Музыкальный приворот - Джейн Анна (лучшие книги онлайн TXT) 📗
Появление соперника, который был даже удостоен чести побывать в доме Журавлей и получить если не благословение от Нининой мамы, то что-то весьма похожее, разбудило в Бабе-яге просто пламень ревности. О чем он решительным образом и сообщил своей жестокой возлюбленной. Так как она не подходила ни к одному из телефонов и не реагировала на послания во всемирной паутине, Валерий не нашел ничего лучше, как нарисовать на асфальте под журавлевскими окнами послание:
«Я его убью, любимая! Ты только моя!»
В подтверждение своих искренних чувств Валерий нарисовал черное перевернутое сердечко, похожее на пиковое. Как раз тогда, когда Валерий при помощи друга закончил выводить последний знак, во двор заехал на своей большой и очень дорогой машине с личным водителем и Виктор Андреевич с компаньоном. Оба предпринимателя были необычайно счастливы — им удалось заключить контракт с французской фирмой, юристы которой были не такими скрупулезными, как их немецкие коллеги. Теперь Нинин папа был доволен и намеревался провести отличный вечер в кругу семьи.
— Ух ты, это, наверное, хахаль соседской Лизы вытворяет, — сказал он компаньону, глядя в окошко. — Асфальт малюет, художник хренов. Ты, Иваныч, только посмотри, что пишет парень! Это ведь даже не признание в любви! На месте этого Олега Романовича, который наверху живет, я бы этому парню настучал бы ногой по шее. Такой позор! Так его дочь опозорила в глазах всех соседей! А ведь у нас дом — сам знаешь! Все люди с положением! И тут такое на глазах уважаемого общества…
О том, что это посвящено его собственной дочери, а вовсе не Лизе, мужчина даже не задумывался. Он был твердо убежден, что единственный поклонник Нины, который мог бы осмелиться на такую выходку, — Келла, но сейчас, как говорила сама средняя дочь, «он полностью в ее руках». Конечно, Виктор Андреевич очень сильно не одобрял этого парня с синими волосами, как у гоблина (в сознании главы Журавлей гоблины выглядели примерно так, как барабанщик известной группы), но полагал, что этот дурак все-таки может способствовать улучшению родственных отношений между ними и престарелой теткой.
А вот Нинка сразу поняла, что этот знак предназначен ей. Нет, девушка не испугалась — она обозлилась и даже разбила любимую чашку, из которой пила зеленый чай с молоком.
— Мерзавец! — заорала она так громко, что Кот, сидевший на столе и пытавшийся стянуть колбасу с одного из маленьких бутебродиков, которыми Нинка поднимала настроение, подпрыгнул и в прыжке свалил стопку книг, предназначенных для одного из семинаров.
— Что за шум? — тут же заглянула к ней мама, несколько смущенная тем, что выдала стратегическую информацию дочкиному врагу.
— Кот книги уронил, — не стала говорить о надписи Нина и легонько пнула домашнего любимца, прогоняя вон из спальни. — Совсем распустился, мистер Большие Усы.
Животное, которое органически не переносило лжи, очень недовольно посмотрело на юную хозяйку и этой же ночью разодрало ей новые колготки, неосторожно высовывающиеся из шкафа. К тому же у Кота был комплекс по поводу его длинных усов.
А вот через час, когда Сергей, которому надоело сидеть в столовой между отцом и его компаньоном, наперебой расписывающими все прелести его, Сережиного, будущего поступления на экономический факультет, чтобы потом занять место главы компании Журавля-старшего, решил покинуть дом с целью посетить друга. Вот тогда и произошла совсем, по мнению Нины, странная вещь. И опять же причастен к ней был Валерий, в чьей груди пылала ревность. Он, видимо, подсознательно руководствовался словами Вольтера, доказывая, вслед за великим просветителем, что бурная ревность совершает больше преступлений, чем корысть. Он все-таки решил, что черноволосый парень с обнаженным торсом и есть тот самый таинственный Келла, о котором столько говорила Софья Павловна. Приняв брата любимой за ее молодого человека, он, а также двое весьма крепких молодых людей из личной охраны его папы, занимающегося в последнее время не только туризмом, но и старательно нарушающего закон, а также метящего в депутаты местного Законодательного собрания, решили подкараулить счастливого соперника. Не успел Сережа вальяжным шагом выйти из своего подъезда, как трое мужчин направились к нему с нехорошими намерениями. Только благодаря некоторой дальнозоркости, а также семейной хорошей памяти на лица Сережа успел убежать обратно в подъезд — под крыло других накачанных представителей охранного бизнеса, защищавших этот элитный дом от незваных гостей. Только вот на них Журавль-младший сильно не надеялся, а пешком дунул домой, где, опасливо прислушиваясь, не слышит ли папа, рассказал все Нинке. Та, естественно, рассвирепела. Терять младшего брата, пусть и такого раздолбая-мажора, ей не улыбалось. Поэтому она, помучив вопросами Сергея, который пребывал в небольшом шоке от случившегося, потому что так и не понял, за что его хотели побить, девушка спросила:
— Куда тебе там надо было идти?
