Звезда - Стил Даниэла (бесплатная библиотека электронных книг .txt) 📗
И вдруг она заметила странный взгляд, которым обменялись супруги. Бойд нерешительно посмотрел на жену, и веснушки вдруг необычайно четко проступили на его побледневшем лице. Его молочно-белая кожа сильно отличалась от кожи Кристел, имевшей почти бронзовый оттенок, несмотря на светлые волосы и голубые глаза. Но казалось, что он не обращает на красоту девушки никакого внимания. Ему нравилась только Хироко.
– Скажи ей. – Он улыбнулся жене, приняв решение, что теперь, когда они нашли доктора Йошикаву, им незачем скрывать хорошие новости от единственного друга. Они оба переживали из-за этого, и вообще иметь ребенка было их давней мечтой. Их немного удивило, что пришлось ждать так много времени. Прошло целых два года, прежде чем Хироко забеременела. – Ну давай же... – подбадривал он ее, но Хироко выглядела совершенно растерянной.
Кристел молча ждала. Она была слишком молода, чтобы самой что-то понять. К тому же о беременности она совсем никогда не думала, поэтому она смотрела на них широко открытыми, полными ожидания глазами, но Хироко все никак не могла решиться сказать. Наконец Бойд сделал это за нее:
– У нас весной родится малыш. – Сказав это, он выглядел ужасно гордым, а Хироко стыдливо отвернулась. Она все еще не привыкла к американским манерам говорить открыто о том, что, по ее понятиям, было делом сугубо интимным, и все же она была так же рада этому, как и ее муж.
– Это просто здорово, – улыбнулась Кристел, – а когда?
– Мы полагаем, в марте. – Он с гордостью, улыбаясь, посмотрел на жену, в то время как та накладывала Кристел еще сашими.
– Ну это еще не скоро, правда? – Для Кристел это действительно было «не скоро». Например, когда забеременела Бекки, девушке казалось, что прошла целая вечность, пока она наконец родила.
Причем сестра жаловалась день и ночь, вечно стонала и говорила, что ее все время тошнит, что она себя ужасно чувствует. В конце концов Кристел перестала ее выносить. От нее уставал даже Джед, а Том целыми ночами пропадал где-то с друзьями. И только Оливия продолжала ей сочувствовать до самого конца. Казалось, две женщины сблизились еще больше, впрочем, Кристел ничего не имела против. Она была счастлива, как никогда, проводя время с отцом. Да и встречи с Хироко приносили ей все больше и больше радости. Они разговаривали о природе, о жизни, обсуждали планы на будущее и очень редко в своих беседах касались кого-либо из людей. У Хироко не было знакомых, которых можно было обсуждать, семья осталась в Японии, и она теперь редко говорила о ней. Ее родные были так далеко, что ей иногда казалось, будто она потеряла их. Но однажды она призналась, что очень скучает по своим младшим сестренкам. И в ответ на ее признания Кристел открыла свой секрет – она мечтает сниматься в кино. Хироко потрясла эта идея и восхитила. Но Голливуд далеко, ужасно далеко от Александровской долины. Для них он находится на другой планете.
Хироко с Бойдом оба присутствовали на крестинах Вильяма. Он жалобно хныкал, когда священник смачивал водой его крошечную головку. На него надели рубашечку, в которой крестили еще отца бабушки Минервы. Хироко выглядела бледнее, чем обычно, когда они все выходили из церкви. Бойд нежно взял ее за руку, с тревогой посмотрел на нее, а жена только кивала ему в ответ. Она ни разу не пожаловалась на плохое самочувствие, но он знал, что у нее начался токсикоз. Она продолжала готовить его любимые блюда все с той же тщательностью, но сама едва притрагивалась к еде. Он несколько раз слышал, как ее рвало по утрам. Перед тем как Бойд увел жену, Кристел встретилась с ней взглядом, и две женщины улыбнулись друг другу, но этого, казалось, никто не заметил. Все гости восхищались малышом.
Для праздничного обеда на ранчо все подготовили как надо, но на этот раз гостей пришло гораздо меньше. Женщины сидели маленькими группками и сплетничали: кто женился, вышел замуж, у кого родились дети. Про Хироко не знал никто, и всем гораздо интереснее было обсуждать Джинни Вебстер. Она заметно поправилась, и ходили слухи, что она спит с Маршаллом Флойдом. Кто-то даже видел, как они вместе выходили из гостиницы в Напе.
– Она беременна, помяните мое слово, – заговорщически произнесла Оливия, а Бекки добавила, что неделю назад во время церковной службы Джинни чуть не упала в обморок.
– Вы думаете, он на ней женится?
– Он просто обязан это сделать, – заявила одна из женщин, – но лучше бы он делал это побыстрее, пока она совсем не растолстела.
Женщины разговаривали, мужчины стояли возле столов – выпивали и закусывали, а дети играли в стороне: все было так же, как и год назад. После войны прошло уже два года, и здесь ничего не изменилось, ну разве что дети выросли. Кристел стала девушкой. Ее длинные ноги и красивое тело приняли женственные очертания, она теперь постоянно притягивала взгляды мужчин. Ее фигуру уже не скрывало платье, да и выражение глаз потеряло безмятежность. Всю зиму она очень беспокоилась за отца. Джед в июне окончил школу, и теперь ему предстояло работать весь день на ранчо вместе с Томом. Отец хотел, чтобы он поступил в колледж, но сам Джед не горел желанием это делать. Он копался в машинах, которые были на ранчо, и часто ездил на прогулки со своими друзьями. У него теперь появилась девушка в Калистоге.
– Он уже почти мужчина, – восхищенно говорила одна из подруг Оливии. – Помяни мое слово – следующая свадьба будет его. Я слышала, он встречается с дочерью Томпсонов. – Оливия гордо улыбалась в ответ. Но вдруг глаза соседки потемнели, она взглянула на Кристел. Она надела синее платье, которое отец привез ей из Сан-Франциско. – Она очень хорошо выглядит... Прямо настоящая красавица... – Женщина заметила, что Оливия смотрит на Кристел. – Неплохо было бы в ближайшие дни запереть ее в амбаре, – поддразнила подруга, но Оливия притворилась, что не расслышала. Она никак не могла понять свою младшую дочь. Та совершенно не походила на других девушек и особенно на свою сестру. Она держалась обособленно. Ее мысли были глубокими, и когда она говорила о них (что случалось крайне редко), это ужасно раздражало ее мать. Девушке совсем не обязательно рассуждать о высоких материях или мечтать о тех городах и странах, про которые рассказывал Тэд. Несомненно, это его вина, что он с самого детства забивал ей голову всеми этими глупостями. Его вина и в том, что она так любит носиться по полям на лошади и купаться голышом в горной речке, как какая-нибудь дикая кошка.
