Одна беременность на двоих (СИ) - Горышина Ольга (книги онлайн TXT) 📗
Я даже не могла злиться на её обидные слова. У меня просто уже не было сил копаться в её вранье.
— И знаешь что, — вдруг действительно вспомнила я разговор в ледяной машине. — Когда он только увидел тебя беременной, до смерти Майка, он сказал мне, что мог бы воспитывать чужого ребёнка, если бы любил его мать. Если бы любил… Слышишь, Аманда!
Она закрыла лицо руками, но нельзя было разобрать, плачет она или смеётся. Тишина сделалась невыносимой. Я шевельнула затёкшей ногой.
— У меня жутко болит спина, — выдала Аманда. — Жутко.
Она опять скользкой змеёй ускользнула от разговора.
— Я не сплю третью ночь. Вчера ещё раз пять в туалет бегала. А ты спишь, как убитая. Я тебе завидую.
И вот они слова точно лоснились правдой. Вымотанная последними неделями, эти дни я спала. Спала со своего края, и даже неуклюжей Аманда умудрялась через меня перелезать, не разбудив. Сейчас же давно перевалило за полночь, а Аманда ни разу не сходила в туалет. Не мог же её беременный организм поменяться из-за настроения. Она терпит, явно терпит, чтобы не говорить со мной. Я ещё сильнее зажмурилась и постаралась дышать как можно спокойнее. Хитрость удалась. Аманда тут же зашуршала простыней и перекинула через меня ногу.
Я ждала её возвращения тихо, стараясь не думать о Стиве. Его дурацкое поведение не поддавалось моему логическому анализу. Завтра в пять он сам расставит все точки над своим предложением. Телефон Аманды продолжал валяться в ногах. Она ему ничего не написала. Быть может, она обдумывала ответ.
Утром мы делали вид, что ничего не произошло, запивая рвущиеся с губ слова терпким какао. Мятный напиток закончился, пришлось перейти на сдобренный пряностями напиток ацтеков, и он сильно ударил в голову. Защитная болтовня, сопровождавшая выгул собаки, не несла никакой смысловой нагрузки, и по возвращении я даже не могла вспомнить, о чём мы говорили. В этот раз я пробежала очень мало — обнажившиеся нервы съели силы, и домой я шла даже немного прихрамывая. Серое небо лежало на таких же серых вершинах гор и на моей голове, и всё же я согласилась достать мольберт, понимая, что Аманда, как и я, мечтает о скорейшем наступлении вечера и о тишине. Рисовали мы обычно молча.
Она вновь облачилась в светлый сарафан и сложенные на животе в защитном круге руки явно придётся выписывать в неестественно тёмной палитре, но чтобы сгладить контраст я не пожалела чёрной краски, и фон почти перестал напоминать синий. Я работала с натуры, пытаясь уложиться в стандартные три часа, чтобы не убить живость полотна. Я почти не выписывала драпировку ткани, сосредоточившись на руках. Те упрямо превращались в старушечьи с вылезшими жилами, и я не понимала, как смягчить контуры. Волосы удались легко. На лице тени легли верно, хотя непросветный сумрак мрачного дня губительно сказывался на модели. Я абстрагировалась от Аманды, я пыталась выписать образ постороннего человека, создать сказочную фею, и будущая мать на холсте через три часа почти полностью утратила сходство с Амандой. Я отложила кисти, понимая, что первые слои должны просохнуть, и возможно следующий вернёт меня из мрачного поднебесья на светлую землю. Завтра, когда весь ужас со Стивом закончится, я завершу портрет, и он будет походить на Аманду. Сама модель воздержалась от комментариев. Мои мазки было последним, что сейчас её волновало.
Глава шестидесятая "Шайба в свои ворота"
Ото льда и сидящего рядом Стива веяло холодом. Я натягивала на уши шапку и жалела, что в карманах куртки не оказалось перчаток. Меня не интересовала игра. Меня не интересовали сидящие рядом люди. Мой мозг полностью занимал дурацкий разговор, произошедший за столом, когда Стив напомнил про положенный ему кусок торта.
Невозможно быть настолько пунктуальным, чтобы постучать, когда часы микроволновки показывали два нуля. Стив стоял в коридоре — зачем? Если он не хотел провести лишнюю минуту в нашей квартире, то всегда можно сослаться на пробку. Самое время для неё. Неужели ему так нужен был торт?
