Небо в мечтах (СИ) - Миркова Мира (библиотека книг txt) 📗
Напряжённое молчание давит, а в голове мелькает его из ряда вон выходящий поступок, который перекрывает даже вчерашний танец. Сколько можно попадать в эти неловкие ситуации?
— Нет, — качает он головой, а из глаз постепенно уходит подозрительный холодок, что делает ситуацию ещё странноватей, но это всё я запихиваю подальше, не имея особого желания сейчас заморачиваться над чем-то. — Родители скоро должны придти, и мы всей семьёй пойдём в торговый центр.
Над словами «всей семьёй» мне хочется закатить глаза, но я сдерживаюсь и мысленно аплодирую себе же. Следующая новость, прошедшая обработку в мозговом центре, заставляет завыть в голос, под удивлённый взгляд Кирилла.
— Только не это, — в сердцах стону я, прекрасно понимая, что за невинным словом «шоппинг» скрывается каторга. Думала, смогу избежать её, но походу не получится.
— Не любишь ходить по магазинам? — удивляется парень своей догадке, которая к слову абсолютно верна.
— Не люблю ходить туда с мамой, — жалобно тяну я, закрывая глаза. Ему, как мне кажется, говорить проще — парни не заморачиваются насчёт своей одежды, их не шпыняют отцы со словами о том, чтобы они купили себе «красивую» вещицу, а матери лишь изредка напоминают о том, что сын должен сходить в магазин.
— О, нет, тётя Вера, возьмите лучше на эту муку Лесю, а Ксюшу посадите на пары, ибо зажралась, деточка, — дразнит подруга из моей комнаты, хотя прекрасно понимает мои заморочки.
— Лесь, я бы с радостью, но ты знаешь, что меня всё равно туда потащут, — отвечаю девушке в шутливой манере, даже не поворачиваясь в её предположительную сторону.
— А в чём проблема? — пожимает плечами Кир, до этого молчавший и слушающий наши препинания. — Сходишь, купишь что-нибудь, и всё, — святая простота.
— Это, может, ты сможешь так сделать, — хмурюсь я, взмахнув руками. — А я приобрести ничего не смогу, ибо то, что будет советовать мама — я не позволю купить ей, а то, что захочу я — не позволит она.
— Сложно у вас всё, — потрепав свои волосы, улыбается парень, а я замечаю, что в его голосе уже и следа от той холодности не осталось, что достаточно странно.
— А ты как хотел? — хохотнув, интересуюсь, рассматривая непринуждённое лицо сводного брата, который ещё минуту назад катал меня на своём плече, что как-то даже забылось. Странный поступок западает в голову наравне со вчерашним танцем, хоть мне бы и не хотелось об этом долго думать.
Качнув головой, ухожу в сторону своей комнаты, где меня ждёт подруга. Спиной чувствую взгляд Кира, от которого по спине бегут мурашки, но опять же стараюсь не обращать на это внимания.
— Проводишь меня? — спрашивает Леся, как только дверь за моей спиной закрывается. Обиды в голосе не чувствуется, так что от сердца будто спадает большой груз — не хватало еще из-за Артура ссориться.
— Конечно, — улыбаюсь, следуя за девушкой, которая, попав в зал, мимолетно кивает Киру, прощаясь, и уходит к коридору.
— А что он-то тут делает? — в своём стиле прыгая по темам, интересуется Олеся, зашнуровывая на ногах тёплые зимние кеды.
— У него проблемы с общагой в нашем городе, поэтому придётся пока тут ему жить, — пожимаю плечами, припоминая разговор, который состоялся вчера за ужином.
— У вас прям гостиница, — усмехается Леся, выпрямляясь и вынимая из рукава пальто шарф с шапкой, которые быстро напяливает на себя.
— Я вот другого не пойму, — уклончиво начинаю я, сложив руки на груди и припоминая красные бутоны роз, которые я терпеть не могла с детства. — Чего Артур начинает? Столько времени прошло.
— Ой, да брось, — усмехается подруга, накидывая на плечи пальто и со смехом в глазах смотря на меня. — Ты не заметила, как он тебя вчера взглядом изжигал, думала, загоришься ненароком.
Неопределённо махнув рукой, обнимаю Лесю, такие порывы позволяю редко и только при ней и родителях, попутно хлопнув её по спине, и провожаю до лестничной клетки, перебрасываясь с ней ненужной информацией.
