Крутой парень - Голдсмит Оливия (мир бесплатных книг .TXT) 📗
— Сам ты без ума, — сказала Трейси и повезла тележку дальше, оставив Джона позади. Она схватила бутылочку «Перта» — она бы никогда не выбрала этот шампунь, если бы не была в бешенстве. Но Джон быстро догнал ее в почти пустом бакалейном отделе.
— Пожалуйста, Трейси. Я серьезно прошу тебя об этом.
Нужно было успокоить ее и заразить своей идеей. Джон напомнил себе, что он умеет сколачивать рабочие группы.
— Не будь смешным. Зачем тебе становиться хамом? Это просто невозможно. Ты никогда не сможешь вести себя…
— Нет, смогу. Я смогу, если ты меня научишь.
«Сначала надо опровергнуть возражения, — сказал он себе, — затем отметить ее талант и воззвать к самолюбию».
— Вспомни, каким я был способным студентом. Соглашайся, Трейси. Взгляни на это как на эксперимент, как на способ применить результаты своих исследований, полученных в ходе общения с татуированными друзьями.
Джон заметил, что у Трейси пробудился интерес к его словам.
— В противном случае, — добавил он как мог небрежнее, — Молли права.
При упоминании имени официантки Трейси снова остановилась и повернулась к нему.
— Права насчет чего? — резко спросила она и снова отвернулась, исследуя полки с мукой.
— Мания повторения, — объяснил Джон. Его сердце билось учащенно: он зацепил ее. — Последние семь лет ты без всякой причины повторяешься. Тратишь время зря. Но если ты сможешь стать исследователем…
Трейси нагнулась, чтобы прочитать надпись на этикетке пакета с мукой.
— Кто бы мог подумать, что бывает столько сортов муки? — спросила она — обычный прием для отвлечения внимания, который не стал для него неожиданным. — Как ты считаешь, ей нужна просеянная, высшего помола или непросеянная грубого? А может, непросеянная высшего или просеянная грубого?
Джон вспомнил печенье Барбары, которое он ел пятнадцать часов назад, и взял просеянную высшего помола.
— Вот эта, — сказал он, подавая пакет.
Трейси выпрямилась и взяла у него муку.
— Так что ты скажешь? Ты согласна меня научить?
Она пожала плечами, положила муку в тележку и пошла дальше вдоль полок.
— Послушай, — призналась она, — может, я и могу написать отличную статью и насухо высушить волосы на ветру в дождливый день в Сиэтле и не схватить простуду, но я не умею печь, и никто не сможет научить тебя, как стать плохим. Ты не можешь быть плохим, поэтому все это несерьезный разговор. — Трейси отвернулась.
Джон был в отчаянии. Он представил себе, как завтра на работе встретится с Самантой, и ему стало тошно. Кроме того, Трейси была права: то, что он звонил, еще больше портило дело. Почему он иногда становится просто безнадежным идиотом?
Но что бы Трейси не говорила, она могла ему помочь, если бы захотела. У нее в руках ключ, но она не хочет его отдать. Разве друзья так поступают? Джон сказал себе, что нужно нажать посильнее. Ему удалось добиться руководства проектом стоимостью в миллион долларов. Он сможет и это. Джон схватил Трейси за руку, развернул лицом к себе и посмотрел ей прямо в глаза.
— Никогда в жизни я не был серьезнее. И ты единственный человек во всем мире, который может мне помочь. Ты знаешь все мои слабости и заслужила ученую степень за исследование крутых парней. Ты специализировалась по крутым парням еще в колледже, а в «Таймс» защитила диссертацию.
— Да, это точно было бы серьезное испытание, — сказала Трейси, улыбаясь ему. С нежностью.
Джон чуть не закричал от радости, но ему удалось скрыть свои чувства. Трейси подняла брови и выдвинула последнее возражение.
— Но зачем алхимику превращать золото в свинец? — спросила она, положив ему руку на плечо.
— Потому что золото хочет измениться, — ответил Джон. — Что, если золото умоляет алхимика?
И тут же почувствовал, что перестарался. Трейси убрала руку.
— Я не согласна, Джон. Я люблю тебя таким, какой ты есть, — добавила она. Это прозвучало совсем как в устах его матери.
