Дневник безумной мамаши - Вульф Лаура (книги серии онлайн TXT) 📗
Анита права на все сто. Надо расслабиться, не думать об этом дурацком исследовании и о моей затее с беременностью. Забеременею — отлично. Нет — тоже не беда. Ведь мы со Стивеном и без детей были очень счастливы.
Кто сказал, что нельзя оставить все как есть?
18 июля
У меня задержка.
19 июля, 0:30
Так, я пыталась сдерживаться. Но после всех этих месяцев ожидания больше уже не могу, у меня начинается истерика. Ведь я могла забеременеть!
Разбудила Стивена, чтобы поговорить об этом.
Я. Ты что, не хочешь об этом говорить?!
Стивен. Хочу. Когда солнце взойдет.
Я. Как можно быть таким черствым?
Стивен. Я не черствый. Я сплю.
Я. Но у меня задержка уже двадцать четыре часа!
Стивен (качая головой и переворачиваясь на другой бок). Разбудишь, когда будет девять месяцев.
Девять месяцев? Может, он чего не понимает? На всякий случай я включила в спальне все лампы.
Я. Это не задержка электрички, Стивен. Вероятно, сперматозоид настиг яйцеклетку и оплодотворил ее, как и должно быть, и теперь там растет настоящее человеческое существо!
Стивен. Понятно. Тогда разбудишь через восемь месяцев.
Мне было не смешно. Такое событие с большой буквы «С», а он дрыхнет? У меня же все по часам рассчитано. Я вам не говорила? Я очень организованный человек. Без дураков, в высшей степени организованный. И ни капельки этого не стыжусь. Пусть кто-то насмехается над моей педантичностью и желанием всегда и всюду поспевать вовремя, но зато я никогда не опаздываю на свадьбу и не забываю оплачивать счета! Даже месячные у меня приходят с точностью до минуты.
И месячных нет.
19 июля
На Манхэттене ливень. Совсем как в Бомбее в сезон муссонов. Линия метро, по которой я езжу, подтоплена и закрыта. В автобусах столько народу, что я влезла только в пятый по счету. Я в бешенстве.
Неужели нью-йоркскому транспортному департаменту неизвестно, что у меня так и не начались месячные, а в сумочке лежит только что купленная упаковка тестов на беременность и ждет не дождется, когда ее используют?
Чертовы бюрократы!
Добравшись наконец до дома, бросаю зонтик на пол, скидываю туфли и бегу в ванную, даже не поздоровавшись со Стивеном. Грубо, но физиологически необходимо. Уже восемь вечера, а я, готовясь к важному тесту, не ходила в туалет с обеда. Вот-вот лопну. Еще пара минут — и польется из ушей.
Зависнув над унитазом, я лихорадочно распечатываю коробку и, к своему изумлению, обнаруживаю всего одну полосочку. Видно, в спешке купила одинарный тест! Теперь понятно, почему он такой дешевый. Эх, не вовремя решила сэкономить! Но тут я пришла в себя и поняла, что это неважно. Тест на беременность не групповое обследование. Одного вполне хватит.
Мельком глянув на инструкцию — что там написано? ага! полосочка должна стать голубой, — я немедленно взялась за дело. Обмочила руку, пол, левую ногу, но маленькая полосочка так и осталась сухой, как волосы после неудачной химии.
Мне же позарез требовалось узнать прямо сейчас, беременна я или нет. Поэтому я осторожно положила сухую полоску теста на бачок, пошла на кухню и выпила все имеющиеся в доме жидкости, кроме той, что плескалась в бутылочке с черепом и костями.
Через час, как студент на вечеринке, где наливают дармовое пиво, я побежала в туалет. Была взбудоражена, волновалась и нервничала. Наверное, слишком нервничала. Потому что, когда я писала на тест, пытаясь не окатить руку, ногу или еще какую часть тела, тест упал прямо в унитаз.
Я сразу же выпрямилась и вытаращилась на тест — мой единственный тест, — который теперь плавал в унитазе, словно одинокая лодка без гребцов.
В наше время миллиардеры летают в космос, расшифрован геном человека и даже Челси Клинтон выглядит почти красоткой. А я не смогла провести элементарный домашний тест на беременность. Я была убита.
И ударилась в истерику.
Я сделала первое, что пришло в голову, — разревелась. Через несколько секунд Стив робко постучал в дверь ванной.
