Сколько стоит любовь (СИ) - Доронина Слава (версия книг TXT) 📗
— Наташа, погляди на меня. Наташа… — позвал я сестру и слегка встряхнул за здоровое плечо.
Но тщетно, сестра заходилась в рыданиях, я вышел из палаты и позвал медсестру. Та ввела ей успокоительный укол, и она немного присмирела. Я гладил её светлые волосы и часто-часто моргал, ощущая бездонную пустоту внутри. Мне хотелось отмотать время назад и что-то изменить. Но, увы, такое было мне не под силу. Поэтому оставалось, сцепив крепко челюсти, терпеть и ждать, надеясь, что со временем станет легче.
Домой я вернулся поздней ночью. Не помню, как добирался до него, но проснулся я в родительской спальне с тяжёлой головой, будто беспробудно пил неделю или две. Перед глазами все расплывалось, и я ещё какое-то время лежал с закрытыми глазами и подсознательно желал одного — поскорее похоронить мать. Как бы больно не было прощаться с ней, но это конец… По мне так легче было предать её тело земле и заблокировать все гнетущие и терзающие душу воспоминания. Хотя бы на время, потому что боль от ее утраты и тоска по ней будут нарастать постепенно. И если бы не пошёл вчера смотреть на неё, так бы и представлял, наверное, сейчас, что она все ещё жива и надежда, что все это неправда, крепла, ведь врачам свойственно иногда ошибаться. Но я все видел лично сам, и сомнений быть не могло. Это не ночной кошмар, это случилось по-настоящему. С этими мыслями я и заснул и, как по закону подлости, снилось мне счастливое и беззаботное время и улыбка матери, словно кто-то поставил её на репит — она всплывала не только в моих воспоминаниях, но и подсознании.
Теперь в этом доме ничто меня не держало. Да что там держало… Его хотелось спалить и пепел развеять по воздуху. В один день все резко встало с ног на голову, и я больше не представлял, что будет, там, в следующем дне. Поднялся на ноги, слегка шатаясь. Спустился вниз, прошёл через большой холл и направился на кухню. Осушил залпом два стакана воды и порылся на полках. Где-то у нас лежал запасной телефон. Свой я вчера разбил. Наверняка отец уже был в Москве, и я так ненавидел его в эту минуту, что готов был убить. Как он посмел оставить мать и Наташу одних и отправиться с той потаскухой отдыхать? Нет, я не искал правых или виноватых, но ведь, останься он или я дома, все могло бы быть иначе… А получается, и моей вины во всем этом не меньше…
Но что теперь об этом думать? Будь мама жива, она бы успокоила меня и сказала, что нужно думать о живых. И, конечно, была бы права, но что делать с сердцем, которое нестерпимо сильно болело в груди, и никакие лекарства не излечат теперь эту боль? Может быть, только время притупит, но я пока не сильно рассчитывал на этот вариант.
Поставил телефон на зарядку, а сам направился в душ. Холодная вода частично привела меня в чувство. На сегодня у меня было запланировано много дел, в первую очередь встретиться со следователем. С отцом, как бы не кипел внутри гнев и злость на него, я решил не то, что не разговаривать, даже встречаться мысли не допускал, потому что не сдержался бы и накинулся бы на него, чтобы вытряхнуть из него всю душу, или еще чего хуже накинулся бы с кулаками. Но ради Наташи я готов был держать себя в руках. А после…. Даже не знаю, что должно случиться, чтобы я хоть когда-то простил этого подонка.
Я оделся, взял все необходимые документы и вещи и собирался выйти из дома, чтобы не дай Бог не встретится с отцом, который обещался быть в Москве первым же рейсом. Хотел уехать пораньше, как позвонили в дверь. На пороге стоял Карим с бледным и осунувшимся лицом.
— Саша, — его голос вибрировал от напряжения. Он, видимо, тоже примчался в Москву следом за мной. — Ты куда? — он кивнул в сторону сумки в моих руках.
— Расчленил этого мерзавца и теперь везу его останки на мусорку, — лицо Карима сделалось ещё бледнее, но он понял, что я имел в виду. — И с тобой я тоже не хочу говорить. Уверен, ты давно в курсе его похождений и прикрывал их не раз. Скажу даже больше, после похорон матери ни тебя, ни его в своей жизни я больше видеть не хочу.