От вчерашней наигранной весёлости и леденящей холодности прощания не осталось и следа. Стив выглядел непринуждённо, сам заварил чай, пошутил по поводу собственных приготовлений к новому землетрясению. Ни слова про сообщение, будто он его и не посылал. Стив даже на Аманду не смотрел. Как, впрочем, и на меня. Его спокойствие за долю секунды передалось и мне, хотя он едва коснулся меня гладко выбритой щекой. В свободном джемпере, джинсах с неловко загнутой одной штаниной, с полуразвязанным шнурком, он выглядел образчиком будничной непринуждённости. И, возможно, именно его такое естественное, а не показное спокойствие вывело из себя Аманду. Она бы с радостью тут же выпроводила нас за дверь, если бы не торт. Или близость Стива ко мне, но это я изначально села не на свой стул, а он занял отведённое ему вчера место без всякого умысла.
Аманда не притронулась к своему куску торта и минут пять сидела, уткнувшись в телефон, хотя пальцы её точно не двигались. Она явно боялась взглянуть на Стива, но чтобы не молчать, буркнула, чтобы я не забыла шапку. Лучше бы напомнила про перчатки, о которых я совершенно не подумала. Или совсем молчала, потому что-то, что она выдала потом, теперь держало на замке рот Стива.
Оторвавшись от экрана, Аманда невинно поджала губы, а потом скривила их в улыбке, явно не сумев рассмеяться достаточно естественно, чтобы не показаться истеричной. Она била носком тапка по стенке барной стойки, и этот звук по назойливости мог сравниться со звуком газонокосилки. И потом, что было потом…
— Тут такая статья, зашибись…
Стив сделал заинтересованное лицо. Я сумела подавить вздох досады. Сейчас мне хотелось быстрее уйти, потому что хуже ощущения третьего лишнего ничего не бывает. Если он желает со мной говорить, пусть проговорит весь этот несчастный матч, если не в состоянии высказать Аманде всё прямо в лицо. Кто же посылает подобные сообщения! Я глянула на часы — и ничего не придумать, чтобы вытурить Аманду пораньше. Раньше, чем она доскажет начатое.
— В Беркли пара живёт, вернее даже не пара, — она остановилась и стала теребить телефон, будто у того подвис экран. — Их трое, даже пятеро, если считать двоих детей.
— И? — не выдержал Стив затянувшегося вступления.
Я напряглась. Начало в свете ночного сообщения звучало слишком опасно.
— Да ничего особенного, — замялась Аманда под его тоном. — Тебе подобное не интересно.
— Да говори уже. Мне интересно, что тебе интересно.
— Кстати, в твоём любимом Беркли, — скривилась Аманда в улыбке. — В общем, про беременных. Так что, опять же, тебе не очень интересно. Это я только про это и читаю.
Но Стив не отпускал её взглядом, и мне даже стало жаль Аманду, которая явно передумала пересказывать статью. Я было открыла рот, но Стив достаточно ощутимо пнул мою ногу. Он явно заподозрил подвох, как и я ранее.
— Две девушки жили вместе. По-настоящему вместе, понимаешь?
Стив кивнул.
— Одна решила завести ребёнка. Понимаешь, решила?
Стив снова кивнул, словно китайский болванчик.
— Она родила, но биологический отец решил, что не может просто так жить, когда рядом растёт его ребёнок. Он решил участвовать в жизни ребёнка и тогда познакомился со второй девушкой…
— И?
Мне всё больше и больше не нравился тон Стива, но Аманда уже не могла отвести взгляда, потому что Стив своим пробуравил в ней дырку и сейчас прикручивал её к стене.
— Ну, ничего, можешь сам догадаться. Она ему понравилась, а девушки решили за него, что хотят, чтобы их дети были родными. Ну и всё. И для всяких там легальных дел он решил на второй жениться. И вот он как раз в интервью говорит, что со стороны их семья выглядит многоженством, а на самом деле…
Под её тираду мы остались неподвижны. Даже я, приученная за полгода к пересказам дурацких статей про беременных, покраснела, а Стив так и не собрал с тарелки крошки.
— Ладно, да-ну вас. Знала, что не надо рассказывать. Лучше бы про хоккей что-нибудь нашла. Давайте уже идите, а то вдруг дождь начнётся раньше обещанного.