Стивен. У тебя все о’кей?
Я продолжала реветь. Предполагая самое худшее, он осторожно приоткрыл дверь.
Я (сквозь слезы). Мой тест. Моя моча. Лодка.
Стивен (оглядываясь). Лодка? Где?
Я (тыча в унитаз). Лодка, черт возьми! Ты что, не видишь эту проклятую лодку?
Все это напряжение явно меня сломало. Я слишком многого хотела и слишком сильно переживала. И вот мне уже видятся лодки в унитазе.
Полный сопереживания, Стивен наклонился, вытащил полосочку теста из унитаза и бросил ее в мусорную корзину. Вымыв руки, он обнял меня и нежно чмокнул в зареванную физиономию. Напомнил мне, что мы очень счастливы, а ребенок появится, когда ему положено появиться. Сказал, что тоже хочет иметь малыша, но нельзя же из-за этого лишаться рассудка? Мы любим друг друга — вот что самое главное. Он заверил меня, что все будет в порядке. И предложил как-нибудь отвлечься — например, сразиться в бадминтон, — чтобы снять стресс.
Я согласно кивала, всхлипывая и понимая, что он во всем прав. (Кроме бадминтона, конечно. У меня никудышная координация движений.) И тут, опустив голову ему на плечо, я краем глаза заметила тест, который сиял мне со дна мусорной корзины ярко-голубым светом.
Сначала меня взяла оторопь, я замерла, казалось, на тысячу лет. Словно окаменела. И увидела, как моя душа отделилась от телесной оболочки. Я воспарила под потолок и смотрела сверху вниз на нас со Стивеном, сломанный полотенцесушитель и лазурный тест на беременность.
Потом я вдруг завизжала от радости так, что Стивен отскочил в сторону — испугался и оглох на левое ухо. Я залезла в корзину и прижала к груди пропитанный мочой тест.
Я. У нас будет ребенок!
Стивен. Дай я посмотрю!
Он вырвал тест у меня из рук и поднес его к свету.
Стивен. Может, это оптический обман?
Я. Нет, он голубой!
Стивен. Никакой он не голубой.
Сжимая тест в руке, Стивен вышел из ванной в ярко освещенную гостиную. Через несколько секунд раздался крик.
Не очень похожий на крик радости.
20 июля
Остаток вечера мы со Стивеном провели, склонившись над тестом. Ярко-голубая полосочка попахивала мочой, но мы не могли глаз от нее оторвать. Стивен все время повторял: «Жуть какая!» И я поняла, что, если мы с ним можем произвести на свет нечто размером меньше хлебницы, жуть — это еще слабо сказано.
К утру мне до смерти хотелось рассказать всем. Но кому сначала? Аните? Мэнди? Или маме?
Серьезно пораскинув мозгами за праздничным шоколадным круассаном, я решила, что первой невероятную новость должна узнать моя мама. Ведь она произвела меня на свет. Она заслуживает права узнать первой. К тому же все матери мечтают услышать такую новость.
К сожалению, «Мой ребенок» строго-настрого запрещает делиться радостью до двенадцатой недели беременности — именно тогда вероятность выкидыша значительно уменьшается. И я прекрасно понимаю, что в этом есть резон.
Но ждать двенадцать недель?!
Я не отличаюсь терпением, это вы уже знаете, а еще умением держать язык за зубами. (И многими другими качествами, но не будем об этом.) Когда мне пришлось две недели носить в себе известие о моей помолвке, прежде чем рассказать маме, я чуть не тронулась. Необходимость скрывать от всех мое истинное отношение к Джону вот уже столько лет, не раз приводила меня на грань безумия и даже хуже. Если же мне придется три месяца молчать о ребенке, я могу самовозгореться.
Надо было срочно направить плохо сдерживаемое волнение в продуктивное русло, поэтому я попыталась записаться на прием к Заклинателю Вагин. Оказалось, что у него все занято аж до следующего месяца. После нескольких минут напористого крика (с моей стороны) и ответной брани (со стороны администраторши) мы договорились, что я приду завтра для проверки на беременность. Меня это более чем устраивало. Пусть врачи знают более совершенные способы определения беременности, в «Моем ребенке» говорится, что домашние тесты (те же палочки от леденцов, только в сто раз дороже) дают довольно точный результат.