Девушка советует мне задуматься над вопросом с Артуром и как можно быстрее его отшить, ибо она разочаровалась в нём, как в парне, да и как в человеке в целом. Когда она уже спускается по лестнице, то кидает фразу, от которой глаза закатываются сами собой.
— Присмотрись к окружающим, может, где-то рядом ходит твой идеал.
Только если во снах, деточка, только если во снах.
***
— Ксюша, ну посмотри какая прелесть, ну почему ты не хочешь это платье? — тянет мама, стоя рядом со мной в примерочной и оттягивает шторку кабинки, в которой сейчас нахожусь я.
Очередной мимолетный взгляд в зеркало вызывает лишь желание оторвать руки тому, кто создал это нечто. Розовое платье с рюшами, больше похожее на безе, обволакивает меня, словно непонятная пена, которая лезет из всех щелей. Рюши повсюду, они неуместны на рукавах, которые доходят до локтя, на кромке этого шедевра, даже на линии талии, но сколько бы я не старалась открыть на это глаза моей маме, она лишь отмахивалась, говоря о моде и нравах, глобально отличающихся от её времен. Вот те на, правда?
Влад со своим сыном тихо ржут сидя на маленьком диванчике у примерочной. Конечно, они угорали с платья, Кир даже умудрился меня сфотографировать, но никто абсолютно не принимал никаких действий, способных мне помочь. Да и я сама теряла последние надежды на то, чтобы быть спасённой. Мама, как танк, как непробиваемый, огромный, защищённый от всех снарядов дивизион.
— Ой, всё, — бурчит женщина, задёргивая мою шторку, за которой я могу спокойно выдохнуть. — Мы его покупаем, — категорично заявляет она, а уверенность в том, что это говорят далеко не мне, а Владу, и только для того, чтобы обозначить план следующих действий, непробиваема.
Остаётся только выдохнуть, стягивая с себя это безе и в глубине души надеясь на скорое спасение. К моему удивлению, такие платья скупили очень быстро, но на мне рок судьбы успел отыграться.
Бредя из примерочной к своей «семье», которая теперь стоит у мужского отдела с рубашками, я мимолетно скидываю платье за стойку с худи, попутно выдумывая легенду своего «ужасного невезения» для мамы. А что? Если у нас нет принца, то принцесса в силах спасти себя лично.
К матери я подхожу достаточно быстро, даже задумываясь над тем, не понесли ли меня крылья счастья вперёд. Стараясь сделать самый непринуждённый вид и особо не попадаться ей на глаза, я просто киваю на каждое её утверждение о рубашках, в которых у неё, к всеобщему удивлению, реально есть вкус. А на мне обломились!
И всё бы хорошо: мама не замечает того, что у меня в руках нет её «идеального» платья, отвлекаясь на Влада с его рубашкой; Кир не подаёт жизненных признаков, давая мне надежду на то, что он потеряется вместе с тем платьем, но родительница, задумавшись, что её будущему сыну уделили мало внимания, посылает меня к нему, чтобы «помочь и посоветовать». Три ха-ха и белые тапочки. Сам разобраться он не может? Ему двадцать с чем-то лет, уж с кому-кому, но ему нянька точно не нужна.
Но приходится идти, попутно задумываясь над злым роком, нависшим надо мной со дня рождения на этой бренной земле. Погрузившись в свои мысли, я даже не замечаю, как меланхолично отдергиваю шторку, за которой, по указаниям мамы, должен стоять Кир.
Да, действительно, он там стоит. Но он там стоит совершенно не так, как представляла себе я. Красивый, в меру подкаченный пресс не закрыт тонкой тканью клетчатой рубашки, которая держится лишь на его плечах. Несколько родинок на мощной груди создают удивительное созвездие, по которому хочется провести рукой, соединяя. Хорошо заметный кадык, который сейчас привлекает внимание, как никогда раньше. И я, понимающая, что реально зависла.
Отмереть выходит не сразу, только под деликатное покашливание Кира, приводящее в чувства. Подняв взгляд к его лицу, замечаю, что вершинки губ тянутся вверх в довольно бесячей усмешке, а в глазах буквально пляшут бесенята, придумывающие мою кару, попутно именуемую “колкая фразочка от Астрофьева”.
Мои щёки вновь заливаются красным цветом, но, как могу убедиться по зеркалу, которое висит в кабинке, не таким ярким и откровенно бросающимся в глаза, что уже радует.
