Колесо судьбы - Стил Даниэла (читать лучшие читаемые книги txt) 📗
— Здесь обычно работает моя мама.
— Нет. — Он сделал вид, что удивился ее неосведомленности. — Она работает в другом месте.
— Я хорошо это помню. — Тана посмотрела на свои часы, опасаясь опоздать на такси. Однако сигнала еще не было слышно.
— Если хочешь, я покажу тебе, где она на самом деле работает.
Он направился по коридору в противоположную сторону, и Тана засомневалась, как ей быть. Спорить с ним не хотелось, хотя она была уверена, что Джин пользуется именно этой комнатой. В конце концов, он здесь живет, ему лучше знать. Ей было неловко стоять там: из-за двери начали доноситься недвусмысленные вскрики и стоны. До прихода такси еще оставалось несколько минут, и она от нечего делать последовала за Билли. Он распахнул дверь в какую-то комнату. — Вот здесь!
Тана вошла в нее и, оглядевшись, убедилась, что это не был рабочий кабинет ее матери. Большую часть помещения занимала огромная кровать, покрытая серым плюшевым покрывалом с шелковыми оборками; на стоявшем рядом шезлонге лежало одеяло из меха опоссума и другое — из искусственного серого меха. Ковер тоже был серый, с красивым рисунком. Тана была раздосадована.
— Очень странно! Это спальня твоего отца, разве нет?
— Да. В ней и работает твоя мать. Большую часть работы старушка Джин выполняет именно здесь.
Тане захотелось вцепиться ему в волосы и отхлестать его по щекам, но она сдержала себя. Ни слова не говоря, она повернулась, чтобы уйти, но он схватил ее за руку и втащил обратно, захлопнув дверь ударом ноги.
— Сейчас же отпусти меня, ты, дерьмо! — Тана попыталась выдернуть руку, но, к своему удивлению, обнаружила, что он сильнее, чем можно было ожидать. Билли грубо схватил ее за плечи и с силой прижал к стене, так что ей стало трудно дышать.
— А ну, покажи, сучка, как работает твоя мама! — Он больно заломил ей руки назад. Она задыхалась, на глазах выступили слезы — не столько от страха, сколько от бессильного гнева.
— Я не останусь здесь больше ни одной минуты! — Она попыталась оттолкнуть его от себя, но он снова кинул ее на стену, больно стукнув затылком о камень. Увидев его глаза, она испугалась по-настоящему. А он хохотал ей прямо в лицо, у него был вид сумасшедшего. — Не будь кретином, Билли! — Голос Таны срывался от негодования и испуга.
Его глаза зловеще сверкнули. Одной рукой он стиснул оба ее запястья — она и понятия не имела, какая сила таится в его руках, — а другой расстегнул «молнию» на ширинке и брючный ремень. Схватив ее руку, он подтянул ее к себе.
— Потрогай вот эту штуку, маленькая потаскушка!
Ее лицо побелело от ужаса, она рванулась, чтобы освободиться, но он снова ударил ее головой о стену. Она сопротивлялась изо всех сил, а он смеялся над ее беспомощностью. И тут Тану охватил панический ужас: она поняла, что происходит. Билли с силой ударял девушку головой о стену, еще и еще, пока у нее на губах не показалась тоненькая струйка крови; вцепившись в ее платье, он разодрал его надвое, обнажив смуглое от загара, стройное тело; она почувствовала на себе его грубые руки; они хватали ее, тискали, мяли, давили; они были везде: на ее животе, на грудях, на бедрах… Он нажимал на нее что было сил, проводя слюнявым языком по лицу, обдавая его спиртным перегаром; внезапно он засунул руку ей между ног, она вскрикнула и укусила его за шею, но он и тут ее не выпустил. Захватив большую прядь длинных белокурых волос, он начал зверски наматывать их на свой кулак, пока Тане не показалось, что они вырываются с корнями; при этом он кусал ей лицо. Она молотила кулаками по его спине, била коленями; ей было нечем дышать, и теперь она боролась не только за свою честь, но и за жизнь. Обессиленную, задыхающуюся от рыданий, он повалил Тану на толстый серый ковер и сорвал с нее все, что на ней оставалось, включая ажурные белые трусики. Она билась в истерике, умоляя о пощаде, а он стянул с себя брюки и, отбросив их в сторону, навалился на нее всей тяжестью, пригвоздив девушку к полу; он приподнялся лишь затем, чтобы раздвинуть ее бедра; казалось, он готов разломать ее на части; пальцы его впивались вовнутрь, раскрывая и обнажая ее плоть, после чего он приникал к ней губами и языком. Тана страшно кричала и пыталась вырваться, а он с силой швырял ее обратно; она была почти без сознания, когда он овладел ею. Взгромоздившись на свою полуживую жертву всем телом, он вламывался в нее снова и снова, пока наконец не достиг желанной кульминации. Она едва дышала, глаза ее помутнели, на сером ковре под ней расплывалось красное пятно.
Билли Дарнинг встал и довольно усмехнулся, она осталась лежать. Он поднял с ковра свои брюки и посмотрел на недвижимую девушку.
— Спасибо, Тэн.
В эту минуту дверь отворилась и вошел один из его друзей.
— О господи! Что ты с ней сделал?
Тана была почти без сознания, голоса доносились до нее смутно, будто издалека.
Билли пожал плечами.
— Пустяки! Ее старуха — платная подстилка моего отца.
Друг засмеялся.
— Похоже, вы неплохо провели время, по крайней мере один из вас. — Увидев кровь на светлом ковре, он спросил:
— У нее что, месячные?
— Наверное, — равнодушно ответил Билли, застегивая брюки.
Тана все еще лежала на полу с раскинутыми ногами, точно сломанная кукла, а они стояли над ней и смотрели. Наконец Билли наклонился и похлопал ее по щекам.
— Все, Тэн! Вставай!
Она не пошевелилась. Тогда он пошел в ванную, намочил полотенце и набросил на нее, будто она сама могла что-то с ним сделать. Только через десять минут Тана с трудом повернулась и ее вырвало. Билли снова схватил ее за волосы.
— Не смей блевать на ковер! Грязная свинья!
Он рывком поднял ее на ноги и приволок в туалет.
Она наклонила голову над унитазом, а он перешагнул через нее и захлопнул за собой дверь. Прошло много времени, прежде чем она пришла в себя; из ее горла вырвались сдавленные рыдания… Вызванное ею такси давно ушло, она пропустила последний поезд; но еще более страшной была мысль о случившемся с ней непоправимом несчастье: ее изнасиловали. Тану всю трясло, зубы стучали, во рту у нее пересохло; к тому же страшно болела голова, и она не могла сообразить, как ей теперь добраться до дому. Ее платье было разорвано, туфли перепачканы кровью. Она сидела, сжавшись в комок, на полу туалета, как вдруг снова появился Билли. Он бросил ей платье и туфли сестры и взглянул на нее блуждающим взглядом. Он был вдрызг пьян.
