Апгрейд от Купидона (СИ) - Горышина Ольга (читать книги регистрация txt) 📗
— А как ты планировал делать это с … той девочкой? — испугалась я обидеть его, перепутав имя.
Крэг заулыбался и прикусил губу идеальными зубами, точно убеждал меня в здоровье жеребца.
— Тогда я думал, что все в жизни просто… Ну, или скажем откровенно, не думал вообще… Я чуть-чуть подрос. Не скажу, что мозгами, но я стараюсь… не упасть в твоих глазах, и на твоих глазах.
И снова упёрся к стеклянную дверь спиной, но в этот раз со мной, подтянув к себе за талию и быстро спустившись ниже…
— Будем пуританами…
В его устах и в душе, обрушивавшем на наши головы горячие потоки Всемирного потопа, это звучало почти что не смешно. Но думать над последствиями подобного богохульству я оставила ему, а сама наслаждалась первым инициированным им поцелуем. Он не был глубоким, в нем даже чувствовалась толика невинного любопытства, которое испытывает влюблённая пара, впервые, не думая о чем-то большем, соединяющая губы. Крэг сейчас явно не со мной… Ну что ж, мне его заменить неким, буду считать, что снова играю роль, но теперь не в роли официантки, а блюда — надеюсь, достаточно пропаренного и сдобренного экзотическими орешками и фруктиками.
Его губы оставались мягкими и нетребовательными, но пальцы, теребившие совсем другие губы, выдавали твёрдый характер, а мерными движениями, которыми он скользил чуть ниже, я поняла, что этому товарищу можно доверять: последствий не будет, как не будет во мне ничего, кроме его пальцев, которые не спрашивали троп к заветному источнику наслаждения, а шли напролом. Теперь я могла рассчитывать только на свои ноги, потому что руками держалась за мокрую спину случайного партнера по водным процедурам, проверяя свой позвоночник на гимнастическую гибкость, давая возможность губам Крэга сорвать с моей груди две ягодки, не учтённые в списке ароматов геля для душа.
— Крэг, не так быстро…
Да, сбрасывайте скорость на слепых поворотах. Но соблюдение скоростного режима явно не входило в список его добродетелей. Я не знала, сколько оборотов осталось ему, чтобы отпустить педаль газа, но я давно висела на волоске, но срываться в пропасть не хотелось… так быстро и без него. А то вдруг у него имеется парашют… И в последний момент Крэг действительно стиснул меня под грудью, и мы рухнули вдвоём на плитку, оставив между нами водоворот, в который сбегала чистая вода, не касаясь наших пустых голов.
— Над чем ты смеёшься? — тоже не сдержала я звонкого смеха.
В ответ Крэг протянул руку, чтобы убрать прилипшие к моей щеке волосы.
— Над собой, не переживай, — Рука на мгновение задержалась на моих губах, и я успела ее поцеловать. — Скажи, теперь ты хочешь кофе?
— А ничего другого ты больше не предлагаешь?
— Я сказал «теперь», а «не сейчас». Просто пытаюсь составить программу на ближайшие часы.
— Хочу.
— Отлично.
Он поднялся первым, ухватившись рукой за ручку и приоткрыв дверь, пустив в нашу баню глоток холодного, но совсем не свежего воздуха — ветер перемен как раз-таки витал здесь, среди паров исчезающей телесной любви.
Я дышала уже намного спокойнее, но отпускать медбрата так быстро совершенно не хотелось. Я вцепилась в протянутую руку и ответила на поцелуй — совсем легкий, совсем детский: как же странно и здорово сочетался в нем подростковый задор с мужской силой. Точно боги посмеялись, подарив ему тело греческого атлета, вместо нескладного подросткового с прыщиком на носу. Ах, если бы… Если бы у Крэга на носу вскочил сейчас прыщик, я бы знала, кто тому причина. Я почти влюбилась, почти…
Глава 15. “Любимые суши”
— Суши… — тянул Крэг поцелуй с моих губ.
— Да нет же! — в который раз забирала я губы. — Ксюша… Ксюша…
— Суши…
— Издеваешься, да?
Этот «пылеглот» мог спокойно произнести мое имя, но не хотел этого делать. Впрочем, он мог, конечно, без меры любить японскую кухню и в этом случае сравнение со свежей рыбкой не должно было уж очень меня обидеть. Но я попыталась посопротивляться, но слезть с его голых колен у меня не получилось. Он держал меня довольно крепко, скрестив за спиной руки крестом, точно чураясь богов, которые могли позавидовать нашим невинным посиделкам.
