В золотых чертогах Валгаллы (СИ) - Волкова Дарья (читаем книги онлайн без регистрации .TXT) 📗

Ощущение, что она в склепе. Все холодно, все постыло. О чем-то жужжит, раскладывая бумаги на столе, Маша. Отмахивается от нее.

— Оставь, я посмотрю.

— Что-нибудь нужно еще?

— Кофе мне сделай. Покрепче.

Маша уходит, а она невидяще смотрит на бумаги на столе. Чего они хотят от нее? Не видит ничего… Только его лицо через лобовое стекло мерса. Ох, как же больно рвать по живому! Но лучше сейчас, чем ждать, когда он ее… предаст сам. Лучше уж уйти… первой. Пока силы есть вынести этот удар.

— Какие люди в Голливуде… Наконец-то. Приветствую. Юля, ты запрос из Центробанка видела?

Она вздрагивает. Даже не заметила, как в кабинет зашел шеф.

— Здравствуйте, Виктор Георгиевич. Нет, еще не видела.

— Та-а-а-а-к… Что такое?

— Ничего. Сейчас.

— Сейчас?.. — смотрит на нее изучающе. — Не похоже.

— Я сейчас… — произносит с нажимом, — посмотрю. Обязательно.

Он молчит какое-то время. А потом:

— Сначала в себя приходи! А потом — ко мне в кабинет.

За Тихоновым закрывается дверь. Юля опускает голову на руки. Как-то же надо жить дальше…

Все она ему врала! Про любовь. И про ненависть — кто в этот бред поверит? Как он может ее ненавидеть, когда так любит, что больно?! Может быть, и стоит ее возненавидеть за всю ту боль, которую она ему причинила. За это холодное лицо и безразличный голос. За пустое «Прощай» и надвигающийся на него капот мерседеса. Может, и стоило бы, да он не мог. Не мог ненавидеть ее. Как можно ненавидеть того, кого так любишь?

А правда была в другом, очевидная правда. Она не смогла простить ему того, что увидела. Его измены. Почти… измены. Впрочем, будь он на ее месте… Если бы ОН увидел ее, целующей другого… Убил бы сначала, а потом бы вопросы стал задавать. Вот и она… убила его, как смогла. И уволилась назло ему. Смотри, дескать, Глеб Николаевич, что ты наделал. Изменил мне, предал, и с работы я из-за тебя ушла. Логики в этом нет никакой, кроме одного — сделать ему больно. Еще больнее. Так же, как он сделал ей. Черт! Он все-таки все непоправимо испортил. И после этого… Ему ведь как-то же надо жить дальше… Хоть и не хочется. Но — есть обязательства. У матери никого нет, кроме него.

Время течет густой смолой. Дни тонут в нем как доисторические комары. И остаются янтарными сувенирами. День без тебя. Еще день. Еще один. И еще. Вперед, шаг за шагом. Туда, вперед. В пустоту.

— Юленька, как ни прискорбно, но совещание с коллективом придется проводить тебе. Ты же понимаешь — вызывают в Центробанк.

— Да, конечно.

— Юлия Юрьевна! Отставь этот похоронный тон! Я не собирался тебя подставлять! О кадровых сокращениях и урезании премий я должен сообщать. И весь негатив от этого — мой. Но, ты же понимаешь…

— Я понимаю. Я с вами поделюсь потом… негативом.

— Юля! Не нервируй меня!

— Не буду.

— Уволю!!!

— Увольняйте.

Тихонов вздыхает.

— Юля, ну так нельзя….

— Виктор Георгиевич, я все сделаю. Езжайте, не беспокойтесь.

— Точно?

— Точно. Мне не трудно.

Это нетрудно. Что ей чужие ненавидящие взгляды? Что ей очередной шепоток за спиной: «Вот ведь стерва»? Извините, уважаемые, ничего личного. It’s a fucking business. Каков финансовый результат, таковы и меры. Они и так с Тихоновым бились с советом директоров до последнего. Убедили, что трудности банка носят временный характер, а вот собранный кадровый костяк профессионалов разбазарить нельзя ни в коем случае. Так что сокращения касаются в основном младших банковских служащих. А этих всегда новых набрать можно без потерь для дела. Только вот каждому его личные нужды гораздо важнее, чем абстрактные интересы какого-то бизнеса. Ну что ж, каждому и не объяснишь. Она и не собирается. Пусть ненавидят — ей все равно. Давно уже все равно.

