Судьба всегда звонит дважды (СИ) - Волкова Дарья (читать книги бесплатно полностью txt) 📗
____________________
Она была из другой жизни. Из той, прежней. Той, где он был здоровым, успешным и беззаботным. Из той жизни, где у него было все.
Она была последней девушкой, с которой он занимался сексом, и он до сих пор помнит, как это было классно. И какая она вообще... такая настоящая, красивая, умная, интересная. У того Баса с ней могло быть много чего. У обломков того, кто остался в живых - уже ничего.
Она была частью той, прошлой жизни, которую ему еще предстоит оплакать и похоронить. И теперь он понял, что сделать это будет гораздо труднее, чем ему думалось. Мучительно трудно.
__________________
Уйти далеко она не смогла - привалилась к стенке рядом. Как-то надо совместить две вещи, совершенно очевидные. Он жив. Она ему не нужна. Рядом кто-то остановился, у дверей палаты. Наверное, медсестра, о которой говорил Бас. Маша медленно повернула голову. И встретилась с взглядом таких знакомых светло-зеленых глаз. Только принадлежали они не Басу. Пока она пыталась осознать этот удивительный факт, обладательница зеленых глаз смерила Марию недоверчивым хмурым взглядом и вошла в палату. Это явно не медсестра.
Несколькими минутами позднее до нее дошло. Это могла быть только его мать. О, черт, Маше лучше уйти, потому что ей не следовало тут быть. Но не успела она сделать и шага, как дверь снова распахнулась.
Те же самые беспощадно-режущие осколки зеленого стекла. Женщина что-то шипит по-французски, а Маша вдруг некстати вспоминает, что Сонька со своим интерном куда-то делась. И поэтому Мария может лишь беспомощно переспросить:
- Что?
- Ах, русская?! - мать Баса так внезапно переходит на чистейший русский, что Маша вздрагивает. - Прекрасно! Слушай меня, милочка. Я еще выясню, каким образом ты попала в палату к моему сыну, но имей в виду - персоналу будут даны самые строжайшие указания! И этот номер у тебя больше не пройдет! И не смей больше здесь появляться!
- Я... что я... Да что я такого сделала?!
Глаза полыхнули зеленым огнем - вот иначе и не скажешь. Гневно раздулись крылья тонкого, породистого носа.
- Я неясно выразилась?! Не смей близко подходить к моему сыну, понятно? Я не желаю тебя тут видеть! Василий не желает тебя видеть!
- Он так вам сказал?..
- Так и сказал. Чтобы духу твоего тут не было, ясно тебе?!
Маша медленно кивает. И уходит по коридору, в каком-то направлении. Ей все равно, хочется забиться куда-то в темное и тихое место и ни о чем не думать. В конце-то концов, он жив. Это самое главное. А свои чувства... она что-нибудь с этим сделает. Ей только нужно время, чтобы пережить эту боль. Ерунда, после всего, что ей уже удалось вынести. Время и тишина - вот все, что ей нужно.
_______________
- Ну, и кто говорил, что ей полегчает?!
- Никто не говорил, Дим.
- Что там вообще случилось, раз она вернулась ТАКАЯ?! Катерина, ты знаешь?
- Нет, - Катя грустно качает головой. - Маша не говорит. Она раньше... до поездки... много говорила о нем. Теперь вообще молчит. А так... все по-прежнему.
- Да я вижу, - вздыхает Дарья. - Бледная, не ест ничего. Одежда вся вон болтается на ней. И все так же за компьютером сидит сутками.
Тихомиров позволяет себе негромко, но с чувством и витиевато выругаться, прямо в присутствии младшей дочери. Но никто ему не говорит ни слова. Есть такие ситуации, когда иначе и не скажешь...
- Давайте подождем, - подводит итог их невеселого разговора Дарья. - Время все лечит.
___________________
Маша ненавидит себя. За слабость. Всегда считала себя сильным человеком. А на поверку оказалась слабачкой. Она не имела права поддаваться эмоциям, идти на поводу у своих чувств. Из них двоих ему труднее в миллион раз.
