Бури - Мишарина Галина (читать книги регистрация .TXT) 📗
Каким-то чудом я умудрилась свалиться в реку и не ушибиться о воду. Хотя падать было невысоко, этот полёт казался мне бесконечным. Но ещё более длинным было погружение в воду. Глубина схватила за ноги, утягивая на самое дно, синевой обволокло ошарашенный разум. Я судорожно заработала конечностями, стараясь всплыть как можно скорее, но несколько секунд растянулись на минуты.
Вынырнув, я увидела, что Алеард быстро плывет ко мне.
– Ты как? – крикнул он издали.
– Живая! – ответила я, но губы дрожали. Бури медленно опускался на пригорок вдалеке.
– Плыть можешь? – спросил капитан.
– М-могу плыть, – немного заикаясь от пережитого, отозвалась я.
До берега было неблизко. Я дрожала, вода казалась чересчур холодной, ноги путались в платье. Я тряслась, дыхание сбивалось. Пришлось лечь на спину, передохнуть. Меня стало потихоньку сносить течением. Я услышала тихий плеск и открыла глаза – Алеард был совсем близко. Выражение его глаз меня испугало: я подумала, что он собирается меня утопить.
– Ну, Фрэйа!.. – произнес он сурово, еле себя сдерживая. Я сразу покраснела. Что поделаешь – набедокурила.
– Я решила немного передохнуть… – промямлила я, но он не дал мне закончить. Подплыл, обнял одной рукой за плечи, заставляя снова лечь на спину, и стал буксировать к берегу.
От волнения я немного задыхалась, голова была полна совершенно ненужных мыслей. И о чем только не думает человек, когда волнуется!
Мы добрались до берега, мужчина нащупал дно и поднял меня на руки. Я хотела сказать, чтобы он не беспокоился, но глянула на него и промолчала. Я видела, что он сердится, но было в его глазах и ещё что-то.
Мы выбрались на берег, Алеард поставил меня на траву и вдруг крепко обнял, прижимая к груди. Я оробела, ведь еще никто меня так не обнимал, тем более мужчина! – но внутри всё замерло, я доверчиво потянулась к нему, уткнулась носом в теплую твердую грудь, облепленную, словно второй кожей, темной намокшей тканью, и услышала, как звучно стучит его сердце. Меня обдало волной чего-то нежного и чарующего, прекрасного, непознанного, такого желанного… Он почти сразу меня отстранил. Глаза его были всё такие же суровые и серьезные.
– Никогда больше не делай так, Фрэйа, – произнес он глухо, – ты могла погибнуть! Ты представляешь, как рисковала? В такие моменты нельзя терять бдительность, нельзя ни в коем случае!
Я виновато опустила голову, мне было ужасно стыдно.
– Прости меня! – сказала я тихо. Голос дрожал. – Прости, Алеард…
Он некоторое время смотрел на меня, потом произнёс уже мягче:
– Ты цела, а это главное, Фрэйа. Не бойся, глянь на меня.
Я подняла глаза.
– Пожалуйста, прошу тебя, в следующий раз… будь осторожнее! – произнёс он. Ему было трудно говорить. Таким взволнованным я его ещё не видела.
– Алеард, я такая дурёха! Ты прав, во всем прав. Просто это было чудесно! Я ощущала себя сильной и свободной, и по-настоящему счастливой!..
– Могу себе представить, – сказал он уже своим обычным голосом. Ему понадобилось несколько мгновений, чтобы взять себя в руки. – Бури быстро взрослеет. Наверное, перепугали вы там всех до смерти.
– Думаю, да, но он молодец, никого не задел, и ангар цел и невредим.
– Теперь будет проще, – усмехнулся Алеард. – Люди видели, на что он способен, а это главное.
Бури глядел на нас издалека. Он сидел, поджав лапы, крылья были сложены за спиной. Удивительно, но теперь он размером был едва ли больше африканского слона!
– Эх, ну что мне с вами делать! – вздохнул капитан. – Назад пешком пойдем, хватит на сегодня полетов.
Мы взобрались на холм, и Бури обрадовался. Он снова издал свой звонкий крик, но здесь, в полях, он прозвучал не так оглушительно. Зверь потянулся к капитану, потерся о его плечо. Я почувствовала, что они ведут свой таинственный мысленный диалог, но не разобрала знакомых слов.
– Я знаю, что ты понимаешь, – тихо произнёс мужчина напоследок, и они оба посмотрели на меня. Бури – преданно, Алеард – задумчиво. Я улыбнулась им, немного смутившись такого пристального внимания.