— Да, но больше никто меня не любит, — напомнил ей Джон, но момент был упущен. Трейси пожала плечами и двинулась дальше.
— Я не могу это рделать. Слушай, что я говорила: пекарский порошок или сода? — спросила она, глядя на десятки различных упаковок того и другого.
— Ты сказала «сода», — ответил он. — И ты можешь переделать меня, если захочешь.
Трейси помолчала. Джон надеялся, что она обдумывает его просьбу, но через минуту она покачала головой.
— Думаю, мне нужно купить соду. Или все-таки порошок?
Джон вздохнул.
— А в чем разница? — расстроенно спросил он.
— Они используются в разных целях.
— А! И что это за цели? — спросил он. Джон злился на Трейси и не упустил случая придраться. — И насколько они разные?
— Пекарский порошок кладут для того, чтобы тесто поднялось.
— Я тоже могу прочесть надпись на пакете, Трейси, — заметил Джон. — А что насчет соды?
— Ну, ею можно почистить зубы или положить в холодильник от неприятного запаха.
— А твоя подруга из Санта-Барбары забыла дома зубной порошок или ей стало плохо от запаха в твоем холодильнике?
Трейси недовольно посмотрела на него, пожала плечами и бросила в тележку и то и другое. Она повернулась и решительно направилась к кассам. Джон пошел за ней. Он не собирался отказываться от своего плана. Он никогда не добился бы своего положения в «Микроконе» без упорства. Может быть, поможет юмор. Он встал на колени и, держась за ручку тележки, принялся канючить, как это делают капризные дети:
— Ну пожалуйста, я тебя прошу… Пожалуйста… Я буду тебя слушаться, обещаю.
Трейси смущенно огляделась по сторонам.
— Встань! — прошипела она сквозь зубы.
Джон знал, как Трейси не любит привлекать к себе внимание, но как раз на это он и рассчитывал.
— Джон, у тебя отличная квартира, потрясающая работа. Скоро ты будешь иметь право продать свои акции «Микрокона» и по-настоящему разбогатеешь.
Трейси старалась не обращать внимания на пожилую женщину с корзинкой в руках и на высокого молодого человека с тележкой, полной пива.
— Встань, — повторила она. — Будет еще много девушек, которым ты понравишься.
Но он не поднялся с колен.
— Но не в том смысле, — заныл Джон. — Всегда не в том смысле. Женщины хотят, чтобы я был их другом, начальником, братом.
Он пытался, чтобы в его голосе не слышалось отчаяния. Отчаяние отталкивает. В сущности, Трейси была одной из этих женщин, главной из них, но он не должен был этого говорить.
— Встань, пожалуйста, — снова попросила она. — Люди смотрят.
На самом деле те двое покупателей ушли и остался один служащий магазина, который не обращал на них внимания, потому что сосредоточенно наклеивал ценники на грейпфруты. Трейси отошла от Джона. Тем лучше. Он использует ее смущение против нее. Он заставит это работать на него. Трейси везла тележку к кассе у выхода из магазина. Отлично, там полно народу. Джон помог ей выложить покупки на ленту конвейера. Снова встав на колени, он громко заныл:
— Мне нужны интересные девушки. Сексуальные. Но всем им требуются крутые парни.
— Встань, — прошипела Трейси. — Ты переигрываешь.
К сожалению, было слишком поздно и ему не удалось собрать толпу. Что ж, он использует свой козырь: ее честность.
— Трейси, ты же знаешь, что это правда.
— Ну…
Кассирша наконец обратила на них внимание. Затем пожала плечами и суммировала стоимость покупок. Трейси вытащила деньги из сумочки. Джон вздохнул, встал и равнодушно взглянул на стеллаж с рекламой и женскими журналами. Его колени ныли. Попрошайничество не такое уж легкое занятие. Он заметил журнал, на обложке которого был изображен молодой киноактер, который недавно публично оскорбил свою подружку прямо на телевидении, непосредственно перед церемонией вручения «Оскара». Джон повернулся к Трейси и показал ей на обложку журнала.
— Я хочу выглядеть, как один из таких парней, — сказал он.
— Дело не только в том, как выглядишь, — сказала Трейси. — Ты симпатичный, но ты производишь приятное впечатление.
