Позволь тебя снять (СИ) - Карма Элис (читаем книги .TXT, .FB2) 📗

Это кажется жестоким — винить меня в том, что я не знал о дате. Я вообще ничего не знаю о брате, и это не моя вина. Мы с Нико жили совершенно иной жизнью до того, как всё произошло. И если бы не тот несчастный случай, то вероятно наши с братом миры бы никогда не пересеклись.

— Зачем ты притащил этого мальчишку сюда? — хриплым от слёз голосом бросает мать Альфредо. — Тебе мало тех унижений, через которые ты заставил меня пройти. Почему в этот день, ты продолжаешь быть эгоистом?

Если бы я мог, ответил бы синьоре, что Марселло без разницы в какой день быть засранцем. Возможно, после этого мы бы с ней поладили. Но я не смею подойти даже близко. Хотя все, кто пришли почтить память Альфредо смотрят на меня косо.

— Ты никогда не сможешь сделать из него Альфредо, — ядовито шепчет Марселло бывшая жена. — Мой мальчик жил свободной жизнью. Он ни на кого не оглядывался и следовал зову сердца. Он даже умер в море, где всегда хотел быть.

И пусть в словах этой женщины нет глубокого смысла, только отчаяния, они почему-то цепляют меня. Брат, как говорит Дария, действительно любил море и ходил под парусом. Из-за работы в компании отца он нечасто мог заниматься своим хобби и порой откровенно игнорировал прогнозы погоды. Мне в голову приходит мысль, что если бы брат действительно хотел свободы, то не стал бы отказываться от того, что любит. И мне тоже не стоит, если не хочу навсегда потерять себя. Я разворачиваюсь и иду быстрым шагом к воротам.

Отец звонит мне, когда я почти достигаю центра города.

— Где ты, чёрт возьми?! — кричит он в трубку.

— Прости, Марселло, но я не могу заменить тебе Альфредо, — отвечаю я, глядя на тот самый отель, в котором живёт моя прекрасная синьора фотограф.

— Не неси ерунды и возвращайся домой, — произносит он строго.

— Я серьёзно, отец. Ты не можешь контролировать каждый мой шаг. Если бы ты был со мной и мамой с самого начало, у тебя, возможно, был бы шанс. Но не теперь. И дело не в обидах. Просто я привык к свободе, и не той, что говорила та синьора на кладбище, а к настоящей. Понимаешь? Когда ты двадцать четыре на семь принадлежишь только себе. Живёшь, как нравится, работаешь, где нравится, и проводишь время только с теми, кого любишь.

— Даю тебе неделю, чтобы ты нагулялся, — выслушав смиренно вздыхает отец. — Но после я займусь твоим воспитанием.

Глава 18 «Красота»

Мне не хочется воспринимать слова отца всерьёз. Кажется, что он не имеет права диктовать мне условия. Просто потому, что я уже не в том возрасте. Да и времена, когда родители всё решали за детей, давно канули в лету. Потому я просто забываю о том, что он сказал и возвращаюсь к съёмкам.

Я знаю, что между мной и синьорой фотографом происходит что-то. Это уже не просто моя симпатия. Это взаимные интерес и влечение. И чем больше времени мы проводим вместе, тем труднее нам сопротивляться.

Понимаю, что, как мужчина, должен сделать первый шаг. Нескончаемое количество дней подряд я пытаюсь улучшить подходящий момент. Я почти теряю всякую надежду, но, к счастью, нам всё же удаётся остаться наедине после съёмки.

— Хотите пойти со мной на свидание? — спрашиваю я.

Она теряется и не сразу понимает, что я имею в виду. Приходится немного сбавить обороты.

— Я обещаю вам самую захватывающую прогулку по Палермо, — говорю с энтузиазмом, и Женя улыбается.

Не знаю, почему ей в голову приходит мысль, что я пытаюсь соблазнить её с корыстной целью. Однако дразнить её оказывается даже немного забавно. Настолько, что я невольно увлекаюсь за ужином. И сам того не понимая, обижаю её. Вот только я не был бы собой, если бы сдался просто так.

Тёплые солнечные лучи играют на её коже. Женя стоит у выхода на балкон и смотрит задумчиво вниз. Я подхожу сзади и обнимаю её. Удивительно, насколько маленькой и хрупкой она оказывается в моих объятиях. И куда девается весь её авторитет и грозный вид, которого так боятся остальные. Впрочем, они просто не знают, какая она на самом деле.

