Одна беременность на двоих (СИ) - Горышина Ольга (книги онлайн TXT) 📗
— Ты тоже заметила, — отозвалась она возбужденно. — А я подумала, что у меня с восприятием реальности что-то. Кажется, снова органы смещаются, и меня немного покачивает.
— И ты идёшь в таком состоянии в бассейн?
Злость без боя сдалась беспокойству. Аманда пожала плечами.
— Да у меня уже пару дней такое состояние. И я не намерена пропускать целую неделю занятий. Мышцы совсем расслабятся, а йогой на полу я уже не могу заниматься — живот тянет вниз. А в воде я совершенно не чувствую его веса.
Я тоже становилась в воде пушинкой, хотя разрезанное в магазине платье не давало покоя. Я ожесточённо погружала гантели в воду, а Аманда лишь пускала своими круги по воде, хотя старушки вокруг постоянно шутили, что ей потребуются сильные руки. Я тоже с трудом представляла, как даже час продержать на весу такую живую гантель.
— Ребёнок растёт постепенно, и организм адаптируется к новому весу так, что ты не чувствуешь, что малыш становится тяжелее, — объясняла Ванда на курсах, но я всё равно не понимала, что делать с изначальными восемью фунтами дитячьего веса. Сколько же малыш сейчас весит? Я не могла представить даже те пять фунтов, которые сейчас уже точно скрывались под ставшей совсем розовой кожей живота Аманды, который сейчас растворился в воде. Или не пять, а больше? Нет, не может быть — как же потом она сможет набирать по фунту в неделю? Я совсем потерялась в неделях и в том, что происходило сейчас с организмом Аманды. Я вовсе не замечала её слабости. Может, она врёт? Впрочем, вечером Аманде придётся думать о правде, о которой сейчас явно думает её мать.
Вновь беспокойство смешало остальные мысли, сметя их в голове к виску, который сейчас разрывался от боли. Вода казалась сегодня слишком прохладной, и головная боль могла начаться от холода. Я положила гантели на бортик и обернулась к Аманде. Только сегодня той было не до меня. На занятие пришла женщина с животом чуть меньше её собственного, и я даже на мгновение почувствовала необъяснимую ревность, будто это меня лишили статуса единственной беременной в группе. Из короткого разговора в раздевалке я узнала, что это у новенькой третий ребёнок и более того — ребёнок-сюрприз.
— Мы только раздали все детские вещи, приготовившихся к возращению во взрослую жизнь и тут бац, — смеялась она. — Теперь собираю по знакомым обратно, что кому не нужно. И он у меня сюрприз в квадрате. Пол скрывает.
— Лучше бы у меня скрывал, — брякнула Аманда и почти на всё занятие отошла от новенькой, а сейчас они вновь о чём-то болтали, но слишком тихо и далеко от меня.
Я не стала мешать, тихо вылезла из воды и пошла в душ, а потом долго сушила волосы феном, не в силах окончательно согреться. Натянула носки я только тогда, когда в душевую хлынули старушки. Чтобы убрать в сумку мокрое полотенце, я вытащила брошенный на дно телефон. На экране высветилось сообщение от Стива: «Вы там в порядке?» Я не поняла сути вопроса — написал бы проще, готовы ли мы его принять? Королевского приёма не окажем, но макароны с томатом и базиликом приготовим, как и фокаччу. Помимо сообщения, я даже получила пропущенный звонок. Нет, целых два. Нетерпеливый! Чтобы потренироваться перед встречей в хладнокровии, я решила перезвонить. В холле, усевшись в углу под флаг, я вызвала высветившийся номер. Стив, как всегда, начал с нападения:
— Так трудно ответить?!
А я хотела поздороваться, но куда там! Нет, он не кричит. Он говорит по-итальянски, как шутили мы ещё в школе. Но в потоке речи я всё же разобрала слово — землетрясение.
— Что?
— Три с половиной балла. Ты что, не заметила? Я как раз на собеседовании был. Все жалюзи съехали в сторону.
