Подари мне надежду (СИ) - Манило Лина (читаем книги онлайн бесплатно txt) 📗
— Потому что теперь именно ты пялишься на меня.
— Конечно, — кивает и даже не пытается спорить. — А как иначе?
Провокатор татуированный!
Интересно, чем он по жизни занимается? Наверное, приходится тщательно прятать чернильный шедевр под одеждой.
Вот! Снова я думаю о какой-то ерунде будто бы других проблем у меня нет.
— Зачем ты это делаешь?
— Ты красивая. Разве непонятно? Охренеть, какая красивая… аж зубы ломит, когда на тебя смотрю.
Вот это номер. У этого мужчины вообще есть хоть какие-то тормоза? Или он мелет языком, не задумываясь?
Влад смеётся и плавно отталкивается от дверного косяка. Усиленно жую, чтобы не выдать своего волнения. Чёрт, странная реакция у меня на него, очень странная. И мозгами-то понимаю, что он просто играется от скуки, но теплу, которое разливается по телу мои здравые мысли не мешают.
— Мерси за комплеман, — говорю, а голос неожиданно изменяет мне — дрожит и срывается на писк.
Нет-нет! Нельзя показывать, как именно действуют на меня его слова. Вообще нельзя показывать свою реакцию, потому что становиться жертвой его обаяния, а потом рыдать в подушку, когда Влад, наигравшись, исчезнет на горизонте, вообще не входит в мои планы. Нет уж, у меня не десять сердец, чтобы позволять их разбивать такому наглому товарищу.
И пусть Лена права, и у меня давненько уже ни с кем не было отношений, поддаваться на провокации этого гада, который снимает штаны перед сиськастыми дурами, никого не стесняясь, я не собираюсь. Целее буду.
— Зачем ты замок поменял? — снова задаю этот чёртов вопрос, пытаясь избавиться от смущения, а Влад складывает руки на широкой груди, и чёрная футболка натягивается на плечах. Татуировка на левой руке выделяется особенно ярко: замечаю детали, на которые раньше не обращала внимания. Например, плывущий по волнам корабль. Романтично.
Нет, меня это всё не касается.
Абсолютно.
Целиком и полностью.
— Надо было, поэтому поменял.
— Кому надо было?
— Всем. И тебе в первую очередь.
В каком это смысле? Не помню, чтобы у меня были раньше какие-то проблемы с открыванием двери, но Влад серьёзен настолько, что на лице ни единой эмоции не отражается. Непробиваем и суров.
— Не понимаю… ты можешь хоть на пять минут перестать быть таким загадочным и просто ответить на обычный вопрос? Это же не сложно. Или в твоей Вселенной бывает только так как решил ты, а на всё остальное плевать?
Влад тяжело вздыхает и сжимает пальцами переносицу, а мне кажется, что его мучает что-то. Что-то, чем он не может или не хочет со мной делиться. И, в сущности, всё правильно, потому что, кто я ему такая? Но я имею право знать хоть о чём-то, если однажды просто теряю возможность попасть в квартиру.
— Слушай, Влад, — начинаю, тщательно подбирая слова, — если уж так вышло, что мы соседи на этот месяц, то мне бы хотелось, чтобы у нас были равные права. И если ты решишь затеять ремонт или утопить котёнка в ванной, то мне бы очень хотелось, чтобы я об этом узнавала вовремя. Ты понимаешь меня? Это же не сложно.
— Я тебя услышал, — кивает, а лицо его смягчает внезапная улыбка.
Вот! Снова он делает так, что у меня мозги в кисель превращаются. Что за невозможный человек?
— Есть хочешь? — переводит тему, а на губах слегка припухших, точно он только что с кем-то целовался, играет лукавая улыбка.
А может быть, и правда целовался. Мало ли, кто его на самом деле отвлёк.
И пусть его личная жизнь не должна меня волновать, не могу избавиться от ощущения, что мне от этих мыслей чуть-чуть, самую капельку, неуютно.
— Я уже поела, — говорю, показывая на маленький кусочек булки, зажатый в моих пальцах.
— Пфф, разве это еда? Булка эта — сущая ерунда.
— Я мало ем, мне хватило, — стою на своём и кладу в рот последний кусочек сдобы. — Но спасибо за предложение.
И пытаюсь позорно сбегажать из кухни, потому что мне вдруг очень захотелось, чтобы Влад меня поцеловал, но от прыткого соседа не скрыться в узком кухонном пространстве: хватает за руку — не больно, но ощутимо, — и останавливает почти на выходе.
