Жизнь на излом. Ранение навылет (СИ) - Светлая Есения (лучшие книги читать онлайн TXT, FB2) 📗

– Да я не обижаюсь, Вера Николаевна. Просто переживаю очень. А когда ничего не знаешь, еще хуже!

– Кира, ты бы не могла мне оказать одну услугу?

– Да, конечно! Что нужно сделать?

– Погостить у нас. Мне так тяжело одной, а вот ты пришла, и как будто светлее стало. Мне нужно заботиться о ком-то, а то я все лежу и плачу. Да и Глеб будет рад тебя видеть. Оставайся.

– Ну, я даже не знаю. Спасибо. У меня всего пару дней до практики осталось, думаю, что могу остаться. Только у меня с собой нет одежды.

– Нет проблем, Кирочка! Недалеко хороший магазин, мы с тобой прогуляемся, все купим! Я оплачу!

– Но…

– Кира, для меня это пустяки. Мне и правда легче, когда кто-то рядом. Прошу! Поселю тебя в комнате Глеба. Будем ждать его вместе.

– Хорошо, я согласна, – улыбнулась Кира, чувствуя, что нужна и, конечно, не могла отказать этой доброй женщине. Ну а мысль, что хотя бы заочно она сможет прикоснуться к Глебу через его вещи, приятно грела душу.

Уже через час Кира заметила разительные перемены. Вера Николаевна поела, привела себя в порядок, переоделась в чистое. Да и вообще посветлела и даже улыбалась. Она много рассказывала о Глебе и его детстве, о муже и трудностях семейной жизни с военным. Настолько ее рассказы были живыми и красочными, приправленными добрым житейским юмором, что Кире казалось, будто она и сама участвует в них. Но главное, что мать Глеба забывалась, и слезы на глазах женщины постепенно сменились на задумчивый взгляд и грустную улыбку.

За рассказами и прогулкой день пролетел незаметно. Вечером Кира приготовила ужин, а затем Вера Николаевна, приняв лекарства, легла спать. И уж тогда наступил тот самый момент, когда Кира могла с наслаждением побыть одной в комнате Глеба. Здесь все было по-простому: стол с компьютером, рядом книжный шкаф, набитый книгами и справочниками по медицине, в противоположной стороне широкая кровать, шифоньер, уголок с турником и гантелями. Рядом на стене висели грамоты за спортивные заслуги и медали. На тумбочке небольшой светильник, потертый томик по хирургии. И две рамочки с фотографиями. Одна из них чуть больше - совмещенная. На ней маленький Глеб с еще молодыми родителями на море, на второй - чуть поменьше – он на выпускном рядом с очкариком Юркой. Оба худые, с горящим взглядом и широкой улыбкой, стоят в обнимку плечом к плечу. Вторая рамочка совсем новая, в металлической оправе, а в ней фотография Киры.

И когда успел сфотографировать? Явно втихаря: она смотрит куда-то в сторону, немного мечтательно. Ветер развивает волосы и солнце искрится в волосах.

Кира улыбнулась своим мыслям, и счастливо вздохнула. Она еще немного побродила по комнате, прикасаясь к вещам, чувствуя их еле уловимый аромат, который был так схож с запахом Глеба, что казалось, собери все воедино и он словно по волшебству возникнет рядом. Но это в мечтах, а в реальности его снова нет дома, да и звонков нет – ни матери, ни ей.

Постепенно сонливость одолела девушку. Расправив постель и крепко обняв подушку, Кира заснула в надежде, что с ее любимым все хорошо.

18

Под утро вернулся Глеб, тихо пробрался в комнату и, увидев свернувшуюся в клубочек Киру на своей постели, облегченно вздохнул. Последние дни вымотали его, и поцеловать любимую, а тем более уснуть с ней в одной постели – это просто блаженство. Он быстро скинул с себя одежду, нырнул под легкое одеяло и прижался к девушке, придвинув ее к себе ближе. Кира зашевелилась, улыбнулась и хриплым от сна голосом прошептала:

– Привет!

– Привет, любимая. Извини, что разбудил. Не смог удержаться, так хотелось тебя прижать к себе. Это такое счастье. Давай поспим, я вымотался ужасно.

Кира, повернувшись, уткнулась лицом ему в грудь и, наконец-то успокоившись, что с Глебом все хорошо, заснула. Через минуту, слушая ее ровное и спокойное дыхание, стал засыпать Глеб. В голове ещё крутились мысли об отце и его тайнах, но за эти дни накопилась и усталость, и раздражение. И он просто отбросил все это, не желая омрачать приятный момент встречи с Кирой. Обо всем завтра, пусть это и не по-мужски.

