Самый скандальный развод - Богданова Анна Владимировна (книги бесплатно без онлайн .TXT) 📗
Я же не смотрела по сторонам, а все внимание сконцентрировала на примкнувшей к нам внизу группе женщин (мужчины сейчас меня мало интересовали) и все гадала, кто из них может оказаться моей сестрой. «Не та ли толстушка в полосатом трикотажном костюме или хрупкая девушка в джинсах? Нет, наверное, вот эта симпатичная барышня в лиловом платье с распущенными волосами», – размышляла я, как вдруг увидела, что Мисс Бесконечность отстала от группы и, остановившись у последнего поворота, вдруг как заорет:
– Вот ты где! Думаешь, я тебя не узнала!
Я подбежала к ней; все, кто шествовал на передачу «От меня нигде не скроешься», обернулись, словно по команде и во все глаза смотрели на нас.
– Маш, это ж тот самый крендель в кожаных портках из рекламы! Помнишь, который хватал себя за причинное место, а потом шел девок целовать! Я еще письмо в Министерство культуры писала, чтоб эту поганую рекламу запретили! А он тут до сих пор расхаживает! Охальник! Тьфу! – и она по-настоящему плюнула, причем плевок вышел такой смачный и далекий, как у верблюда, что долетел до «охальника» – мало того, шлепнулся прямо на ширинку его светлых брюк.
– Пошли отсюда быстрее! Ты хочешь, чтобы нас выгнали? – И я поволокла ее по коридору к ошеломленному стаду участников передачи «От меня нигде не скроешься», пока «крендель» не успел понять, что произошло.
– Нет, я все-таки хочу выяснить, – настаивала она, – почему на мой сигнал не отреагировал министр культуры? Почему его до сих пор не выгнали?! Или, может быть, мое письмо еще не дошло? А? Как ты думаешь, Машенька? – смиренно спросила старая хулиганка.
– Может быть, может быть, – торопливо ответила я, запихивая Мисс Бесконечность в самую гущу группы.
– Как безалаберно работает наша почта! – возмущалась она. – Обязательно напишу письмо министру связи!
Наконец мы вошли в так называемую студию.
Это был большой зал с уходящими вверх, к самому потолку, стульями, разделенный ярко-синей перегородкой на две части. На сцене, внизу, стояло четыре круглых столика с креслами, тоже ярко-синими, и провода, провода, провода.
– Рассаживайтесь с левой стороны, – мягко приказал нам мужчина, «проглотивший палку». – А Мария Алексеевна Корытникова здесь? – осведомился он, и мама с гордостью посмотрела на меня, а потом обвела высокомерным взглядом всех присутствующих – мол, мою знаменитую дочь и на телевидении все знают!
– Да! Да! Я тут!
– Очень хорошо. Вы готовы к встрече с сестрой?
– Ну, да, – растерялась я.
– Очень хорошо, – повторил он. – Ваша очередь третья...
– Что? – не поняла я.
– До вас будет еще две встречи. Понимаете? – терпеливо объяснял «несгибаемый», но в душе, кажется, бесился – слишком уж детально он растолковывал мне то, что для него было совершенно ясным и само собой разумеющимся.
– Да, конечно, понимаю, – поспешила заверить я его.
– И потом, когда увидите свою сестру, непременно пустите слезу. А это что за старуха? – спросил он, указывая на Мисс Бесконечность, которая никак не могла выбрать себе стул. – И почему она в носках?
– Это со мной, – подсуетилась я.
– Ну, ладно. Только пусть ни в коем случае не садится на первый ряд. Подальше, подальше, чтобы ног не было видно в кадре. И пусть снимет пальто с платком. А это что еще за образина? – прошептал он, имея в виду Нину Геннадьевну, которая уже сидела рядышком с Вероникой Адамовной на самых лучших местах. Они все продолжали что-то бурно обсуждать, оживленно жестикулируя.
– Почему это образина?! – хоть и выглядела Анжелкина мать престранно, но мне вдруг стало обидно за нее. И вообще, какое он имеет право обзываться?! – Это тоже со мной!
– Ну, хорошо, хорошо, – раздраженно проговорил «негнущийся», будто тем самым разрешил Анжелкиной матери присутствовать на программе, и громогласно произнес: – Минуточку внимания!
