Мир на ладони - Малинина Ольга (читаем бесплатно книги полностью .txt) 📗
ГЛАВА 7. УЛЫБКА АЛИСЫ
Запах тающего снега, особенно в утренние часы, уже предвещал весну. Антон потрогал свою ключицу, повел плечем – наконец-то ему сняли гипс, Можно было прямо из поликлиники идти в школу, он еще успевал к началу первого урока. Однако, довольный тем, что получил свободу в движениях, он поспешил в спортивный магазин. Сезонные увлечения требовали быстрых и решительных мер, и Антону почти всегда удавалось определить для себя то, что надо.
Сноуборд и заснеженные горные вершины, это дорогое и необычное удовольствие зимы, окатили его лавиной впечатлений на весь оставшийся год. Он даже сломал ключицу, но зато какие кадры! (Кстати, он подумал о том, что неплохо бы показать Даше все свои зимние фотографии.)
Теперь оставались лишь отзвуки и отпечатки того блаженства, что испытываешь, когда скорость отрывает тебя от земли. И Антон гонялся за впечатлениями, как поэт гоняется за музой. Он спешил пересчитать все свои косточки, только б не оставалось чувства, что самое интересное проходит мимо него. Да, но ломать шею, руки, ноги и, вообще, ломать себя он даже не думал. Он был доволен и горд.
Теплые и жаркие дни, которые так незаметно приближались, Антон решил разбавлять ветерком. Конечно, ролики. Хоть это не обещало больших высот, и самых вычурный трюк не грозился надолго оторвать от земли, зато изменится способ передвижения. То есть Антон станет проезжать там, где можно преспокойно стоять, и главное – не задумываясь. Может быть, рисковать – значит не задумываться?
Отец одобрял в сыне эту страсть к движению, и поэтому Антон был неограничен в деньгах при покупке своих первых роликов. Наконец начала сбываться его затея, и, бесконечно обрадованный, он уже застегивал молнию своей спортивной сумки и мило улыбался молоденькой продавщице, которая еще вдобавок поблагодарила его за покупку.
Что ж, с опозданием на пять минут он явился к третьему уроку. И если бы он не заглянул в киоск «Газеты и журналы», то наверняка пришел вовремя. Антон собирался приобрести себе новый выпуск «Экстрима», но, что вполне следовало ожидать, он увидел «Алису» и тут же – яркую, ослепительную улыбку. В самом деле, на обложке этого журнала сияла строгая и в то же время нежная Даша. Миронова Даша, девочка, которую он целовал.
Он постучался в дверь после звонка притихшего класса, вошел извинившись и тут же, не раздумывая, воспользовался тем, что Даша сегодня сидела одна.
– Привет, – прошептал он ей. Они оба еле сдерживали свою радость, и он догадался по ее глазам, что она хочет сообщить ему о фотографии. Разложив на парте свой учебник и тетради, Антон медленно и осторожно, словно фокусник, вынул «Алису», и журнал в миг оказался на середине стола.
– Ты знаешь?! – чуть не вскрикнула Даша.
Любопытная Кристинка покосилась в их сторону так, будто метнула холодный нож, который вручила ей Казакова. Да уж, Юлька сегодня вдоволь злорадствовала. Но никакие ножи даже тупым боком не касались Дашу и Антона, так восхищенно и смело смотревших друг на друга.
– А где Серега? – спросил Антон в тот момент, когда биологичка увлеченно рассказывала об устройстве лягушачей нервной системы. Даша притихла и будто даже огорчилась.
– Мы вчера поссорились...
– Милованов! Снова ты любезничаешь?! – ехидствуя, запищала учительница. Антон примолк, но выражение его лица все же не скрывало смешанного чувства. Он удивленно смотрел на Дашу, не понимая, что она сейчас испытывает.
А ей хотелось поскорее забыть о Сереже или хотя бы перестать винить себя, ведь что-то подсказывало ей – Сережа не пришел сегодня в школу из-за нее...
Даша была зла и растеряна. Индюшачье высокомерие Казаковой и куриная суетливость Кристинки утомили ее больше, чем все школьные уроки. Наверняка в тот вечер, когда Даша зашла в подъезд, а следом за ней Сережа, Юлька почуяла, что тучи сгущаются, и в бетонном воздухе стен вот-вот прогремит ссора. Но все-таки ей пришлось немного разочароваться – никакого грома не было, и Сережа после короткого разговора с Дашей сразу же отправился домой.
В последнее время ему не совсем удавалось поддерживать компанию. В школе искусств у Сергея не было особых затруднений, разве что иногда он пропускал занятия. Но преподаватели доверяли юному таланту и пророчили ему творческие удачи.
Она, чья улыбка лежала на его письменном столе в виде лоснящейся типографической бумаги, вряд ли могла представить себе, как тяжело и обидно ему, все это время рисовавшему только ее. Он везде мог встретить ее взгляд. А теперь все напрасно, и она будет встречаться с его лучшим другом.
Сережа Карцев продолжал рисовать. Все также увлеченно разыскивал, придумывал различные эпизоды. И что-то, словно сильно кружащейся воронкой, захватило его время и жизнь. Рисунки все чаще были подвластны одному, почти стихийному вихрю – разочарованию...
На следующий день классная руководительница, всегда хлопочущая по личным вопросам своих учеников, сделала сообщение: «Вы уже, наверное, знаете, что наш Сережа Карцев окончательно перевелся в свою художественную школу...»
Слух Даши на этот момент превратился в пустую железную кастрюлю, по которой били деревянной ложкой. Неторопливая речь учительницы доносилась в сознание Даши гулкими обрывками: «... И тогда вы сможете увидеть его картины... Что ж, приступим к новой теме».
И что же значил этот резкий изгиб в судьбе Даши? Нет, об этом, пожалуй, пока рановато говорить...
"Я не знаю, не знаю, не знаю! И не жалею.
Наверное, я и Сережа должны были расстаться вот так. Так сложно."
Может, значило это то, что разлукой станет всего лишь одна холодная, типографическая улыбка «Алисы» или кого там еще... Да мало ли на свете их, этих «Алис»?
