И пусть воссияет солнце - Крейвен Сара (читать хорошую книгу полностью .txt) 📗
Андроула быстро вернулась с полным кувшином кристально чистой воды. Улыбнувшись, она протянула его Зое.
Вода была такой холодной, что у девушки перехватило дыхание.
— Ну как? — поинтересовался Андреас, когда она наконец опустила кувшин.
— Лучше не бывает.
К ее удивлению, он взял кувшин и тоже стал из него пить под одобрительные кивки Андроулы. Почему-то Зое показалось, что в этом заключается какой-то особый смысл. Ведь они, в сущности, малознакомые люди. А может, у Андроулы просто нет стаканов?
Андроула дотронулась до руки Зои и указала на дом.
— Она хочет, чтобы ты вошла и попробовала ее медовых пирожков, — пояснил Андреас. — Это знак ее величайшего расположения.
— Тогда как же я могу отказаться? — улыбнулась Зоя.
Внутри оказалась идеально чистая комната. В зашторенных альковах, встроенных в толстые стены, стояли кровати, тут же находился камин, кухонная плита и несколько деревянных стульев. На комоде — икона Божьей Матери с Младенцем и горящая свеча перед ней. На одной из стен были наклеены яркие открытки со всех уголков земного шара.
— От их сына, — объяснил Андреас. — Он был моряком на торговом судне и много путешествовал. И, в отличие от Одиссея, всегда присылал открытки, чтобы они знали, где он находится и что с ним все в порядке.
— А с ним и сейчас все в порядке? — осведомилась Зоя.
Вполне, — сухо заметил Андреас. — Он познакомился с австралийкой и теперь живет в далекой Австралии. Каждые шесть месяцев присылает родителям деньги на авиабилеты, чтобы они могли навестить его, а они кладут их для него в банк, опасаясь, что разразится какой-нибудь кризис.
— Ты думаешь, они когда-нибудь поедут?
— Сомневаюсь. Думаю, ему самому придется привезти к ним жену и ребенка. А потом, разумеется, он останется. По крайней мере Андроула верит в это.
— Она считает, что он откажется от благополучной жизни в Австралии ради Тании? Почему?
— Из-за воды источника, — ответил Андреас. — Существует старое поверье, что тот, кто ее хоть однажды попробовал, непременно вернется сюда.
Зоя сглотнула и внезапно охрипшим голосом пробормотала:
— Тогда хорошо, что я не суеверна.
— Я тоже, моя дорогая, — улыбнулся мужчина, — я тоже.
Медовые пирожки оказались восхитительны, и Зоя не скупилась на похвалы, которые Андреас с удовольствием переводил.
При прощании Андроула взяла руки Зои в свои и стала что-то тихо и серьезно ей говорить.
— Что она сказала? — спросила Зоя, выходя во двор. — Я чувствую себя такой идиоткой, оттого что не понимаю.
— Она будет молиться, чтобы Дева Мария послала тебе высоких сыновей, — сказал Андреас спокойным, не выражающим никаких эмоций голосом.
Чудесно, — наигранно улыбнулась девушка, — мое будущее зависит от одного глотка воды. Пожалуй, с этих пор мне стоит придерживаться бутилированной «Лутраки».
Андреас ничего не ответил, захлопнул за ней дверцу и тронулся, подняв облако пыли.
Какое-то время оба молчали, наконец Зоя нарушила тишину:
— Мы едем в бухту Одиссея?
— Это на другой стороне острова. Думаю, сначала надо поесть, я знаю хорошее место.
— Принадлежащее еще одному твоему другу?
— Друзей не может быть слишком много, дорогая, — мягко произнес он.
— Да, ты прав, — тихо согласилась она.
У нее были друзья в школе, потом в университете, но в последние годы, когда мама болела, она потеряла с большинством из них связь. Это нужно будет исправить, когда она вернется домой. Надо только покончить с призраками прошлого…
— Ты вздыхаешь, — заметил Андреас. — Что тебя печалит?
— Не знаю, — нерешительно произнесла Зоя. — Возможно, это солнце и чудесная природа напомнили мне, что я всего лишь в отпуске, а дома меня ждет долгая зима.
— Но зима тоже имеет свои радости, если рядом близкий человек.
