Лето, дача и мажор в придачу (СИ) - Соколова Надежда (библиотека электронных книг TXT, FB2) 📗

От нечего делать Алиса немного пописала в блокноте — начала новую статью для одного из «толстых» журналов. Как обычно, писала она о языке. Сравнивала его развитие в девяностые годы прошлого века и в нынешние дни. Старалась использовать понятные слова, но все равно часто злилась и черкала.

Каждая такая статья приносила не так уж много денег. Зато «делала имя». И уходила в портфолио Алисы. Так что следовало хорошенько поработать, чтобы получить очередные хвалебные отзывы и небольшую «копеечку».

Обедали, как и завтракали, тоже молча. Продуктов принесли вчера не так уж много. И теперь оставалось аккурат на завтра, на утро. А потом опять надо было тащиться в магазин. Алиса думала об этой необходимости с ужасом. Она еще от прошлой прогулки не отошла! Ноги до сих пор гудели!

В шесть к калитке подошел высокий симпатичный парень, представившийся Витей. Сказал, что он — внук именинника. Пришел за гостями — проводить их, чтобы не заблудились.

Пришлось быстро собираться. Впрочем, одевалась Алиса всегда быстро. А тут еще и одежды как таковой не было. Только джинсы и кофта, в которой она из города приехала. Вот их Алиса и натянула.

Мажор тоже оделся в то, в чем приехал. Вдвоем они вышли за калитку и пошли по улице под болтовню парня.

— Дед уже старый, а туда же — каждое лето на дачу уезжает, тут живет до первых холодов, — рассказывал он. — Ну мы его пару раз в месяц навещаем, продукты привозим, проверяем, что и как. А тут специально так подгадали, чтобы ко дню рождения его приехать. И старика порадовать, и найти повод, чтобы убрать у него. Он терпеть не может, когда его вещи трогают. А сам только пыль и способен вытереть.

Алиса шла, кивала и делала вид, что слушает. На самом деле ей было не интересно. А вот мажор, казалось, искренне проникся судьбой деда и что-то то и дело спрашивал у их сопровождающего.

Виталик активно матерился весь день. Про себя, естественно. Кикимора начинала его откровенно бесить. Теперь он считал уже не дни, нет, часы, оставшиеся до окончания его пребывания в этом отвратительном месте. Мало кто мог настолько вывести Виталика из себя. Разве что отцу это удавалось. Но там и опыт был побольше, чем у кикиморы.

Скрывшись в ванной, Виталик привел себя в порядок и вышел на кухню уже в одежде.

Завтрак прошел в молчании. О чем думала кикимора, Виталик не знал. Он же размышлял о том, не будет ли вызов эвакуатора равен проигрышу в споре. Виталик хотел вывезти свое авто, причем заплатить, чтобы его доставили сразу же в автосервис.

Полдня он раздумывал на эту тему, пока сражался с сорняками на участке. Причем старался выбирать место в тени, подальше от палящего летнего солнца. И все ради того, чтобы поменьше пересекаться с обнаглевшей кикиморой и ее пушистой нечистью, так и норовившей пометить обувь Виталика.

Но на обед все же пришлось прийти — желудок бурчал чересчур сильно.

А вечером… Вечером они с кикиморой пошли в гости, праздновать. Как говорится, не было печали. Виталик спокойно обошелся бы и без показного гостеприимства.

— Проходите, гости дорогие, — суетился дедок, именинник. На взгляд Виталика, ему было глубоко за семьдесят. — Прошу, присаживайтесь. Да-да, сюда. Сейчас, сейчас все будет.

Праздновали на открытом воздухе. Возле дома, одноэтажной хаты, слепленной непонятно из чего, поставили длинный стол. Пять тарелок, столько же стаканов и столовых приборов, несколько мисок с разными салатами, жареной рыбой и окрошкой. Компот, сок, пирожки. Все относительно дешево.

Готовила внучка деда, девчонка лет двадцати, худющая, высокая, одетая то ли в платье, то ли в сарафан. Внешность так себе, одежда — тоже. Сразу видно — денег в семье не водилось. А вот наглости, похоже, было много.

Сначала Виталик подумал, что у девчонки нервный тик. Слишком усердно она закрывала и открывала правый глаз. Потом дошло — подмигивает. Ему. Сидит напротив и пытается клеить его, Виталика. Ему стало смешно. Нашлась пикаперша. Да он в нормальной своей жизни в ее сторону второй раз и не посмотрел бы. Жердь без форм.