Пока невинным. Мы набирались сил для нового путешествия в мир влажных фантазий. К нам никто так и не постучался. Уже поздно, уже ночь, которая может закончиться совсем неожиданно для нас. Три часа, четыре? Сколько там у меня в запасе до вылета восвояси?
— Ксюша, — растягивала я звуки. — Испанский с русским схожи по звучанию. Ну давай же! Я знаю, ты можешь…
Крэг оттянул назад мои мокрые волосы и тронул губами подбородок.
— Ты не знаешь, чего я еще могу…
Так покажи, а то грудь сейчас лопнет, как воздушный шарик и даже краткое прикосновение губ будет острее самой острой иголки: я точно сидела на игольнице, но Крэг не торопился унять мою боль: ему нравилось раздражать не только мое тело, но и слух своим долбанным «суши». Ну, я же знаю, что ты можешь использовать свой язык по другому назначению.
— … могу понимать русский язык.
— Что? — уткнулась я в его скользкие от воды волосы.
— Я не могу говорить на твоём языке, но довольно сносно понимаю бытовую речь. Во всяком случае, понимал.
— Как? — только и хватало меня что на вопросительные ахи.
— У меня не было выбора: мне хотелось знать, что говорит мать Лины, только Лина так и не узнала, что я понимал русский…
— Ты врал своей девушке? — вспомнила я разговорный английский.
— Почему сразу врал? — хохотнул Крэг. — Не говорил всей правды. В чем же моя ложь, когда я действительно не говорю по-русски? Только понимаю. Для безопасности просто не надо обсуждать людей у них за спиной, это не очень культурно. Ваш народ вообще в этом плане гаденький, особенно с тупыми американцами… Я не тупой, учти…
Да я это видела, опустив глаза чуть ниже его груди. Нет, лучше буду смотреть на свое отражение. Хорошо не в зеркало! К нему я сижу спиной. Скамейка узкая и короткая — не ляжешь даже при большом желании, а у меня после очередной откровенности Крэга оно начало снижаться семимильными темпами.
— И как ты выучил язык без ведома русской девочки?
— Мне повезло играть в футбол с парнем из немецкой семьи, у которого отец учил русский ещё в школе. Узнал я это случайно, когда в парке к нам присоединился русский мальчик, и папа заговорил с его мамой на ее родном языке. Случай решил мою судьбу. Немецкие школы не чета американским, но я просто упрямый в том, что мне нужно…
— Я заметила…
Пальцы продолжали наглаживать его мокрые волосы, пока я боролась с желанием оттаскать дружка за вихры.
— Скажи Ксюша, — продолжила я издеваться.
— Ксюша, — произнёс Крэг абсолютно чисто и добавил по-русски: — Тебе холодно?
Я вздрогнула, но не от холода, а от испуга, что меня разыграли, и он никакой не американец… Я же идиотка, меня ж элементарно поднять на смех!
Крэг — или кто он там есть на самом деле — подхватил с колен полотенце и снова закутал в него мою голую спину; сам же до того скинул его, трогая позвонки, точно клапаны флейты.
— Нет! — отрезала я по-русски. — Что ещё ты знаешь по-русски? — продолжала я гнусный допрос все ещё на родном языке.
— Nothing, — отрезал он с усмешкой по-английски, но мне от его «ничего» сделалось ещё холоднее. — Я ещё и по-немецки пару слов знаю. Из своего футбольного детства. Не холодно? — спросил на сей раз по-английски.
— А тебе? — продолжала я все так же по-русски, но отвечал упрямец упорно по-английски:
— Привычка… Мы в Портленде в редкие солнечные деньки купаемся в фонтанах. Мы — это дети. Официально разрешено. Взрослые бы тоже купались, но у нас фонтаны все мелкие… Суши, улыбнись. Ну ты чего?
Я отстранилась от его губ и попыталась слезть с его коленей, но Крэг умело сжал в кольцо из пальцев мою талию и придвинул ближе к своему оружию массового поражения. Если он русский, то для меня это поражение в квадрате. Но он ведь не скажет правду, не скажет. Только бы не оказаться с ним в одном самолете. Тогда будет полный капец… Так и выдать ему прямым текстом? А если нет? Бред бредом, но ведь существует малюсенькая вероятность того, что он сказал о себе правду… И толком-то ничего обо мне не спросил.
