По усмотрению директора (ЛП) - "Desert_Sea" (серия книг TXT, FB2) 📗
Она отрицательно замотала головой, но в то же время не могла остановить горячие слезы, просочившиеся сквозь веки. Громко шмыгнув носом, она продолжила двигаться. Все это казалось бесполезным. Она хотела просто рухнуть, свернувшись в воющий клубок страданий от чувства вины на ледяных плитах кабинета.
Но потом она расслышала, как он снова заговорил, тихо пробормотал всего одно слово: «Хорошо». А затем ладонь успокаивающе погладила её горящий крестец.
Одобрение выпускало сбивающий с толку поток сердечности, вынуждая замереть в ожидании угрозы, но затем он сделал что-то совершенно неожиданное, что-то, что окончательно добило её.
Когда Гермиона, наконец, собралась вернуться назад, готовая принять его пальцы и почувствовать на себе очередной жгучий ожог ладони, она ощутила что-то, заставившее ее моментально задохнуться от шока. Это был рот — не иначе, как он — волнообразное давление, невероятно нежное и невесомое на её клиторе. Она замерла, неподвижная, но и не парализованная, просто непреклонно притянутая к шелковистому теплу.
Это было неправильно. Он пересек черту дозволенного. Эту тонкую грань. Уснёт всяких сомнений.
А существовала ли эта грань?
Должна была быть.
Но разве это так отличалось от всего, что он делал до этого?
Это ощущалось иначе. Совершенно иначе. Это было слишком нежно. Мягкие ласки между набухших половых губ, чувственные поглаживания вверх и вниз по пульсирующему клитору, будто язык подманивал её обратно к нему в рот.
Она совсем не качалась, просто тёрлась о него, пока пальцы Снейпа все глубже проникали внутрь, а язык все более настойчиво порхал у её щелки. Порка началась снова, но на этот раз Гермиона не уклонялась — она оставалась распахнутой, специально раскрываясь перед ним, и, зависнув на мгновение, опасно балансируя между агонией, вызываемой его рукой, и успокаивающей лаской языка, вдруг почувствовала, как пульсируют стенки, готовые испытать разрядку.
Разум поплыл. Она вспомнила… эксперимент. С детенышем обезьяны в клетке. Ему предложили двух матерей: одну из проволоки, но с бутылкой молока. Другую из мягкого меха, но без пищи. Малыш выбрал мягкую мать. Хотя из-за этого его выживание было под угрозой.
Врожденная потребность в матери настолько глубока, настолько фундаментальна, что превосходит все прочие инстинкты.
Но Гермиона выбрала другое. Причем сделала это намеренно. Наложив Обливиэйт на своих родителей, она выбрала выживание… и холодное отчуждение, пришедшее вместе с ним. Частичка души умерла в тот день… и постоянная ноющая боль в груди была хуже всего на свете.
Подняв лицо к потолку, Гермиона жалобно завыла. Но боль от шлепков, овладевшая ей в данную минуту, уговаривала отвлечься от мрачных мыслей, сводящих с ума. То, что делал Снейп — то, что он все ещё продолжал делать — было, несомненно, неправильно… но что-то в его действиях дало разрешение… разрешало чувствовать.
Она закричала, когда оргазм накрыл ее, челюсть широко раскрылась, таз напрягся и задрожал. Высвобождение было настолько диким, настолько эмоциональным, что из глаз брызнули слезы, а лёгкие стали задыхаться от каждой судороги. Если предыдущие оргазмы были сродни одержимости, то это был экзорцизм — совокупное отторжение души от гноящейся злобы, похороненной внутри.
Трясущиеся ноги, наконец, сдались. И она упала.
Снейп мгновенно подхватил ее на руки. Она рухнула на стол, и вся тяжесть нижних конечностей пришлась на директора. Она не могла стоять, ноги не слушались.
Гермиона не могла двигаться в течение очень долгого времени, ощущая лишь устойчивую хватку на своей талии. Затем, постепенно, опорная функция стала восстанавливаться.
Гермиона попыталась встать. Колени подогнулись один раз, второй, прежде чем наконец-то позволить своей хозяйке принять вертикальное положение. Ноги сделали шаг. Ещё один. Несмотря на слабость в конечностях, она была полна решимости уйти.