Глава 12. Охота Одина

Один одноглазый — оди?н свой глаз он отдал Мимиру, чтобы испить из источника мудрости. Подобное самопожертвование во имя мудрости — не редкость для Одина. В частности, чтобы постичь силу рун, он, принеся самого себя в жертву, 9 суток провисел на стволе ясеня Иггдрасиля, прибитый к нему своим же копьём Гунгнир.

Вероятно, Один не нуждался в пище — ряд источников (в частности, «Сага об Олафе Святом») намекает на то, что он никогда не ест, а живёт лишь тем, что пьёт мёд или брагу.

Во время зимних бурь Один в сопровождении погибших в боях проносится в небе. Эти выезды носят название «дикой охоты».

— Юленька, королева моего сердца, здравствуй!

— Здравствуй, Булат, — и про себя: «Ну, какого черта тебе надо?!»

— Что-то ты не очень радостно меня приветствуешь…

— Занята немного, Булат.

— Понял. Я быстро спрошу, хорошо?

— Спрашивай.

— У тебя… приятель был. Доктор травматолог, здоровенный такой.

Внутри все цепенеет. Какого?!..

— Глеб, кажется, его зовут, — продолжает, как ни в чем не бывало, Булат.

— И что? — спрашивает осторожно, как сапер на минном поле.

— Беда у меня, Юлечка… — картинно вздыхает Сабанаев. Восточный мужчина, что с него взять — все через край. Да и не о нем сейчас речь!

— Конкретней!

— Колено порвал. Про то, как болит, и как я хромаю — не буду тебе рассказывать, ты ж, бессердечная, меня не пожалеешь… — пауза — Булат, видимо, все-таки надеется на какие-то комментарии с ее стороны. Не дождавшись, продолжает: — И есть у меня нехорошее чувство, Юль, что меня наши доктора Айболиты на бабки разводят.

— То есть?

— Ну, увидели, что клиент состоятельный и давай — вот такие надо анализы сдать, вот такое обследование пройти. То одно, то другое. И все это так не кисло стоит.

— Булат, тебе деньги нужны?

— Юля! — возмущается Сабанаев. — Ну как ты можешь?! Я не бедствую. И в состоянии о своем здоровье позаботиться. Но и непонятно на что не хочу деньги тратить. Я вот хотел с твоим… Глеб же он?

— Да, — умудряется ответить Юля. «Твой Глеб». Не ее. Да и не был никогда, наверное.

— Вот. Хочу проконсультироваться с ним. Он же лишнего мне не присоветует?

Юля молчит. Что сказать Сабаневу? Что она уже четыре месяца не видела его? Не слышала его голос. Всего четыре месяца без него. А сколько еще впереди…

— Юля!?

— Извини.

— Дай его телефон.

А почему и нет? Булат — владелец брокерской конторы, клиент состоятельный. Почему бы не помочь Глебу. Хотя бы так.

— Сейчас пришлю.

— Спасибо, Юлечка. Напомни мне, как его зовут полностью?

Каждое слово, как тяжелая капля. Медленно, увесисто. И все равно — с наслаждением.

— Самойлов. Глеб. Николаевич.

— Глеб Николаевич?

— Да, слушаю, — отрывисто.

— Меня зовут Булат Сабанаев. Мне порекомендовала к вам обратиться Юлия Джириева.

У него из рук выпадают ножницы, которыми он разрезал повязку.

Кивает процедурной сестре, отведя трубку в сторону: — «Заканчивай сама». И выходит из кабинета.

— Да, я вас слушаю!

— Мне консультация нужна. По поводу травмы колена.

— Травмы?.. — растерянно. Он не ожидал такого. — Ну да, конечно…

— Когда можно подъехать?

— Ну, сегодня, например. Я дежурю, вечером в приемное подъезжайте. Третья городская. Найдете?

— Найду.

— Приедете — позвоните.

Отбой. Смотрит недоуменно на телефон. Что это? Зачем она это сделала? И, внезапно, озарением: «Тебе показали на твое место, Глеб Николаевич». Во рту горько.

— Ну, что у меня, доктор?

— Трудно сказать… МРТ [1]нужно делать.

— А снимок рентгеновский?..

— Да что нам рентген? — хмыкает Глеб. — Перелома нет, это и так понятно. А что там с менисками и связками — это только на томографе видно. Похоже на разрыв мениска. Но без МРТ точно это утверждать нельзя.