— К другу. К Вэлу, — вздохнул парень. Он никуда уже не хотел. Вообще-то он считал себя сильным молодым человеком, но понимал, что против троих здоровых мужиков точно не выстоит.
— Когда я пойду к маникюрше, отведу тебя к нему, — решительно заявила девушка.
— Может, мы на такси доедем? — с надеждой спросил Сережа.
Но сестра была категорически против — очень уж она хотела увидеть этих смельчаков, которые решили, что Сергей и есть Келла. Сейчас Нинка ненавидела Бабу-ягу всеми фибрами своей души. Она пробовала позвонить своей Кате, но ее телефон, увы и ах, был сломан, в Интернете ее не было, а к домашнему телефону никто не подходил.
— Вечно, когда нужна, шляется где-то, — пробурчала блондинка, в пятый раз набирая номер подруги.
В тот момент, когда Катя и Антон, беспечно болтая, шли где-то недалеко от ее улицы, она и ее брат вышли из своего подъезда.
— Ниночка! — тут же дал себя обнаружить несчастный возлюбленный, выбегая из припаркованной у дома напротив машины.
— Ты! — хотела ткнуть в него пальцем девушка, но, несколько побрезговав касаться этого надоедливого человека, поэтому ее палец, как раз тот, по ногтю которого расползлась трещина, нарушая сложный узор, потряс воздух.
— Ниночка! Ты такая красавица! — восторженно глядел на нее Валерий.
— Я-то, может, и красавица, — самодовольно ответила блондинка, — а ты морально-физический урод.
— Это все из-за него! — с ненавистью исподлобья (Сережа имел преимущество в росте) глядел на черноволосого юношу Баба-яга. — Отбил мою принцессу!
— Ты полудурок! — заорала Нинка. — Это мой брат! Еще раз увижу тебя около моего брата — я тебя прихлопну, гаденыш! Что за человек! Лицо купил, так и ума не помешает теперь приобрести! И не смей идти за нами!
Валерий, внезапно осознав, что, действительно его противник вообще-то похож на Сережу Журавля, попытался извиниться, но Нинка, схватив брата за руку, потащила его по дороге. Ее поклонник, велев охранникам оставаться в машине, бросился за девушкой, стремительно исчезающей из его поля зрения.
— Ниночка! — побежал он вслед за ней, напоминая собачку, не забывая ловко огибать многочисленные лужи.
— Слушай, а ты не боишься одна возвращаться? Вдруг этот сумасшедший тебе чего-нибудь сделает? — поинтересовался Сережа, проявляя братские чувства, что было явлением крайне редким.
— Не знаю! — рявкнула Нинка. — Боюсь, поэтому ни к какому другу ты не прешься, а вместе со мной идешь к маникюрше.
— Но… — попытался тут же сбежать Журавль-младший, однако цепкая рука сестры крепко держала его.
— Без но, малышня, — скомандовала Нина. — Вдруг он меня убьет? Ты виноват будешь. Папа тебе в наследстве долю не оставит, и все тогда достанется одной Ирке. Ты этого хочешь?
— Нет, но…
— Тогда пошли быстрее, тут недалеко! — и брат с сестрой, совершенно не замечая радуги над ними, продолжили свой путь дальше.
«Лучше бы я дома сидел», — с неприязнью покосился братик на стремящуюся вперед девушку, но спорить не стал.
