Последствия (ЛП) - Ди Кара (бесплатные серии книг TXT) 📗

Мистер Хрен-его-знает-как называл Криса Томасом, который, скорее всего, был старым боссом похитителя. Если подумать, то с Кэмом ублюдок обращался ещё мягко. Пит, сокамерник Криса, рассказал, что у парня тело было одним сплошным синяком, с головы до пят. У него треснуло несколько рёбер, было вывихнуто плечо и сломан палец. Прошло много дней, прежде чем Крис смог встать.

Скука и страх образовывали опасную комбинацию, но именно её тюремщик старался вызвать у своих подопечных. Десять… нет, девять мужчин сутками были предоставлены сами себе. Ублюдок появлялся, только чтобы принести еду. А потом он всех встряхивал, устраивая пытки и психологические игры. Иногда он приходил, объявлял новое имя, поздравлял с Пасхой или говорил: «Помните, что сегодня День памяти павших», и ещё любил играть с выключателем. Он желал доброго утра, когда парни были уверены, что настал вечер, и говорил «Спокойной ночи», когда те только просыпались.

Меню было неизменным. Куриный бульон, чёрствый хлеб, тёплое молоко и новая вода для вёдер. Примерно один раз в неделю в каждую камеру Псих забрасывал новый рулон шершавой туалетной бумаги.

Те, кто отказывался подчиняться приказам, например, возвращать аптечки или надевать наручники, оставались без еды и воды. Другими словами, проходило совсем мало времени, и мужчины быстро признавали своё поражения.

Однажды у похитителя оказалось хорошее настроение. Он раздал мужчинам зубную пасту и щётки.

Какое же это было облегчение — почистить зубы нормально, а не намыленными пальцами или рукавами футболок. Но было больно. У всех болели десны, у некоторых они воспалились, а пара мужчин даже матерясь сообщили о треснувших и выпавших пломбах.

Остин не понимал, сколько был в заточении, и от этого сходил с ума. Он размышлял о том, как быстро все деградировали, и серьёзно задавался вопросом, когда же все опустятся до нижней планки. Мужчины сходились в одном: уже прошло два месяца. Кэм с Остином считали, что они были здесь больше трёх месяцев, но утверждать наверняка не могли. Ланс и Виктор думали, что скоро будет четыре месяца, но мало кто в это верил.

***

Занимаясь на велотренажёре, Остин, подпитываемый гневом, выжимал из себя всё, что мог. Нужно было вернуть обычный порядок вещей, но это адски трудно, если ты не знаешь, чего хочешь. Вернуться к работе было бы легко, но с большой неохотой Остин признался, что не готов работать часами. Что ещё оставалось? Если подумать, то совсем немного. Конечно, было плавание в бассейне по выходным и иногда в будние вечера. Наверное, можно было бы заниматься этим и днём. То же самое касалось пробуждения в одно и то же время и выполнения обычных утренних процедур: душ, бритьё и так далее.

А потом что?

Было кое-что, что Остин делал вместе с Джейд, но в последние дни появилось ощущение, что он задыхается. Не хватало терпения сидеть рядом с женой и смотреть фильм, потому что в отличие от Райли, которую мало волновало, смотрит он или нет, — пока сидит рядом с ней, — Джейд хотела от Остина полного внимания, чтобы позже обсудить просмотренное. Посиделки с соседями его не привлекали, да и выводить жену на просмотр всяких там пьес и мюзиклов тоже особо не хотелось. Вообще-то Остин никогда не любил подобные мероприятия, просто не говорил об этом открыто. В прошлом всё было не настолько скучно. Остин был нетребователен и доволен своей жизнью. До недавних пор.

Что плохого в том, чтобы пойти в бар и пропустить по бокальчику пива? Нет же, обязательно должен быть ресторан, вино и чёртово шоу. Арахиса недостаточно, непременно нужны крошечные закуски с французскими названиями. И не дай бог Остину заикнуться, что он хочет остаться дома посмотреть игру. Кстати, и старых друзей не осталось. Нет, они вообще-то были, но вещи, подобные мальчишникам, канули в Лету. Каждый был теперь окольцован, и тот, кто жил не за забором из штакетника, жил за железными воротами. Ты не мог позвать друга и сделать что-то спонтанное, потому что ему надо посоветоваться с женой и вызвонить нянь.