Я провожу пальцами по внутренней стороне бедра от колена вверх. Женя мучительно прикрывает глаза и опускает голову мне на грудь. Она очень честно реагирует на мои слова и прикосновения. Это подкупает. С ней я могу не опасаться стать жертвой хитрой женской игры. Она очень чётко демонстрирует, что ей нужно. И взамен полностью отдаётся сама.

Второй рукой я провожу по плечу, поддевая бретельку платья. Она послушно поддаётся и сползает вниз. Ощущаю, как лёгкая дрожь предвкушения пробегает по её телу. Я цепляю вторую бретельку и отпускаю. Чувствую учащённый пульс под тонкой нежной кожей. С искусанных губ слетает вздох. Я склоняюсь к ним и пробую их на вкус. Ощущаю табак и ментол. И в этом есть что-то неправильное, запретное. Я углубляюсь в поцелуй, делаю его долгим и волнующим. Рука на бедре задирает подол и очень осторожно и деликатно забирается под бельё.

На теле Жени есть несколько шрамов. Она не любит, когда я к ним прикасаюсь. Порой мне любопытно, откуда они. Но я боюсь, что этот вопрос может вызвать болезненные воспоминания. Надеюсь, когда-нибудь она будет доверять мне настолько, что сможет поделиться со мной ими. А пока всё, что я могу — это нежно касаться кожи рядом, выцеловывать круги, прижимать её дрожащую к себе, и любить. Любить до умопомрачения, до потери сил. Как заворожённый любоваться тем, как она в полумраке восседает на мне сверху. Грациозная и величественная, точно богиня. И всё, о чём я могу думать, это как подарить ей удовольствие, которого она достойна.

— Хочешь, пойдём на пляж? — спрашиваю, глядя, как она сушит волосы после душа. — Я знаю одно классное место. Уверен, тебе там понравится.

— Только если согласишься попозировать мне, — усмехаясь, отвечает Женя.

— Иногда мне кажется, что тебе только это от меня и нужно, — произношу я ироничным тоном.

— Привыкай, Габи. Таков тяжкий крест всех красавчиков, — она вздыхает и присаживается на кровать. — Все хотя любоваться тобой. Несколько лет назад я делала фотосессию с известными актёрами для американского журнала. Один из них был уже в возрасте. Мне пришлось действительно постараться, чтобы в кадре он получился привлекательным. Помню, как он сказал мне, что намеренно стал заниматься боксом, чтобы обезобразить свою внешность. Вроде как, его достало, что ему дают только роли сладких красавчиков, из-за чего он не мог развиваться. Это стало для меня откровением. Но потом я поняла, что нет никакого универсального рецепта для счастья. Красивые и некрасивые люди могут быть в одинаковой степени успешны, любимы и желанны.

Женя бросает на меня задумчивый взгляд. Мне становится не по себе. Не пойму, она говорит всерьёз или снова иронизирует. Подхожу к ней и беру её за руку.

— Я не против, чтобы ты взяла с собой камеру. Только мы должны поспешить до захода солнца.

Солнечный диск утопает в сияющей бликами водной глади. Мы сидим на разогретом песке. Женя любуется снимками, что ей удалось сделать во время нашей короткой прогулки по пляжу. Я же любуюсь ей и глажу её голые ступни с налипшими песчинками. Голубой шёлк соблазнительно подчёркивает изгибы её тела. Лёгкий ветер треплет волосы. Шум волн заглушает все прочие звуки вокруг.

Внезапно чёрная тень нависает над нами. Я поднимаю голову и вижу охранников Марселло. Они с неизменно суровыми лицами обступают нас. Сердцебиение отдаётся в висках. Я быстро поднимаюсь на ноги и прячу Женю за спиной.

— Синьор, ваш отец просил вас вернуться домой, — произносит один из парней.

— Передайте ему, что у меня другие планы, — отвечаю глядя исподлобья.

Глава 19 «Долги и обязательства»

Мой дедушка по маминой линии всегда повторял, что я должен защищать Нико, даже если мне самому угрожает опасность. Мысль, что я не могу дать в обиду женщину, что находится рядом, настолько сильно въелась на подкорку, что я пускаю кулаки в ход раньше, чем успеваю подумать. Когда один из охранников Марселло хватает Женю за руку, я будто с катушек слетаю. Разворачиваюсь и бью его по лицу. Женя вскрикивает от испуга и подаётся назад. Другой охранник ловит её.