Тайная жизнь Маши Ромашкиной (СИ) - Март Амалия (книга регистрации TXT) 📗
Блин, блин, блин.
— Не могу найти Ленку, — говорю мелкой, возвращаясь к дивану.
— Может в туалете… — она встаёт и направляется к женской уборной.
Через минуту возвращается и пожимает плечами, мол, нет ее там. Я набираю
номер сестры, гудки идут, но почему-то из сумки мелкой.
— Она мне отдала телефон, чтоб не мешал, — смущенно признается она.
— Вот дуры… — рычу в гневе. — Обе! — сверкаю на нее глазами. Девчонка вся сжимается под моим взглядом и обхватывает себя руками, делая шаг назад. Я тут же жалею, что сорвался на нее, мелкая же вообще тут не причем, это Ленка безмозглая… Перевожу взгляд на танцпол, снова пытаясь выцепить сестру среди разномастной толпы. И чуть не падаю, когда в меня врезается хрупкое тело.
Смотрю в зеленые глаза, которые с испугом таращатся на меня снизу вверх, и недоумеваю. Что это было?
— Народ… — краснеет она. — Меня толкнули. Пытается выбраться из моих объятий, но я не могу расцепить рук. Не сейчас, когда она, наконец, попалась. Мелкая идеально подходит моему телу, все ее изгибы ровно там, где мне хочется их ощущать, а макушка аккурат перед моим носом, что позволяет вдыхать ее сладкий запах. Я провожу ладонями по обнаженной части ее спины и фигею, когда она начинает дрожать. Я хочу эту мелкую занозу. Очень хочу.
— Машка, блин, хорош обжиматься с моим братом! — звучит рядом насмешливое. Мы тут же отскакиваем друг от друга и таращимся на Ленку.
— Ты где была? — негодую я.
— Ой, не занудничай, Рус. Машка, пошли, познакомлю тебя с ребятами.
Берет мелкую за руку и тащит за собой. Я плетусь за ними, невольно рассматривая девчонку сзади. Как же она хороша. Но это не лучшая идея, да? Ничего путного с подружкой сестры, да еще и школьницей, выйти не может…
Возьми себя в руки, Рус, и позвони, наконец, Жанне.
Глава 11
Я не помню, когда в последний раз была так счастлива. Воздушная легкость, звенящая пустота, магическая одухотворенность. Голова кружится, но это от переполняющего чувства радости. Она плещется через край, выливается в звонкий смех, преображается в мелодию.
Мы кружимся между маленькими столиками кафе, сбивая мысы ботинок о неровный пол, сверкая улыбками наших воспоминаний. Тело помнит лучше, чем голова. Мишка ведёт меня точно и профессионально, словно мы не расставались ни на минуту, словно только вчера чемпионат города и мы в блестящих костюмах. Почему я сопротивлялась? Почему отнекивалась?
Ах да, в этом кафе же не танцуют… Какие это все глупости! Мелочи. Пшик. Важна только музыка в твоей голове, ритм в теле и желание. Я не хочу останавливаться. Пусть все снова будет так, как тогда: ничего не существует вокруг, никто не отравляет мой мир, я свободна.
Но мы останавливаемся. Конечно, конечно, не могло быть иначе. Мишка крепко держит меня на локте и пронзает своим насмешливым взглядом. Реальность снова накатывает удушливой волной. Вокруг люди, столы, гремящая посуда, а мы только что танцевали без музыки. Мишка ставит меня на ноги и шутливо кланяется публике, благодаря за внимание. Раздаются робкие аплодисменты, и я зарываюсь лицом на плече друга.
— Пошли, Ромашка, прогуляемся! — он быстро оплачивает счет и тянет меня на улицу.
Неожиданно весна кажется совсем другой: теплой, яркой, радостной. Пусть, деревья по-прежнему серые и невзрачные, но небо, небо-то какое голубое! И воздух такой…И люди вокруг… Не могу сдержать улыбки. Сердце стучит, подгоняемое адреналином. А рядом Мишка, мой старый, верный Мишка, с которым и огонь, и воду, и травму…
— Ты мне, конечно, не поверишь, — шутливо начинает он. — Но никто не смог тебя заменить.
— Конечно не поверю! — смеюсь я. — Вы с Зуевой взяли бронзу на чемпионате мира!
— Знала бы, чего нам это стоило! — машет он рукой. — Мы с ней видеть друг друга не могли уже через пару месяцев тренировок. Я думал, задушу ее во сне скорее, чем мы до чемпионата доберемся!