Ближе к полудню Кира проснулась, она лежала все так же в объятьях Глеба – он так ее и не отпустил. Девушка, не удержавшись, легонько дотронулась до его отросших и непослушных черных локонов на голове, обвела по дуге красиво изогнутые брови, погладила щеки, заросшие плотной щетиной. Ей очень хотелось поцеловать любимого, но она боялась его разбудить. Глеб пошевелился, и прищурив один глаз, посмотрел на затихшую девушку:

– Киреныш, я тебя сейчас покусаю! Дай поспать! – пробурчал он, все же улыбаясь и стискивая ее еще сильнее..

– Глебка, отпусти, я в туалет хочу! – засмеялась Кира

– Ты вернёшься?

– Только когда приготовлю завтрак, твоей маме нужна помощь.

Глеб кивнул, соглашаясь и снова проваливаясь в глубокий сон, а Кира, выскользнула из его объятий, накинула легкий халат, который они вчера с Верой Николаевной купили в магазине, и вышла из спальни.

Обследовав квартиру, она поняла, что мать Глеба уже давно не спит, а кашеварит на кухне за плотно закрытой дверью. На столе уже стояло огромное блюдо с выпечкой, которая источала потрясающий аромат, а на плите что-то булькало в кастрюльке, пока женщина нарезала овощи для салата.

– Доброе утро, Вера Николаевна! Глеб вернулся! – радостно сообщила Кира.

– Доброе, деточка! И я уж как рада. Ночью не слышала из-за этих снотворных, а утром смотрю – его ботинки. Вот и готовлю его любимое, порадовать. Еще спит?

– Спит, просил не будить.

– С дороги, значит. Куда мотался, не понятно. Расскажет, наверное. Ты, Кирочка, умывайся, да мы с тобой кашей позавтракаем. Она у меня в мультиварке томится.

– Хорошо, сейчас вернусь.

Кира, осмотрев суетящуюся на кухне женщину, с облегчением вздохнула. Вера Николаевна выглядела намного лучше, а весть о возвращении сына сделала невероятное – на лице матери снова играла улыбка.

Быстро умывшись, Кира вернулась на кухню. На столе в красивых тарелочках уже была разложена каша, несколько румяных булочек с большого блюда перекочевали на маленькое и манили своим аппетитным видом.

– Садись, доченька. Позавтракаем, пока не остыло. А Глебка уж потом, как проснется. Мне бы отдохнуть, а я боюсь лягу и усну, а он куда-нибудь снова уедет.

– Мам, никуда я не уеду, - прервал ее Глеб, входя на кухню. Последние слова матери он, конечно, слышал, и поэтому сразу пресек ее переживания на корню. Вера Николаевна вскочила и бросилась обнимать сына.

– Глебка, вот негодник! Хоть бы позвонил, а! Ведь всю душу вымотал!

– Мам, я в дороге был, связь не везде ловит. А если бы я сказал, что еду ночью по мокрой дороге, ты бы еще больше волновалась. Что у нас сегодня, каша?

– Каша на завтрак, а скоро уже и овощное рагу будет готово.

– Мам, ты садись, кушай, – усадил ее Глеб на стул и повернулся к Кире. Тут же обеспокоенность за мать сменилась счастливой улыбкой и он, перегнувшись через стол, чмокнул любимую в носик.

– Давай, я поухаживаю за тобой? – улыбнулась в ответ Кира. – Садись за стол, я сейчас все подам.

Глеб рухнул на стул и привалился к стеночке. Ему не хватило времени выспаться, но как только Кира ушла, он долго ворочался и вскоре понял, что больше не сможет без нее уснуть.

Кира же, соскочив со своего места, принялась ухаживать за любимым. Для нее это было непривычно, и легкий румянец залил щеки. Но как же приятно было ухаживать за своим мужчиной. Кира положила в тарелку кашу, насыпала орехов и ягод – она уже знала, что он так любит, и поставила тарелочку на стол. Не успела и на шаг отойти, как Глеб поймал ее руку и нежно поцеловал в ладошку.

– Спасибо, Киреныш. Это невероятно приятно.

Кира снова смутилась, понимая, что за ними наблюдает Вера Николаевна. Но когда она взглянула на женщину, то увидела в ее глазах довольные огоньки, и на душе сразу стало легче. Мать Глеба очень любила сына и против невестки ничего не имела против.