«Со мной рядом не будет тебя…» Эта мысль причинила такую неожиданную боль, что девушка с силой стиснула руки. Может, то же самое чувствовала и ее мать, тогда, много лет назад? Она никогда сюда не возвращалась, не приняла подаренной ей виллы и предпочла безопасность и покой в Англии. Только написанная ею картина напоминала о том, что она оставила на Тании.
Зоя подумала, что у нее от этого путешествия останется лишь несколько фотографий. Она заметила, как Андреас быстро искоса взглянул на нее, и поспешно произнесла:
— Только сейчас вспомнила: я не догадалась взять фотоаппарат на гору Эдира. Могли бы получиться великолепные снимки.
— Как-нибудь в другой раз, — медленно произнес он. — Быть может, тогда, когда будешь достаточно доверять мне, чтобы сказать, о чем действительно думаешь.
Бухта Одиссея была полностью в их распоряжении.
— Это ты так устроил? — спросила полушутя Зоя, оглядывая пустынный пляж.
Андреас, нимало не смутившись, улыбнулся.
— Сюда обычно приезжают на лодке, чтобы поплавать и понырять, но по воскресеньям поездок не бывает. Как ты, должно быть, заметила, на машине сюда добираться довольно сложно.
— Еще бы не заметить. — Зоя поморщилась при воспоминании об ухабистой, пыльной дороге.
— К тому же это не семейный пляж, — добавил он. — Ярдах в пятидесяти от берега дно резко опускается, и если ты плохой пловец, то скоро потеряешь почву под ногами.
Зоя подумала, что его предостережение запоздало: она потеряла почву в тот момент, когда впервые увидела его. А согласиться провести с ним день, приехать сюда, в это тихое, уединенное место было вообще чистейшим безумием.
— Значит, придется быть осторожнее, — тихо проговорила она. — Только, если это опасно, зачем вообще сюда приезжают туристы? Что здесь интересного?
— Легенда. — Андреас указал на огромный плоский камень в конце бухты. — Им нравится нырять с места, где предположительно отдыхал Одиссей перед возвращением на Итаку.
— Я слышу скептические нотки в твоем голосе.
Андреас пожал плечами.
— Он был на борту дружественного корабля, ветер дул попутный. Не понимаю, зачем медлить, когда до Итаки рукой подать?
— Может, он повстречался с очередной благосклонной нимфой?
— В легенде об этом ничего не говорится.
— Тогда, возможно, после всех трудностей и препятствий он просто боялся снова стать счастливым с людьми, которых любил, решил, что ему нужно немного поразмыслить, прийти в себя. — Она взглянула на мужчину. — Думаю, ты бы на его месте поплыл не мешкая.
— Когда то, чего ты хочешь больше всего на свете, рядом, только протяни руку, зачем же медлить? — Его глаза задержались у нее на лице, потом он отвернулся и не спеша пошел к машине.
Девушка глядела ему вслед, сердце бешено колотилось. Чтобы хоть немного успокоиться, она пошла прогуляться. Горячий песок чувствовался даже сквозь подошвы легких туфель. Стоял палящий зной, море было неподвижным, почти бесцветным.
Перед приездом сюда они чудно пообедали запеченной рыбой и салатом в прилепившейся на краю скалы таверне. Хозяин — крупный бородатый мужчина с раскатистым басом — бурно приветствовал Андреаса, а Зою удостоил долгим взглядом, в котором сочетались искреннее восхищение и любопытство. Но когда он отпустил какое-то веселое замечание на своем языке, Андреас наградил его таким ледяным взглядом, что бедняга поспешил ретироваться.
Зоя поинтересовалась, что же сказал хозяин, но Андреас не захотел обсуждать эту тему.
Совершенно определенно существовала черта, преступать которую не разрешалось никому, и, вероятно, Зое следовало об этом помнить.
Когда девушка вернулась, зонтик от солнца был воткнут в песок, коврик расстелен, а Андреас уже плыл, словно разрезая воду ножом.
У Зои пересохло во рту. Гораздо легче притворяться отчужденной, когда не видишь его.
В прошлый раз она убежала, но сегодня бежать некуда: гостиница далеко и они здесь совершенно одни.
На горе Эдира Андреас даже не притронулся к ней. Девушка вообще не понимала, чего боится больше — его прикосновений или его равнодушия.