— Если ты решила, что я позволю тебе умотать отсюда голодной, то можешь забыть об этой бредовой идее.
Замираю, глядя в его лицо, и не замечаю ни тени улыбки на нём. Абсолютно непроницаемая маска, за которой — вижу это в серых глазах — бушует океан эмоций.
— Но я правда не голодная, — пытаюсь избежать участи быть накормленной, но Влад медленно качает головой.
— Только не надо мне вешать лапшу на уши. Сядь.
Указывает на кухонный стул и, не выпуская моей руки из цепкой хватки, подталкивает к нему. Я бы могла закричать, могла бы вырваться, но почему-то не хочется. Обо мне ведь сто лет никто не заботился и не пытался накормить. Внутри рождается ощущение, что я снова попала в детство, и всем ещё не всё равно, поела я или легла спать голодной.
— Умница, так бы сразу, — усмехается, но руку выпускать не торопится, а я чувствую как медленно, но уверенно моё лицо начинает гореть огнём.
— Ты пиздец какая красивая, когда смущаешься.
Молчу, боясь охрипшим голосом выдать, несколько мне приятны эти слова. Я же всё-таки женщина.
Влад медленно разжимает пальцы и будто бы случайно проводит ими по вмиг покрывшемуся мурашками предплечью.
— Я не знал, что ты любишь, потому…
— … купил всё, что продаётся в магазине, — заканчиваю фразу, а Влад смеётся. — Я, правда, мало ем. Честно.
Влад не обращает внимания на мои слова, достаёт из холодильника пакет с куриными бёдрышками и, найдя в шкафу миску, ловко сбрасывает их туда. Молча пересыпает солью и перцем, заливает целой бутылкой соевого соуса и отставляет в сторону.
— Знаешь, я не очень люблю готовить, но сейчас прям захотелось.
— С чего бы это вдруг? — удивляюсь, а Влад садится напротив, откинувшись спиной на светлую стену.
— Материнский инстинкт, наверное, проснулся.
— Аккуратнее с инстинктами, а то ещё боком выйдет.
Влад смеётся и чуть щурится — так он смотрел на меня, когда мы впервые увидели друг друга. Почему-то воспоминания о том как размахивала табуреткой, думая, что передо мной маньяк, веселят. А ещё кажутся такими далёкими, словно всё это случилось тыщу лет назад. Причудливая штука — память.
Через пять минут духовка включена, замаринованные бёдрышки отправляются в духовку, а мы молчим, и это не кажется неловким.
— Почему ты на Илью наорал? — спрашиваю о том, что почему-то сильно волнует. Даже больше загадочной смены замка.
— Он нехороший человек.
— Вроде, нормальный…
— Вроде мы все нормальные, — замечает, доставая ароматную курицу из духовки, — а как вскопаешь поглубже, так и хрень наружу вылезает.
Дальше снова молчим, потому что курица настолько вкусная, а я такая голодная, что голова сладостно кружится. Останавливаю себя, чтобы не наброситься на еду и не слопать всё одним махом. Влад прячет самодовольную усмешку в бокале воды, когда я расплываюсь в благодарной улыбке.
— А если подробнее? Чем он так плох? — спрашиваю, когда заканчиваю с трапезой, а в моём желудке блаженная тяжесть.
— Подробнее не хочу, — отрицательно машет головой, ставя передо мной тарелку, — не нужно оно тебе. Просто на слово поверь.
— Скажи, сколько мне лет по-твоему? — спрашиваю, почему-то злясь.
— А что? Тебе шестнадцать и меня могут привлечь за совращение? — округляет глаза в притворном ужасе.
— Клоун! — Бросаю на стол салфетку и рукой по поверхности хлопаю. — Просто ты ведёшь себя так, будто мне двенадцать, а ты мой властный опекун. Всё загадки, недомолвки, волна бровями.
— Ань…
— Всё, спасибо! Очень было вкусно, а теперь я пошла спать.
И вылетаю из комнаты, кляня себя за грубость, но Влад не пытается меня догнать. Так и остаётся сидеть в кухне, а я, попав в свою комнату, падаю лицом на кровать и принимаюсь лупить по ней кулаками, сцепив зубы.
Какого черта со мной происходит? Красные дни приближаются? От чего меня так дёргает и ломает?