Остин злился, но не знал, имел ли на это право. У него была как минимум сотня вопросов, по которым он мог бы высказаться, но до сих пор этого не сделал. Окей, Остин предложил кое-что, что хотел бы сделать, но Джейд всё отмела. Хотя… если бы он хотел по-настоящему, не уступил бы.

Как случилось, что Остин позволил себе превратиться в тряпку?

Он был игрушкой для пыток в руках сумасшедшего ублюдка, возможно, поэтому не мог больше смириться с невозможностью самостоятельно принимать решения.

Очень много «возможно». Было о чём поразмыслить.

Но сейчас хотелось надраться. Пойти в бар и, чёрт, просто выпить.

Разве у Остина не было права хотя бы раз взять и отменить семейный ужин? Домой его ждали к семи — как всегда, — но если позвонить Джейд и сказать, что ему нужен вечер, чтобы побыть с собой наедине, она, конечно же, поймёт. Остин никогда не отказывал, когда Джейд хотела поехать с подругами в Лос-Анджелес на шопинг или в спа-салон.

— Окей, Хантли. Переходим на беговую дорожку.

Тяжело дыша, Остин слез с тренажёра и жадно выпил половину бутылки воды.

Потом подумал о том, прессует ли Анджело так же жёстко и Кэма. Или жёстче?

— Знаешь поблизости хорошие бары?

Остин встал на беговую дорожку. Ноги напоминали желе, но, по крайней мере, самая тяжёлая часть закончилась. Теперь нужно просто немного пройтись, а потом будет полчаса массажа.

— В Бейкерсфилде? — Анджело глянул на Остина с сомнением и подошёл к соседней беговой дорожке. — Лучше отправляйся на выходные в Лос-Анджелес.

С последнего визита Остина в бар прошло много времени, но чёрт подери. Мест для отдыха было достаточно.

— Есть парочка, но… — Анджело пожал плечами. — Даже не знаю. Могу прислать адреса.

— Угу. — Остин решил: как только закончит, посмотрит сам в Интернете.

***

В другой части города Кэм присел у могилы Джеймса и погладил пальцами надгробную плиту.

Слов не было. Мужчину Кэм не знал, чёрт, он даже никогда не видел его лица, если не считать бесчисленных статей в газетах, где публиковались его фото. Но вообще-то это не имело значения. Чувство товарищества — вот что было важно.

Могила Пита тоже была где-то здесь.

***

— Почта!

При слабом свете лампы Кэм с Остином переглянулись и медленно встали посмотреть, что на этот раз придумал сумасшедший ублюдок.

Несколько дней подряд было тихо, но складывалось ощущение затишья перед бурей.

Внезапно распахнулась дверца, пропуская внутрь два конверта, а потом снова захлопнулась. Послышался звук открывавшихся дверец по всему подвалу, и снова наступила тишина. Но… ублюдок не ушёл. Не было ни звуков шагов на лестнице, ни лязганья тяжёлой двери.

Кэм поднял проклятый конверт и попытался унять в пальцах дрожь. Если дать волю слабости, следом появится злость. Она вызовет учащённое дыхание, настроение ухудшится, и в голове начнут крутиться плохие мысли. Сначала его собственные уверения превратятся в наихудшие сценарии, а потом «здрасьте, паника».

Остин уже видел её несколько раз.

— Что в твоём? — спросил Остин, пробегаясь глазами по своему письму.

Кэм нахмурился и прочитал три строчки, написанные на листе бумаги. Три строчки, в которых «компания» уведомляла, что оставляет его пока в своём «штате».

— «Эван — хороший работник, но только вопрос времени, когда он сломается, — пробормотал Кэм. — Тем не менее, в настоящий момент мы рады, что он с нами».

Остин покачал головой и провёл ладонью по заросшему щетиной подбородку. Кожа зудела и была раздражена.

— В моём почти то же самое, — вздохнул он, потом прочёл вслух: — «Сэм до сих пор не показал свой потенциал, но мы на это надеемся. Место остаётся пока за ним».