Вне запретов (СИ) - Уотсон Р. с. (читать книги без .TXT, .FB2) 📗
— Тогда ты зависишь от того, что он решит. И, детка, если это не ты, значит, это не ты. Тебе придется оплакать эту потерю и найти способ продолжать свою жизнь так, как это делает любой человек, который кого-то потерял.
— Я не хочу думать об этом прямо сейчас.
В словах подруги есть смысл, и это пугает меня.
— Ладно, давай больше не будем говорить об этом сегодня. Давай посмотрим фильм, который выбрала для нас твоя мама.
— Чем смешнее, тем лучше. Только без этого любовного дерьма, иначе меня может стошнить.
— Это комедия.
Подруга берет меня под руку, и мы выходим из моей комнаты. Я уже проходила по этому пути раньше. И снова иду по нему.
ГЛАВА 8
После разговора с Шивон я возвращаюсь домой. Селеста ушла на вечер по своим делам. Я даже не знаю, какие именно. Она так и не объяснила, чем занимается. Просто сказала: «По делам». Я мог бы ей помочь, если бы она подождала десять минут. Ну что ж.
О-о-о-о. В моем животе громко урчит, и я понимаю, что уже довольно давно ничего не ел. Это на меня не похоже — так долго обходиться без еды. Может быть, я просто был занят? Или все эти двусмысленные мысли, проносящиеся в моей голове, начинают выводить меня из себя. Это не хорошо для меня. Мне нужно остановить эти мысли, бушующие в моем сознании. Направляюсь на кухню и начинаю рыться в шкафчиках в поисках легкой и сытной еды. Я дал своему повару отгул на неделю, поэтому не знал что есть. Открываю дверцы, за которыми может быть что-нибудь вкусненькое, но ничего не кажется аппетитным. Я подхожу к холодильнику, и снова ничего.
«Хм, где вся еда?» — спрашиваю я себя.
К моему счастью, здесь нет ничего быстрого и легкого. Придется готовить настоящую еду из того, что есть. Может быть, за этим отправилась Селеста. Чтобы запастись продуктами для меня. Боже, это было бы потрясающе. Я достаю трехфунтовый кусок мяса индейки и выкладываю примерно половину на сковороду для запекания. Пока оно печется, достаю одну луковицу и три болгарских перца: зеленый, оранжевый и красный. Нарезая овощи кубиками, я на секунду останавливаюсь, чтобы включить телевизор, потому что мне нужно чем-то отвлечься. По каналу FX показывают фильм «Хищник». Фильм уже близится к концу, но в нем играет Арнольд Шварценеггер. И еще, мне действительно нравится этот фильм.
Когда все овощи нарезаны кубиками, я перекладываю их в отдельную форму для соуса, чтобы они тоже готовились. Наконец, я разделываю индейку и добавляю в нее приправу для тако. Сейчас я просто думаю о том, насколько вкусными будут эти тако. И сегодня даже не вторник с тако. Наконец, после долгого ожидания, я накладываю на свою тарелку два идеально приготовленных тако и присаживаюсь, чтобы поесть. М-м-м, как вкусно. С каждым кусочком я получаю все больше удовольствия. Это действительно бомба. Фильм наконец-то заканчивается, и, пока я ем, один за другим показывают множество рекламных роликов. Следом начинается следующий показ, и когда идет заставка «Мама Миа», с первого взгляда на экран я чувствую, как по моему телу пробегает горячая волна. Селеста обожает этот фильм. На самом деле, это было одно из первых о чем она сказала мне после нашей встречи, и по случайному совпадению в это же время в центре исполнительских искусств шло живое театральное представление. Естественно, я без колебаний купил два билета, чтобы сводить ее туда на наше первое свидание. Я до сих пор помню радость, которая исходила от нее, и улыбку, которая, казалось, запечатлелась навсегда. Но это было в те далекие времена, когда любовь была простой. Я был так влюблен в нее, что вел себя как дурак. Помню, я говорил людям, все, что между нами было — уникально. Что никто никогда раньше так не любил. Ни мои родители, ни мои бабушка с дедушкой, никто другой.
Ха. Я смеюсь над собой. Боже, я был таким дураком.
В то время я был совсем другим человеком, чем сейчас. Я больше не тот наивный, невинный, романтичный парень. Большая часть этого умерла во мне много лет назад. И хуже всего то, что Селеста все еще верит, что я таким и остался. Я люблю ее всем сердцем, но что для нее лучше? Что лучше для меня? Останусь ли я с Селестой? Смогу ли я любить ее так, как она этого хотела? Смогу ли я возродить себя прежнего? Или мое сердце теперь принадлежит Шивон?