Нужно было подумать.
Не глядя на него, Гермиона протиснулась мимо стола, немного пошатываясь по пути к двери.
— Пятьдесят очков.
Она ничего не ответила. Просто не могла.
Опустив ладонь на дверную ручку, Гермиона вдруг почувствовала, как ткань окутывает ее тело. Одежда. Она совсем забыла о ней. Она бы вышла из кабинета директора без всего, светя голой задницей на виду у студентов.
Когда это успело произойти? Что, черт возьми, с ней случилось?
========== Глава 6: Клеймовщик ==========
— Черт.
Гермиона сморщила нос, глядя на свое скривившееся в ответ отражение. Волосы были сплошным кошмаром. А без палочки справиться со своими до возмущения непослушными кудрями стало просто непосильной задачей. Она изо всех сил дернула щёткой по спутанным завиткам, которые моментально скрутились обратно. Если бы только у неё была возможность покинуть замок, она бы смогла купить зелье, или даже какие-нибудь маггловские средства, чтобы облегчить себе задачу. Она так отчаялась, что даже раздумывала прогнуться и попросить другого студента купить ей необходимое.
И её непокорные космы были только началом. Теперь всё занимало гораздо больше времени. Довольно прозаичные дела, ранее выполняемые одним движением палочки, теперь наполняли её будни утомительной рутиной и, как результат, она вечно опаздывала.
Устойчивый грохот от соприкосновения ног с каменными плитами, доносящийся из-за двери, просигнализировал, что процессия учащихся устремилась по своим аудиториям. Гермиона в свою очередь ещё даже не оделась.
Пыхтя от раздражения, она начала наносить тональный крем. Естественно, наколдовать Гламур было бы куда проще и эффективнее. Как бы то ни было, тёмные круги под глазами всё равно были сильно заметны, вынуждая её выглядеть почти такой же свихнувшейся и похожей на зомби, как она себя и чувствовала.
Этой ночью она опять не смогла заснуть. После событий минувшего вечера разум отказывался останавливать бесконечную карусель из воспоминаний, сцен и толкований, проносившуюся сквозь сознание в течение всей этой ночи. Все казалось таким запутанным. На самом деле, это даже близко не описывало происходящее. Это был полный пиздец для мозга. И она всё больше убеждалась, что основным намерением Снейпа было просто… трахнуть её… но перед этим сбить с толку и загнать в тупик, подвергнув тем самым сомнению всё… включая и её здравомыслие.
Но почему? Только потому, что он мог?
Он вылизывал её — использовал свой язык, чтобы доставить ей удовольствие.
Зачем прилагать столько усилий, если он всем своим видом показывал, насколько сильно её презирает? Или он использовалал её в качестве своей личной отработки… Снейп что, таким странным образом стремился наказать себя?
Это было маловероятно, но, опять же… со Снейпом всё было возможно.
Ну… Либо он действительно был к ней неравнодушен. Может его влекло к ней, и случившееся — просто извращенная форма сексуальных домогательств.
Это раздражало. Сильно.
Почему нельзя вести себя как мужчина и признать свои чувства? Зачем надо притворяться, что это всё из-за неё… что это исключительно её рук дело… что она сама навлекла всё это на себя?
И если она ему нравилась, почему он вел себя, как конченый ублюдок?
Как школьник, не умеющий выражать свои чувства и вместо этого прибегающий к физическому воздействию на объект своего обожания.
Но потом случился катарсис. Тотальное освобождение.
Если Снейпа влекло к ней, то зачем он так усердно принуждал её к душевной борьбе, зачем заставлял терпеть все эти эмоциональные потрясения?
Он принуждал ее, все время давил на неё, что она чувствовала, как ломается её внутренний стержень.
Сможет ли она когда-нибудь справиться со всей этой ситуацией?
После всего, что произошло, она сомневалась, что вообще сможет собрать себя во что-то, хоть отдаленно напоминающее единое целое.
Методика Снейпа заставляла отказаться от ставших бесполезными стратегий преодоления*, но по какой-то же причине эти стратегии были придуманы?! Без них невозможно справиться со стрессом, с безнадежностью и опустошением, которые сами по себе глубоко травмируют. Она задавалась вопросом, было ли его намерением не залечить травмы, а наоборот, нанести новые?