Теперь, спустя неделю после возвращения, проплакавшись хорошенько и заставив себя все еще раз тщательно вспомнить и проанализировать, не раз содрогаясь от острой жалости к нему, Маша осознала - она просто не может понять, ЧТО пришлось ему пережить. Он имел право вести себя как угодно. Она - нет.
И, самое главное... Она не нужна ему, она мешает его родным. Пусть так. Но ей-то... ей-то он нужен. Жизненно необходим. И она все так же занята поисками информации о нем. Только вот ее мало. Волнения, связанные с его тяжелым падением и мнимой смертью, улеглись. Литвинский-старший пару раз отписывался на форуме в том ключе, что идет процесс лечения, все по плану, не волнуйтесь, спасибо.
После всех пролитых слез в какой-то момент времени плакать она себе просто запретила. А вместо этого включила голову. И решение об источнике информации нашлось тут же.
Они сидят с Гришей в кафе, ни он, ни она не проявляют никакого интереса к принесенному заказу.
- Гриш, расскажи мне все, что знаешь.
Оз медленно кивает. Он совершенно точно знает, откуда у Маши интерес. Он уже почти забыл о том эпизоде, когда пытался поцеловать Масяню, а она ему прямым текстом ответила, куда ему идти со своими поцелуями. Он не очень-то и рассчитывал на успех, но помнит точно, что сказал ей тогда: "Передумаешь - позвони мне. Я буду ждать". Она позвонила, но причина - Бас. Его это сейчас уже и не огорчает, собственно.
Гриша задумчиво отпивает горячий зеленый чай, собираясь с мыслями. А потом решает действительно сказать правду. Все, что знает сам и от Васькиного отца.
- Значит так, Маш. Все более-менее важные системы в организме ему запустили. Последствия травм органов брюшной полости, там разрывы были и... - он увидел, как она побледнела, и поспешил исправиться: - Извини, я про подробности не буду...
- Говори все! - у нее такой взгляд, что Озу становится неловко.
- Да это не важно, собственно. С мягкими тканями разобрались, вроде бы. Сосуды там починили в первом приближении, какие смогли. Ампутации ноги, слава Богу, удалось избежать.
Под ее пальцами опрокидывается кружка с чаем. Пока подошедшая официантка убирает последствия такой неосторожности, они молчат. Оз ругает себя за опрометчивое решение рассказать уж совсем все, Мария ругает себя за несдержанность: она должна быть сильной!
- Рассказывай дальше, - она говорит ровно. - Извини, больше не повторится.
Григорий качает головой, но все же продолжает:
- В общем, суть в том, что ему в ближайшее время предстоит пара операций, или три - как получится. Будут пытаться восстановить... собрать ноги. Ну и... от исхода операций зависит - будет он ходить или нет.
Медленно выдохнула. Медленно вдохнула.
- Что говорят врачи?
- Да что говорят... Ничего! Никаких гарантий, будут делать все, от них зависящее. Там возможности, конечно, офигенные, Ваське повезло. Если там не сделают, то уж... Вот так вот, Маш.
- Значит, если у них не получится...
- Тогда - в инвалидное кресло.
Она не зря над собой работала. Даже не вздрогнула на эти слова.
- А что... Бас? Как он?
- Я говорил с ним по телефону... пару дней назад. Хорохорится... Это же Бас. Прикалывается, байки всякие травит. Только, знаешь... если уж совсем начистоту... Он уже смирился с мыслью, что его прорайдерская карьера... закончилась. Кататься так, как он мог - это ему уже никак не светит, что бы врачи ни сделали. Там сосуды магистральные не все смогли восстановить на ногах. Но хотя бы ходить... вернуться к более-менее полноценной жизни. Он уже думает только об этом. И... - Оз вздыхает, хмурится, но говорит дальше: - Он боится. Я чувствую - он, блядь, боится. Да и кто бы на его месте не боялся?!
У нее масса новой информации для размышления. Благодаря Озу.
- Спасибо, Гриш. Я могу тебя попросить?
- О чем?
- Держи меня в курсе, если что, хорошо?
- Хорошо, Маша.
Оз не спрашивает Машу, почему именно он должен держать ее в курсе. У каждого свои заморочки.