Мы направились в сторону комплекса. Зверь шёл неторопливо, высоко поднимая лапы. Длинные острые перья отталкивали ветер, большие глаза смотрела вокруг разумно и заинтересованно. Бури о чём-то думал, и снова эти мысли мелькали в его глазах таинственными отблесками. Казалось, для того, чтобы понять его, нужна особая энергия, некое новое чувство, о котором мы, люди, не знали. И хотелось, очень хотелось обнаружить в себе это древнее знание, ощутить его, впустить внутрь. Но где он был, учитель, способный преподать сложный урок? Мог ли Бури открыть нам то важное, что знал сам?
Мы молчали, и Алеард больше не сердился. Иногда я ловила на себе его задумчивый, строгий взгляд, и тогда на моих губах сама собой появлялась виноватая, смущённая улыбка. Я гадала, о чём он в эти мгновения думал. Мне казалось, что они с Бури думают об одном и том же, думают одинаково.
Вдалеке показались хозяйственные постройки, и возле них огромная толпа. Я волновалась, потому как не любила быть в центре внимания. Одно дело взгляд Алеарда или Бури, и совсем другое – многих десятков малознакомых людей.
– Побудь с ним, – попросил Алеард, а сам решительно направился к людям. Я поглаживала Бури по лапе – больше нигде достать не смогла, он высоко держал голову. Зверь рассматривал людей с интересом, переминаясь с ноги на ногу, потом сел. «Они чего-то ждут от меня?» – мысленно спросил он. «Они хотят узнать тебя, понять, кто ты и что ты» – ответила я. Бури скосил на меня глаза, затем снова поглядел на собравшихся… и стало почему-то очень тихо. Казалось, что даже трава перестала шуметь на ветру… «Я – буря и шторм, и волна, разрушающая камень! – сказал зверь звонким и глубоким голосом. – Я путешественник и бард, поющий песни о любви; далекие миры – мой дом, мой сон из ваших снов, мое вдохновение. Я целитель, могущий победить боль, и воин, сражающийся до последнего. Я прорицатель, видящий время. Я пою ветра песни и следую за мыслью, чувствую мгновения, как биения ваших сердец. Я тот, кто будет вам другом».
Люди замерли на местах, и глядели на него заворожено, многие заулыбались. Бури снова посмотрел на меня, медленно моргнул… перевёл взгляд на Алеарда… И вдруг вытянулся, став больше, чем был, широко расставил лапы и закричал. Громко, протяжно, но совсем не так, как до этого. Он пел, меняя интонации, и голос его был великолепен своей мощью и красотой; глаза его были прикрыты, а крылья подрагивали. Мы слушали, затаив дыхание. Эта песня звучала о нас. Была в ней и печаль, и обещание победы, и нежность, и трепетное первое чувство. Она проникла в душу каждого, и тронула сердца собравшихся своей искренностью. Когда Бури закончил, первым к нему подошел Алеард. Они посмотрели друг на друга, и я осознала, что между ними действительно есть некая скрытая связь, что-то, что никогда не будет доступно для других. Потом я увидела Кёртиса, пилота. Он приблизился медленно, но без опаски. Бури склонился к нему, дал себя коснуться… За пилотом подошли Эван и Конлет, и много других людей, я их не знала. Я чувствовала покой и надежду, стоя рядом со зверем, и грезились мне неразгаданные тайны, и вселенные, где всё иначе, и места, куда он позвал нас.
Глава 4. Промежуток
Я стала в комплексе частой гостьей. Бури то снова засыпал, и внутрь него можно было спокойно заходить, то пробуждался и ходил по территории комплекса горделиво и смело. Конечно, узкие тропинки для него не подходили, он отправлялся на холмы, или гулял вдоль светлых дубовых рощ, или устраивался на берегу реки. Народу прибыло. Всем хотелось его увидеть, пообщаться. Однако капитан не собирался откладывать путешествие.
Я успела хорошо узнать ещё двух ребят из экипажа: Кристиана и Александра, которого все называли Алексом. Кристиан был штурманом и лучшим другом Алеарда. Он был высоким и атлетичным, и двигался непринуждённо и легко, словно всё время слышал внутри себя музыку. Волосы у него были черными, густыми, растрёпанными; лицо обаятельное и открытое: высокие резкие скулы, темно-синие лучистые глаза, брови широкие и красиво изогнутые. Он был улыбчивым, общительным, добрым и надёжным. В этом они с Алеардом были похожи: от обоих исходила мужская надёжность, подобная прочной стене, о которую разбивались вдребезги злая угроза, боль и агрессия. Мы с Кристианом сразу сдружились. К нему не нужно было привыкать или притираться, его врождённая радостная искренность согревала и влекла. При этом он был не лишён загадочности и хитрости, временами становился задумчив, мечтателен и молчалив, и тогда глаза его, устремлённые к небу, темнели, а на губах появлялась странная, нетипичная для него улыбка.