— Вот ты вруууун, — заливаюсь смехом, прижимаясь к его плечу.
— Серьезно, Ромашка, с тобой мы бы золото взяли, как пить дать!
— Ну, жизнь сложилась по другому, как видишь, — пожимаю плечами, стараясь не выдать, как тяжело мне об этом вспоминать.
— Эй, ты же не занимаешься сейчас глубоким самоуничижением, а? — Мишка останавливается и щелкает меня по носу. — Ведь у тебя всё классно, да? Маркетинговая фирма, все дела…
— Ага, — широко улыбаюсь я, снова переходя на шаг. — У меня классная работа!
— И дружок, наверное, есть? — насмешливо-грозно хмурится он.
— Не, как-то не сложилось. А что ты? Выбрал из многочисленных фанаток одну единственную?
— Я женюсь скоро, Ромашка! — улыбается он во все тридцать три. — Вот, в России потому и осел по велению сердца и других органов власти над моим разумом…
— Круто-круто! Поздравляю! Она из наших, танцующих?
— Не, совсем даже наоборот. Вообще не может отличить "латину" от "европы"*, прикинь? — Мишка чешет за ухом, немного смущаясь, а потом снова поднимает на меня глаза. — Но как ты, красотка и без мужика осталась?
— Ну, Мишань, чтоб остаться без мужика, нужно сначала его заиметь! — как можно беззаботнее хохочу я.
— Да ладно! Ты прикалываешься надо мной! — не верит он.
— Конечно, на самом деле, у меня толпа мужиков, пару депутатов, с десяточку гендиров ещё…маркетолог даже один!
— Ха-ха, очень смешно. Так ничего серьезного, да?
— Одна я, Миш. Все одна.
— А родители… — затрагивает он болезненную тему.
— Не будем об этом, — привычно мягко улыбаюсь, уходя от темы. — У меня теперь своя квартира! В гости пойдешь?
Мишка кидает взгляд на часы и говорит:
— Можно. На чай. Только чур, не приставать, знаю я вас, одиноких женщин!
— О да, я коварная соблазнительница, приглашаю мужчин на чай и приковываю их к батарее, пока они не отработают по полной!
— Ох, Ромашка, ты совсем не изменилась! — ржёт друг. — Только красивее стала. И офигеннее, — подмигивает он мне.
Мы заглядываем в ближайший алкомаркет и затариваемся совсем не чаем. Мишка удивляется, что мы прогулялись аккурат к моему новому дому, но ещё больше, когда заглядывает внутрь. Ну да, пустовато пока. Но есть диван и комп, что ещё надо-то?
— Теперь я верю, что у тебя нет мужика, — цокает он языком, за три минуты обследовав все сорок квадратов. — У тебя даже стола нет, как ты путь к сердцу суженого прокладывать собралась?
— Другими приемчиками, — подмигиваю другу, отчего он смущается. Блин, впервые вижу, чтобы Мишка краснел! — Ты садись, я сейчас, — киваю на диван.
— Ага.
Быстро переодеваю жесткое офисное платье на домашние шорты, майку и иду за кружками на кухню.
— Слушай, — кричу я на подходе. — Бокалов тоже нет, будем как студенты…
— Да я уже понял, — подлетает ко мне Мишка, забирая кружки из рук. — Штопора, естественно, тоже?
— Почему же! Вот штопор в первую очередь приобрела! Чем ещё заниматься долгими одинокими вечерами?
— Блин, Ромашка, я все это время думал, что ты прикалываешься надо мной, честно. Что у тебя типа тайный роман с каким-нибудь олигархом, который тебе хату подогнал. Или просто ты замужем с пятью детьми. Но глядя на это, — обводит он руками комнату. — Все встало на свои места.
— Ага, я же говорю, одинокая, самодостаточная.
Мы разливаем красное полусладкое по моим фирменным чашкам и чокаемся. Включаем мой плейлист и уже через пару кружек вытанцовываем по всей квартире. Помещение, не обремененное мебелью, подходит для этого идеально. Мы смеемся как сумасшедшие, вспоминая старые движения и придумывая новые. Я чувствую себя по-настоящему счастливой. Мне хорошо, очень хорошо с Мишкой.
Пока он не целует меня.
Очередное па заканчивается в объятиях Мишки. Он прижимает меня крепче к себе и мягко накрывает мои губы своими. В первые секунды мой опьяненный мозг даже не понимает, что произошло. Мне просто тепло и уютно. Но неправильность момента быстро накрывает меня.
