До нас (ЛП) - Энн Джуэл Э. (книги бесплатно .txt, .fb2) 📗
— Ты — она.
— Кто? — спрашивает она.
— Сюзанна. Вы — вечные оптимистки, даже если знаете, что на руках у вас больше не осталось козырей. Но, мне кажется, что она оптимистка для меня больше, чем для себя. Ты же — настоящая оптимистка.
— Даже если ты меня уволишь за то, что я живу в машине, Мамфорды со мной не распрощаются. И у меня остается три других клиента, и еще несколько человек, которые хотели нанять меня, когда мой график будет свободнее. Я могу уточнить у них. Так что я бы не сказала, что на руках у меня больше не осталось козырей.
Не знаю, улыбаться ли из-за того, что она такая сильная, — о существовании этой черты в ней я и не подразумевал, — или обидеться на то, что она так плохо думает обо мне.
— Я бы никогда не уволил тебя за то, что ты бездомная.
— Чувак… у меня есть машина.
— Я не собираюсь спорить с тобой из-за терминологии. — Я массирую виски. — Давай занесем твои вещи в дом.
Я открываю дверцу.
— Что? Нет! Зачем?
Сунув голову обратно в салон, поднимаю брови. Она серьезно?
— Чтобы устроить тебя в более безопасном месте на ночлег, пока ты не разберешься со своими делами.
— Не нужна мне ни твоя жалость, ни твое милосердие. И я определенно не хочу, чтобы ты рассказывал об этом Сьюзи.
— Держу пари, ты хочешь в душ. Бьюсь об заклад, твой кот хочет спастись от жары.
Я закрываю дверцу, затем медленно открываю ее хэтчбек.
Твою мать… как так можно жить?
Вещи высыпаются на землю. Эмерсин выскакивает из машины и торопится их собрать, в том числе, трусики, зацепившиеся за бампер.
— Просто… — Она съеживается и пытается оттолкнуть мои руки, когда я тянусь к ее вещам. — Дай я сама. Не нужно заносить внутрь все вещи только для того, чтобы принять душ и дать Гарри Паутеру отдохнуть от жары.
— Сюзанна будет настаивать, чтобы ты осталась.
Она молниеносно сдергивает лифчик с моей кроссовки.
— Вот почему мы ей не скажем.
— Я не могу скрывать такое от нее.
Эмерсин лихорадочно хватает с подъездной дорожки сандалии и тюбик помады, прежде чем снова выпрямиться.
— Слушай, Зак, у тебя есть разрешение. По крайней мере, от меня. Я понимаю, что тебе нужно каким-то образом исполнить каждое желание Сьюзи, но ни ей, ни тебе сейчас не нужна прислуга. И ты это знаешь. Сьюзи все еще здесь, с нами, так что тебе нужно сосредоточиться на ней. Вам нужно время наедине. Так что перестань вести себя так, будто выполняешь предсмертную просьбу. Последнее желание. Вынужденное обещание, данное в момент слабости. Или что мучаешься старым добрым чувством вины. Я знаю, она захочет приютить меня, как бродячую собачонку. Но я этого не хочу. Нет. — Она качает головой. — Просто — нет.
— Почему ты всегда даешь мне почувствовать, что немного не уверена во мне?
— Не уверена? — Она склоняет голову набок.
Я пожимаю плечами.
— Не хочу сказать, что думаю, что я тебе не нравлюсь, но ощущения схожи. Ты немного напрягаешься, когда я появляюсь в одной комнате с тобой и Сюзанной, будто порчу вечеринку или по какой-то причине заставляю тебя нервничать.
Ответа я не получаю. Она хмурится на меня, скрещивает руки на груди и отводит бедро в сторону.
Что я такого сделал?
С Заком мои нервы всегда в состоянии боевой готовности.
Во-первых: я невинно увлечена им. Он сам виноват, нечего быть таким идеальным мужем.
Во-вторых: я невинно увлечена им. Он сам виноват, нечего все время выглядит так сексуально.
В-третьих: я невинно увлечена им. На этот раз виновата Сьюзи, нечего было рассказывать мне об их сексуальной жизни. Поскольку она умирает, ей это простительно, и теперь я вынуждена винить Зака еще и в этом.
Если не считать увлечения им, я не умею читать Зака. Я вообще не умею читать мужчин. Если бы я подвергла себя психоанализу, все свелось бы к проблемам с отцом.
