс уже ничего не изменит.
Захлопываю ноутбук, невесело усмехаясь.
Зашла поскучать, называется.
Ну, хотя бы в сон я проваливаюсь моментально.
Такой насыщенного изумрудного цвета травы я не видела ни разу в жизни; небо было неестественно голубым, словно сапфир, а закатное солнце согревало приятно тёплым, рубиновым светом; ну и, судя по тому, что я наблюдала за собой со стороны, это явно был сон. Я сидела на покрывале, расстеленном на траве в нашем Центральном парке и кормила Каина собачьим печеньем; в моих карамельных волосах блестели солнечные зайчики, а ветер раздувал свободную юбку на белом платье в голубую полоску. В общем-то, вполне реальная картинка, ничего сверхъестественного и пугающего в этом не было.
До тех пор, пока ко мне не присоединился парень.
Тот самый, с которым мы столкнулись вчера в парке.
Он с улыбкой садится рядом со мной, откусывает кусочек пирога, который я с такой же улыбкой протягиваю ему, а после прижимает ладонь к моей щеке. Понять не могу, как даже во сне я могу допустить хотя бы возможность физического контакта с парнем; и пока настоящую меня сковывает напряжение наряду с каким-то непонятным волнением, вторая я — та, что наслаждалась летом — блаженно жмуриться и льнёт к руке парня, словно кошка. И не шарахается в сторону, когда тот наклоняется к ней, чтобы оставить на губах лёгкий, но чувственный поцелуй. Готова поклясться, что мои собственные губы в этот момент полыхали огнём, и чувствовалось покалывание.