— Почему это происходит со мной? — кричу я, хлопая ладонями по столу, а затем крепко сжимаю лицо.
Я и раньше испытывал боль, но эта не похожа ни на какую другую. Потому что страдаю не только я, но и другие люди. Такое чувство, что я несу на себе тяжесть боли каждого. Все это потому, что я боюсь. Боюсь сделать выбор, боюсь причинить боль тому, кого люблю, и боюсь принять неправильное решение. На какое-то время я обрел душевный покой, но теперь игры разума вернулись. Это будет чертовски трудный этап в моей жизни.
Я доедаю еду, затем ставлю тарелку в посудомоечную машину. Нахожу два контейнера, в которые складываю остатки мяса индейки и овощей. Закрываю дверцу холодильника и на мгновение замираю.
— Что делать? Что делать? — продолжаю я говорить сам с собой.
В этот момент я слышу голос у себя за спиной.
— Что ты имеешь в виду «что делать»?
Я оборачиваюсь и вижу Селесту.
— О, привет. Э-э, я просто думал вслух и разговаривал сам с собой. Просто мне стало не по себе и подумал, что мне нужно выйти из дома и чем-нибудь заняться.
Селеста ставит на прилавок сумки с покупками.
— Что ж, если тебе нужна компания, я присоединюсь к тебе.
— Да, мне бы этого хотелось. Как насчет живого театрального шоу?
— О боже. — Она кажется очень шокированной. — Я целую вечность не была на живом представлении. Это звучит как фантастическая идея.
— Что ж, тогда…
— Только не говори мне, что «Мама Миа» идет! — быстро говорит она с волнением, перебивая меня.
Я посмеиваюсь.
— Нет, но это было бы идеально.
На лице Селесты появляется легкое разочарование.
— А-а-а, ладно. Я только что увидела это по телевизору, и просто подумала…
— Я посмотрел, сейчас ставят пьесу, о которой я никогда не слышал, но выглядит довольно забавно. Она называется «Странные сапоги».
— Это может быть не менее захватывающе. Забавно заниматься чем-то, ничего об этом не зная. Как будто смотришь фильм, даже не посмотрев рекламу о нем.
— Именно так все и будет. В любом случае, театр — это всегда хорошее времяпрепровождение. Представление начинается через час, так что нам лучше подготовиться.
— Ты хочешь сказать, что хочешь, чтобы я хорошо выглядела?
— Это свидание, не так ли?
Селеста улыбается.
— Да, да, это так. Я быстро!
Она убегает в ванную, чтобы привести себя в порядок.
ГЛАВА 9
Сегодня, вернувшись в кампус, я почувствовала странное облегчение. Я с головой погрузилась в работу, позволив подготовке к предстоящим экзаменам занять все мои мысли. Я знала, что риска столкнуться с Грейсоном нет, поскольку он все еще в отпуске. Не знаю, как университету удалось скрыть мое похищение, но я почти уверена, что богатство Майклзов и их желание сохранить лицо сыграли свою роль. Как бы выглядело, если бы студенты и выпускники узнали, что студентку похитили из дома профессора? Скандал, связанный с нашим романом, больше не был бы секретом, а никто не хотел запятнать их престижную репутацию. Впрочем, я не жалуюсь. Я с нетерпением жду возвращения к нормальной жизни, но не могу этого сделать под пристальными взглядами и градом вопросов. Даже мои преподаватели не знают. Декан всего лишь дал им указание допустить меня до следующего экзамена.
Я загоняю машину Джордан в наш гараж. Она собирается встретиться с друзьями и вернется домой поздно. Я вижу арендованную мамой машину, припаркованную на другом месте, и понимаю, что она здесь. Может быть, мама будет готова пойти куда-нибудь поужинать. Вставляю ключ в замочную скважину, уже думая о том, чтобы такое съесть. И замираю, когда вижу папу, сидящего на диване рядом с мамой. Прошло несколько лет с тех пор, как я видела его лично, и почти столько же времени с тех пор, как мы разговаривали по телефону. Я получила бесчисленное количество писем, поздравительных открыток с деньгами и даже несколько голосовых сообщений, но ничто из этого не заменит настоящего момента. Я не могу поверить, что он действительно здесь. Бросаю свой рюкзак на пол и подбегаю к нему, когда он поднимается во весь свой шестифутовый рост. Его серые глаза сверкают, когда он обнимает меня. Я смотрю на маму, которая все еще сидит. Морщинки беспокойства отражаются в складках ее бровей. Что-то не так. Это не дружеский визит, и мой отец не мог вернуться в Штаты из-за того что узнал, что со мной случилось. Я медленно высвобождаюсь из его объятий.