Однако его никто не замечал. Людмила Александровна то и дело твердила: «А в телевизоре все не так! Эта студия кажется такой огромной! На самом деле она значительно меньше». Икки с Овечкиным продолжали штудировать три формы глаголов сильного спряжения немецкого языка, рявкая наперебой: «Брингт-брахте-гебрахт!», «клингт-кланг-геклунген!» Огурцова лузгала семечки, выплевывая шелуху на пол, а Пулька с подозрением и беспокойством наблюдала за разговором своей мамаши с вудуисткой.
– Можно минуту вашего драгоценного внимания?! – теряя самообладание, прокричал «проглотивший палку». Все подняли головы и уставились на него – они напрочь забыли, где находятся, и не понимали, что этому человеку от них вдруг понадобилось. – Итак, попрошу тех, кто впервые присутствует на нашей программе, постоянно следить за сменой надписей в верхнем правом углу и выполнять то, что там будет написано. А также вам всем сейчас раздадут по дольке луковицы, и когда в верхнем правом углу будет написано «Плакать!», незаметно поднесите ее к глазам и вызывайте слезы! Марья Алексеевна, если вам не удастся пустить слезу при встрече с сестрой, тоже поднесите к глазам лук, но очень осторожно – вы у нас идете крупным планом. Советую завернуть кусочек в носовой платок, – порекомендовал он и перешел к той части зала, которая была отделена от нас перегородкой, вероятно, для того, чтобы провести с ними подобный инструктаж.
Я села рядом со смутьянкой. Вскоре раздали лук, а Иккина мамаша возмущенно закричала на всю студию:
– Но это нечестно! Я думала, тут люди по-настоящему плачут!
Мисс Бесконечность в этот момент отправила дольку в рот и захрустела над моим ухом.
– А салатики будут? – спросила она. – А чай с пирожными?
– Верунчик! Зачем ты съела луковку? – спросила Олимпиада Ефремовна.
– А что, я должна была ее в задницу запихнуть, что ли? – огрызнулась бабушка и снова поджала губы.
Наконец на сцену вышел холеный (я бы даже сказала, до неприличия ухоженный) молодой человек, одетый в серый костюм с иголочки, с прилизанными, будто намазанными бриолином, черными волосами и зычно проговорил:
– О, у нас сегодня аншлаг!
– Ах! Это ж сам Стас Апофеозов! – чуть было не упала в обморок Людмила Александровна и рванула вниз по ступенькам. – Господин Апофеозов, господин Апофеозов, дайте мне автограф! – однако расписаться господину Апофеозову оказалось не на чем, Иккина мамаша протянула руку и восторженно крикнула: – Лучше здесь! На манжетке! Теперь я эту блузку никогда стирать не буду!
За холеным молодым человеком вышла девушка в длинном шелковом платье цвета яичного желтка, с кукольного вида физиономией.
– Катерина, ты посмотри, сколько народу-то сегодня! – радовался Стас и проговорил, обращаясь к аудитории: – Дамы и господа! Начнем!
На сцену выбежала худая, бледная женщина, прозрачная какая-то даже, похожая на вошь, которая полчаса назад перенесла травлю мылом ДДТ, и быстро сказала:
– «От меня нигде не скроешься». Дубль первый, – и щелкнув хлопушкой, убежала.
– Добрый вечер, дорогие телезрители и присутствующие в студии! – поприветствовал всех Апофеозов.
– Добрый вечер! – подпела ему Катерина.
– Сегодня вас ждет масса сюрпризов, дорогие друзья, так что не вздумайте переключить ваш телевизор на другую программу. Итак, приступим. На прошлой передаче мы показали материал о Галине Сергеевне Загребайло. Сегодня она у нас в студии. Галина Сергеевна, расскажите коротко свою историю.
Катерина подскочила с микрофоном к той самой толстушке в полосатом трикотажном костюме, которая шла вместе с нами на программу. «Значит, это не моя сестра», – сделала я вывод и несколько успокоилась, а Загребайло принялась заунывно рассказывать свою историю, поминутно поднося к глазам платок:
– Я совсем одна! Понимаете, одна в этом мире! У меня нет ни одной родственной души! Вы не представляете, как мне тяжело! Но однажды я подумала, что у каждого человека должны быть родные, и решила обратиться к вам, – проговорила она и заревела, вслед за ней завыла вся аудитория (видимо, лук возымел свое действие).
– Галина Сергеевна! Вы не одна в этом мире! – дрогнувшим голосом торжественно возгласил Стас. – Мы нашли жену вашей сестры!
