Суженый-ряженый - Крылова Елена Эльмаровна (книги онлайн бесплатно txt) 📗
-- Привет, Анютка! -- Таня склонилась к рвущейся из коляски очаровательной рыженькой-прерыженькой девочке. -- Агата! -- Она потрепала по холке роскошную рыжую колли, после чего повернулась наконец к Лере: -- Честно говоря, мне не слишком понравилось, когда меня таскают на руках, -- сообщила Таня довольно громко в надежде на то, что толстуха немного снизит накал своего испепеляющего взгляда.
-- Почему? -- заинтересовалась подруга.
-- Потому что вместе с почвой под ногами теряешь независимость. Или того хуже: тебя могут уронить. С седьмого неба далековато все-таки падать. А если еще к тому же надорвавшийся мужчина упадет на тебя сверху?
-- Господи! -- рассмеялась Лера. -- Другие женщины всю жизнь лишь мечтают, чтобы их носили на руках, а ты недовольна.
Накал не снизился. Видимо, толстуха думала так же. Хотя, возможно, Лере не стоило высказывать последнее замечание, которое в принципе могло быть неверно понято.
Решив игнорировать всякие там испепеляющие взгляды, Таня опять склонилась к рвущейся из коляски Анютке.
-- Ну, иди ко мне, моя сладкая! -- Она взяла девчушку на руки, но та продолжала рваться теперь уже на землю, энергично лопоча что-то на не вполне понятном Тане языке.
-- Ладно уж, выпускай, -- разрешила Лера. -- В городе я все-таки стараюсь пока держать Анюту в коляске, но!.. мы теперь большие, до первого дня рождения меньше месяца осталось, так что очень желаем ходить. Тань, можешь не держать ее за руку. Не волнуйся, Агата не отойдет от нее ни на шаг.
Действительно, едва Анечкины ножки коснулись земли, няня-колли все свое внимание безраздельно сосредоточила на ребенке.
-- Здорово! -- восхитилась Таня и вздохнула с легкой грустью. -- Агата -- просто чудо!
-- Скучаешь по Бартоломео?
-- Скучаю. Но собаке действительно на природе лучше. Петергоф -- это, конечно, не совсем природа, однако значительно ближе к ней, чем Питер. Я уж не говорю о том, что меня целый день нет дома, а там у него всегда есть компания.
Свое экзотическое имя французский бульдог Бартоломео получил в общем-то случайно. Вернувшись со смотрин щенка, Таня была под сильным впечатлением. Даже когда она листала толстый фолиант "Петербургская архитектура в XVIII и XIX веках" Игоря Грабаря, почти с каждой страницы на нее смотрела складчатая плюшевая очаровашка.
Наткнувшись на имя Растрелли, которого по традиции, все еще существовавшей в начале XX века, автор называет Варфоломеем Варфоломеевичем, Таня вспомнила, что в книжке про Мэри Поппинс упоминался пес по имени Варфоломей. Кажется, это был наполовину эрдель, наполовину легавая, причем обе половины, как утверждалось, были худшими.
Таня в очередной раз задумалась о нелепых традициях в переводе имен. Ну, с Растрелли все ясно, он жил в России, вот его и называли на русский манер. Но почему пес Варфоломей? Ведь Памела Треверс писала по-английски, значит, пса должны были звать Бартоломью.
Таня еще раз взглянула на портрет работы Ротари, под которым было написано: "Граф В.В. Растрелли-сын". Но черты лица и букли парика знаменитого архитектора вдруг сами собой собрались складками и моментально превратились в очаровательную плюшевую мордаху, которая, честно говоря, не имела ничего общего с прославленным зодчим.
Танины мысли были весьма далеки от елизаветинского барокко. Больше всего в данный момент ее занимал вопрос: как же ей назвать свою собаку? А почему бы, собственно, не Варфоломей? Или нет, лучше все-таки Бартоломео. Пожалуй, в этом действительно что-то есть.
Родители тоже согласились с тем, что "в этом что-то есть". Так щенок был наречен Бартоломео. Впрочем, имя Варфоломей тоже было в ходу. И еще Варфик. А Танин папа, когда бывал не в духе, почему-то называл бульдожку исключительно Варфоломеем Варфоломеевичем.