Ведя себя так уверенно, как только могу (что немного, поскольку он знает мой секрет, а отвратительный запах от этого секрета доносится из задней части моей машины), делаю глубокий вдох и выдыхаю.
— Я немного заблудилась. И с тех пор, как Сьюзи подружилась со мной, я почувствовала себя чуточку найденной. Вы наняли меня убираться в вашем доме, и я боюсь, что делаю это не так хорошо, как следовало бы. Думаю, ты рад, что я иногда провожу время со Сьюзи в твое отсутствие, но когда ты здесь… я чувствую себя незваной гостьей, потому что…
Зак склоняет голову набок.
— Потому что?
Покусывая нижнюю губу, пожимаю плечами.
— Потому что между вами такая сильная близость. Как только ты оказываешься в одной комнате со Сьюзи и мной, я сразу же чувствую, что слишком у вас засиделась.
Он хмурится.
— Моя жена умирает. Это не… — Зак качает головой.
— Это интимно. Лично и уединенно. Не думаю, что действительно знаю, на что это похоже, но точно знаю, что когда ты входишь в комнату, и она смотрит на тебя… земля чуть замедляет вращение вокруг своей оси. Все эти невысказанные слова, кажется, тяжестью повисают в воздухе. Я едва могу дышать, когда нахожусь в одной комнате с вами.
Зак несколько раз моргает, прежде чем с трудом сглатывает.
— Может, это ты — кислород в комнате. Может, рядом с нами немного трудно дышать. Но я точно знаю, что бы вы двое ни обсуждали, это вызывает у нее улыбку, даже в те дни, когда ей больно. И это утешает меня так, как я не могу выразить. Так что не смей думать, что ты нам мешаешь.
Вот так, последняя капля гордости испаряется, и я сдаюсь, запихиваю несколько вещей в пластиковый пакет и отдаю ему. Затем забираю Гарри Паутера, его лоток и неполный мешок с наполнителем, часть которого рассыпалась по полу машины.
— Дело не в раке. — Я направляюсь к дому. — Мы редко говорим о раке. Думаю, я заставляю ее чувствовать себя нормальной. А нормальность заставляет ее улыбаться.
Я останавливаюсь и жду, пока он откроет дверь, потому что у меня заняты руки.
— Мне кажется, все ее друзья смердят горем и жалостью. Даже когда не упоминают о раке, держу пари, она может видеть его на их лицах.
Он нажимает на дверную ручку.
— А как на нее смотришь ты?
Крепче сжимая извивающегося Гарри Паутера, я пожимаю плечами.
— Наверное, с недоумением, что она относится ко мне как к равной. Не как к наемной помощнице. Не как к молодой глупой женщине, у которой не было такого же жизненного опыта.
Зак сохраняет безучастное выражение лица, словно ему требуется время, чтобы мой ответ проник в его мозг и обрел смысл. Сьюзи не хочет чьей-либо жалости из-за рака, как и я не хочу чьей-либо жалости из-за отсутствия жилья. Не знаю… может, она меня поймет. Может, мне уже давно следовало объяснить ей свои жизненные обстоятельства. Я не знаю, каково это, когда в моей жизни есть кто-то, кому можно доверять, поэтому не доверять никому — мой режим по умолчанию.
Я прочищаю горло.
— Я наполню лоток и прыгну в душ. Потом расскажу Сьюзи. Сама расскажу. И если она не предложит мне остаться, ты не скажешь ни слова. Хорошо?
Зак едва заметно кивает, прежде чем толкнуть дверь.
После долгого и столь необходимого душа я высушиваю волосы и надеваю сарафан. Сворачивая за угол, чтобы пройти на кухню, мое внимание привлекает куча вещей в гостевой спальне.
Эти вещи — мои. Все, что было в моей машине теперь аккуратно сложено в изножье кровати.
Зак ей сказал. Я его убью.
Он сделал это, хотя я просила его не говорить. Я иду по коридору, надеясь, найти его раньше, чем увижу Сьюзи, но замечаю его снаружи. Открыв входную дверь и тихо закрыв ее за собой, топаю босыми ногами к подъездной дорожке, где он чистит мою машину пылесосом Shop-Vac.
— Что ты делаешь? И зачем ей сказал? Я просила тебя позволить мне самой рассказать ей! — Я нажимаю кнопку, выключая пылесос.