А потом, когда съели основные блюда и перешли к пирожкам со сладкой начинкой, ноги Виталика что-то коснулось. Он не вздрогнул только потому, что был готов к чему-то подобному. Девчонка не сдавалась, ей страсть как хотелось заполучить Виталика в свои сети.

Залпом допив сок, он резко отодвинул стул, повернулся к дедку, извинился и пошел к калитке. Дальше пусть празднуют без него. Ему таких деревенских радостей и даром не надо.

Глава 15

У любящей женщины сердце всегда полно надежд; чтобы убить их, нужен не один удар кинжалом, она любит до последней капли крови.

Оноре де Бальзак

— Надеюсь, вам у нас понравилось. Ваш спутник так быстро ушел, — Витя все никак не хотел отпускать Алису.

Дачное пиршество давно закончилось, на землю опустилась ночь. Они вдвоем стояли у калитки Алисы. И Витя болтал. Слишком много болтал. И ненатурально. Очень ненатурально. Алиса ни на грамм не верила, что нравится ему. Скорее, он проявлял вежливость, и только.

Сам Витя Алису не прельщал. Ей хотелось побыстрей добраться до любимой кроватки, улечься туда и заснуть.

Почему сбежал мажор, Алису не интересовало. Она и так догадывалась, что «золотому мальчику» не понравились ни обстановка, ни стол, ни соседи. Да и от внучки деда он явно был не в восторге — едва ли не кривился каждый раз, когда она пыталась с ним заигрывать.

Алиса не понимала, почему нельзя было обойтись банальной вежливостью — спокойно отвечать, вежливо улыбаться, делать вид, что ничего не произошло. Нет же, сидел, как король, на стуле.

Впрочем, чего еще от мажора ждать? Он даже подставил ее намеренно, в этом Алиса была на сто процентов уверена. Сбежал, оставив ее разбираться с прилипчивым кавалером. Вот оно ей нужно — битый час у калитки торчать?

Спас Алису от ненужного назойливого ухаживания мобильник — он весело запиликал знакомую мелодию. Мать. И что ей не отдыхается в такое время?

— Да, мам. Я? В порядке, конечно. Дома. Где ж мне еще быть. Во дворе. А что? Просто так звонишь? Угу. Виталик? Дома. Мам, что-то случилось? Что за странные вопросы?

Когда Алиса закончила разговор, ухажера и след простыл. Она усмехнулась про себя: «Слабый народ пошел. Обычного звонка выдержать не может», — открыла калитку, зашла, заперлась и пошла к дому. Мыться и в постель. Да, именно в таком порядке. Больше ей ничего от этой жизни не надо.

Пушок как обычно дрых на подушке Алисы. Мажор затаился в темноте в кухне. Но он-то как раз Алису и не интересовал. Вот еще. Много чести.

Быстро ополоснувшись под душем, она надела ночнушку и завалилась в кровать.

Снились ей пирожки. С мясом. Много пирожков. Целое блюдо. И она сидела рядом с ними, жевала один за другим и была по-настоящему счастлива.

А утро уже традиционно началось с высказываний недовольного мажора.

— Это же пыточный инструмент какой-то, — он невежливо тыкал пальцем в совершенно нормальный диван и буквально орал, не обращая ни малейшего внимания на настежь открытые окна. — Ты сама когда-нибудь на таком спала?! Да я здесь не только сколиоз заработаю! Кто мне мои нервы и здоровье вернет?!

Алиса слушала молча и мысленно крутила фигу перед лицом мажора. Вот ему. Пусть хоть немного на себе испробует, каково это — жить обычной жизнью, а не сидеть на всем готовеньком с папашей-богатеем за спиной.

Когда мажор наконец-то замолчал, Алиса равнодушно уточнила:

— Все сказал? На кровать не пущу. Это мое место. И да, я громко кричу. Все соседи узнают, как ты меня насилуешь.

— Стерва!

Ой, да ради бога. Хоть кто похуже. Алисе оставалось не так уж и долго жить бок о бок с этих козлом. Так что его мнение о ней, Алисе, ее вообще не интересовало.

— Соседи! — послышался на улице знакомый девичий голосок. Внучка деда Андрея, похоже, не желала сдаваться и пришла сама к своему недоступному парню. — Соседи! Есть кто живой?