Таня и Лера прожили в одном подъезде целых четыре года, но практически не общались, разве что здоровались иногда. До тех пор, пока не обзавелись собаками. Оба эти радостных события случились в один год, и сразу же у девушек обнаружилась масса общих интересов. Даже несмотря на то что Лера была лет на пять старше, в отличие от Тани давно работала и жила самостоятельно. Но "собачий" интерес может сблизить почти кого угодно.
Все владельцы собак способны говорить о своих любимцах до бесконечности, дай только повод. Хотя, собственно, им и повод не слишком нужен. Таня не была исключением, а уж сейчас она готова была говорить о Бартоломео действительно до бесконечности. Лишь бы только не о Захарове.
Но не тут-то было.
-- Итак, вернемся к нашим баранам, -- решительно произнесла Лера, закрывая тем самым "собачью" тему. -- Откуда все-таки он взялся?
Это он было произнесено таким тоном, что не могло остаться ни малейшего сомнения относительно того, кто имеется в виду.
У Тани тем не менее отлегло от сердца: похоже, Макса в ту ночь в городе не было, красную "тойоту" он не опознал и далеко идущих выводов не сделал. Боже! Какое счастье, что с соседями Лера общается мало и крайне избирательно!
Давая слово Ирочке, а потом Захарову, Таня совсем не собиралась попадать в двусмысленное положение. Однако, попав в него, она поняла, что просто не сможет заставить себя делать вид, будто Захаров ее любовник. Но, слава Богу, можно было обойтись и без насилия над собой.
-- Я была на "круглом столе" в Фонтанном доме, -- не вдаваясь в излишние подробности, сообщила Таня. -- Там Литейный выложен плитками, как раз в щель между ними и попал мой каблук.
-- Сломала? -- сочувственно спросила Лера.
-- Угу. Представляешь, это были мои любимые светло-синие туфли. Так жалко... В общем, эта неприятность случилась у него на глазах, и он предложил отвезти меня домой.
-- Надо же! Прямо рыцарь в сверкающих доспехах!
-- Я тоже так подумала. Разумеется, тогда он и не догадывался о том, что у него может возникнуть желание уронить меня.
-- Вот как? -- еще больше заинтересовалась подруга.
Таня вздохнула.
-- Понимаешь, Лер, он архитектор. И я упомянула его в своей последней статье о современных загородных домах, -- призналась она скромно.
-- И только-то?
-- Нет, я еще упомянула особняк, который проектировала их мастерская. И саму мастерскую тоже. В последнее время о ней вообще довольно часто пишут.
-- А что, авторов других статей твой архитектор тоже уронил бы при случае? -- задумчиво уточнила Лера.
-- Думаю, нет. И вовсе он не мой.
-- Тань, а у тебя есть эта статья?
-- Есть где-то.
-- Слушай, дай почитать! Анечка, туда нельзя! -- Лера подскочила к дочке, которая упрямо пыталась прорваться к краю тротуара. Впрочем, шансов у нее все равно не было: няня-колли была непоколебима. -- Спасибо тебе, Агата. -- Лера погладила умную собаку и вновь повернулась к Тане. -- Погоди, Тань, я что-то не поняла: до того, как ты сломала каблук, вы уже были знакомы или нет?
-- Не совсем. Я-то его знала...
-- А он тебя нет?
-- Понимаешь, Лерочка, когда он писал диплом, я училась всего лишь на первом курсе. В то время я выглядела как минимум недостаточно взрослой для того, чтобы меня вообще заметил весьма избалованный... я бы даже сказала пресыщенный вниманием девушек Глеб Захаров.
-- Так его фамилия Захаров? -- весело переспросила Лера. -- Неужели, Танечка, ты была так жестока, что сравнила тот особняк с Адмиралтейством?
-- На том особняке тоже есть башенки.
-- Бедному архитектору можно только посочувствовать, -- без единого намека на сочувствие сказала Лера. -- Я определенно хочу почитать твою статью. Кстати, а твой Захаров вообще не знал о статье или не знал, что ты ее написала?
-- Он отнюдь не мой, -- опять стала открещиваться Таня, -- на такое сокровище я, Боже сохрани, не претендую. Насчет своего авторства я просветила его уже по дороге домой, а саму статью Захаров прочитал перед самым началом "круглого стола" и еще не успел остыть. Знай он, что написала ее именно я, боюсь, на рыцарский поступок его не хватило бы.