— Саша…
— Я тороплюсь. У меня по плану встреча со следователем, а потом с Наташей. Если хочешь помочь и усыпить свою совесть, займись похоронами. Не уверен, что у отца это получится успеть.
— Саша…
— Ненавижу! — крепко сцепил челюсти и процедил сквозь зубы.
Столько лет они все вместе дружили! Последние лишь года Карим как-то отдалился от нашей семьи и отца. Но сейчас мне было так тяжело и больно в груди, я презирал обоих. Отца за предательство и ложь, а Карима за то, что он пытался выгородить отца. И нашёл его, наверное, этой ночью через ту потаскуху.
— Ты только глупостей не наделай на эмоциях… — крикнул мне вслед Карим.
Но куда уж было больше? Да и не было у меня столько сил. Я был раздавлен и убит, мне хотелось, как маленькому мальчику, забиться в тёмный угол и сидеть там, пока не почувствую себя лучше, а должен был нести на своих плечах груз ответственности за все, что случилось и, в том числе, поднять на ноги сестру. Ей, в отличие от меня, было в несколько раз хуже. Мысли о Наташке и то, что я остался у неё единственный преданный и близкий человек, держали меня на плаву. Если бы не сестра и её плачевно состояние, то я бы точно насовершал чего-то такого, о чем впоследствии бы пожалел, но точно не раскаялся.
глава 11
Тася
Не знаю, сколько времени я сидела в машине. Приехала в своё любимое место за городом к реке и смотрела, как медленно поднимается солнце из-за деревьев. Но внезапно налетела тёмная туча, и на лобовое стекло опустились первые капли дождя. Телефон периодически подавал признаки жизни, мама писала сообщения и интересовалась, все ли у меня в порядке, почему я так задерживаюсь на работе. Обычно я возвращалась около часа ночи, ну максимум двух. Сейчас же часы показывали начало шестого утра, а я не хотела двигаться с места. На коже ощущала его запах, а пальцы… Поднесла их к лицу и втянула в себя воздух, мне казалось, они до сих пор хранили аромат его кожи и помнили приятные ощущения, когда я вцеплялась ими в широкие мужские плечи. Ещё вчера я настраивалась на этот шаг и мечтала о том, как буду чувствовать себя грязной и низкой после всего этого, а на деле… ничего подобного и близко я сейчас не ощущала. Ночь, проведённая в мужских объятиях, мне очень понравилась, а деньги, которые находились в бардачке моей машины, отчего-то радости не приносили и тяжелым камнем лежали теперь на сердце. Между ног болело, и сами ноги по-прежнему сводило от слабости, а воображение постоянно подкидывало картинки с мужским образом, его взглядом и тихим вкрадчивым голосом.
Представила, что на его месте мог бы быть кто-то другой, и волна неприятной дрожи прокатилась по телу. Наверное, это спонтанное решение согласиться на интимную связь ради денег было самым тяжёлым в моей жизни и в то же время самым приятным. Вспомнила ту острую первую боль, когда он проник в меня, и его хватку, словно меня опоясали стальным и раскаленным жгутом, как сопротивлялась, а он не отпускал меня и крепко держал… Наверное, это к лучшему, что я больше его никогда не увижу. А со временем я забуду о нем и об этой ночи. Встречу другого человека. И главное, что уже совсем скоро Лизе сделают операцию. Я потянулась к бардачку и достала деньги, пересчитала их и какое-то время сидела, пребывая в шоковом состоянии. Денег было больше, чем сто тысяч. Почти в три раза. Мне даже хватит средств, чтобы поступить в какой-нибудь институт и снять жилье на первое время…
Только радости почему-то я не испытывала? И даже облегчения…
Вернулась домой, не чувствуя ничего, кроме усталости и ощущения, что испита до дна. Своими же мыслями и испита. А мужчина, имени даже которого не знала, наверное, уже уехал из города и забыл обо мне. И я собиралась поступить так же. Ничего не буду о нем узнавать. Я была уверена, что с ним мы больше никогда не встретимся, а как все решится с операцией, и Лиза пойдёт на поправку, уеду из этого города. Затеряюсь в Москве и начну новую жизнь.