Я пожала плечами, хотя он и не мог увидеть мой ответ. Бросив «до вечера», я проверила новости — действительно нас трясло. Возможно, как раз на мосту, потому мы и не обратили внимания на толчки. Аманда вернулась возбуждённая и даже не спросила, почему я сбежала из бассейна. Новенькая заразила её идеей попросить вещи в дар, потому что никогда не знаешь, что действительно пригодится, а что окажется выброшенными на ветер деньгами. Ещё недавно Аманда отсекала все мои разговоры купить что-нибудь на барахолке, а сейчас прямо в раздевалке добавилась в рекомендованную новой знакомой группу и теперь тыкала мне в лицо телефоном. Только мне сейчас было не до всяких там баунсеров и погремушек. Я хотела сказать про землетрясение, хотя на такое небольшое вообще не стоило обращать внимания, но Аманда явно должна была видеть сообщение от Стива. Не мог же он звонить и писать только мне?
По-своему истолковав мою незаинтересованность в фотографиях детских вещей, Аманда насупилась и выдала:
— Ты не понимаешь, я ведь даже не знаю, где буду жить. А так не жалко будет оставить вещи.
И вот тут я встрепенулась. Возможно, именно в её бездомности и крылась причина отказа начать закупаться вещами. Я попыталась вновь заговорить про дом отца, но с первых же слов наткнулась на каменное выражение лица. Но какой у тебя выбор: либо твоя мать, либо мой отец, — хотелось сказать мне, и я еле сдержалась, чтобы не подпортить Стиву удовольствие самому сообщить Аманде о раскрытии её секрета. Пусть он примет на себя весь негатив. Сколько уже можно мне захлёбываться им!
— Знаешь, а на мосту нас не просто так трясло, — сказала я, поднимаясь с топчанчика. — Было землетрясение. Стив даже звонил спросить, ждём ли мы его ещё в гости или уже нет, — соврала я, пытаясь сморозить шутку, но шутка не удалась.
— Может, поэтому мне так плохо? — Аманда опередила у двери.
— И мне плохо. Голова болит. Может…
— Мы его уже пригласили! — обернулась Аманда уже на улице, хотя я и не думала говорить о Стиве, я хотела заехать в аптеку. Но после выпада смолчала, понадеявшись на целебную силу мёда.
Ложка мёда действительно помогла, или же приготовление ужина отвлекло меня от боли. Для фокаччи мы вновь использовали рецепт с пакета с мукой. Аманда замешала оливковое масло с чесноком и итальянскими специями, хотя я смутно представляла себе, как и так лоснящийся от масла хлеб можно макать в масло. От одной мысли начинало крутить живот, или всё же от ужина, который мы оттягивали и оттягивали? Стив сказал, что застрял в пробке, и, зная загруженность трассы, мы понимали, что разумнее съесть по банану.
— Лучше бы плантанов нажарили, — вздохнула я, но Аманда тут же напомнила про аутентичность ужина. Какая аутентичность может быть в Штатах — у нас даже китайская кухня вовсе не китайская, а американо-китайская с неимоверным количеством сахара в соусах.
Минуты на микроволновке сменялись достаточно быстро, но Стив так и не появлялся. Наконец без десяти минут восемь раздался стук в дверь.
— У вас здесь невозможно припарковаться, — сказал он после краткого приветствия.
Вместо торта, я ожидала розы. Они бы больше подошли к брюкам и рубашке, которой безумно не хватало галстука. В новом обличье Стив действительно отдалённо напомнил мне отца, возвращавшегося после работы в банке. От сравнения меня вновь передёрнуло, или даже больше, чем когда это говорила Аманда.
— Я должен был переодеться, — зачем-то извинился Стив, — но, глянув на ситуацию на дорогах, понял, что вообще до вас не доеду. Как назло ещё авария была. Стояли полчаса, пока одну полосу не открыли.
Я вновь вздрогнула, как при любом упоминании чужого несчастья. Наконец перешли к ужину. Мы молча уставились друг на друга, словно могли что-то сказать, не будь рядом Аманды. Мне бы встать и помочь ей, но джинсы приклеились к стулу. Оставалось лишь катать соломинки салфетки. Наши напряжённые фигуры можно было заснять для дешёвой мелодрамы. Не хватало лишь голоса за кадром. Вернее, он был, но я не могла разобрать слов Аманды. В ушах шумело от прихлынувшей крови, и я понимала, как малы сейчас шансы скрыть нервный румянец. Хотелось, чтобы Стив наконец раскрыл рот и рассказал Аманде про мать, но он начал нести чушь про своё собеседование, про планы на новый семестр и лето, постоянно бросая на меня странные взгляды. Наконец я заставила себя подняться и дойти до холодильника за банкой мармелада. По дороге я подняла телефон и незаметно послала Стиву сообщение «Я ничего ей не сказала».
