Бал моей мечты - Лубенец Светлана (мир книг .txt) 📗
Саха плюхнулся обратно на стул и сказал:
– Меня мамаша тоже всю жизнь драла как сидорову козу. Я привык всегда быть во всем виноват, а ведь таких маленьких лучше приласкать, чем без конца колошматить.
Даша впервые с интересом посмотрела на Костромина и вспомнила, что ему действительно всегда здорово доставалось. Он слыл местным хулиганом, и, если в классе случалось что-нибудь неблаговидное, в этом все всегда первым делом подозревали Саху. Ему порой стоило больших трудов оправдаться, да он и не всегда это делал. Иногда он бросал учителям: «Думайте, что хотите», и упорно молчал в ответ на все обвинения. Тогда он казался Даше чуть ли не уголовником-рецидивистом, а сейчас она, пожалуй, ему даже сочувствовала. И, тем не менее, ей все-таки хотелось, чтобы Саха поскорее ушел, поскольку он сильно мешал завязыванию романтических отношений с Олегом.
Но оказалось, что от Костромина совершенно невозможно избавиться. Он трещал и трещал о всяких пустяках, а потом неотвязно ходил следом за Олегом с Дашей, которые из-за него вынуждены были просмотреть от первого стенда до последнего всю выставку девчачьего творчества, развернутую в холле пансиона.
Даша облегченно вздохнула, когда под торжественный марш из бального зала вывели пяти– и шестиклассников. Начались танцы для возрастной группы седьмых-восьмых классов: те самые пазефиры, падеграсы и польки с вальсами, которые Даша разучивала на уроках бывшей балерины Риммы Эдуардовны.
– Ты, Сашка, извини, но я уже давно пригласил Дашу сразу на несколько танцев скопом, – заявил Костромину Олег. – Поэтому мы, с твоего позволения, пойдем в зал.
– Ну, что ж тут сделаешь? Идите, – вздохнул Саха. – Меня от этих ископаемых танцев так воротит, что я уж лучше в буфете посижу, тем более что я и не ел ничего с самого обеда. – И он действительно направился к буфету.
– А тебя от ископаемых пазефиров не воротит? – смеясь, спросила Олега Даша.
– Я с тобой готов исполнять даже ритуальные пляски каких-нибудь питекантропов, а не то что пазефиры!
Даша опять, в который уж раз за сегодняшний день, счастливо рассмеялась. И они, взявшись за руки, быстро прошли в зал. Духовой оркестр играл вальс Свиридова к пушкинской «Метели». Олег подал Даше руку. Она присела в глубоком реверансе, как учила Римма Эдуардовна, а потом они понеслись в танце по залу. Ничего прекрасней этого вальса в Дашиной жизни еще не было. Чарующая музыка, исполняемая настоящим духовым оркестром, развевающиеся ленты и кружева платья, быстрые, летящие движения и, главное, восхищенно-влюбленные глаза Олега – все это было необычно и ни на что ранее виденное и испытанное не похоже. Забылись и куда-то исчезли, сдвинулись во времени и печальная Лера, и нагловатая Айгуль, и простак Костромин, и все тайны пансиона, и даже бабушка – английская королева со своим седоусым Николаем Ивановичем.
После вальса были и много раз упомянутые и пазефир, и падеграс, и полька, и менуэт, и мазурка, и снова вальс, и опять полька. Даша танцевала только с Олегом, и ей хотелось, чтобы этот праздник никогда не кончался. Но, поскольку все в этом мире имеет свой конец, подошел к концу и первый Дашин бал. Казанцева сожалела о том, что из-за Сахи Костромина они так и не успели толком ни о чем значительном поговорить с Олегом. Прощаясь, он чиркнул на конфетном фантике номер своего мобильника и протянул Даше.
– Мне неоткуда звонить, – огорчилась она. – Телефона у меня нет. Не с общего же с тобой разговаривать…
– Мы тебе, Дашка, купим телефон и пришлем, – тут же вставила вовремя подошедшая со своим мужем бабушка, – чтобы ты и нам звонила, а то мы с Николаем совсем извелись: как ты да что ты.
– Бабуля, ты самая лучшая в мире! – опять взвизгнула Даша и повисла у нее на шее.
– Вы были самой красивой парой, – шепнула внучке Зинаида Львовна.
– А вы с Николаем Ивановичем – вторые по красоте! – с жаром ответила ей Даша, ничуть не кривя душой.
Глава 6
Лерина тайна и второе предупреждение Айгуль Талиевой
В дортуаре, где начали собираться восьмиклассницы, которые уже проводили своих гостей, пока еще было тихо. Даша, переполненная впечатлениями и еще не остывшая от танцев с симпатичным Олегом, подошла к своей кровати и увидела на соседней лежащую лицом к стене Леру. Казанцева почему-то почувствовала себя виноватой перед ней, хотя причины на то особой не было. Она не нянька Веденеевой. Разве она должна была развлекать ее на балу? Скорее всего, Саха Костромин отдавил ноги именно Лере, поскольку ни у кого из одноклассниц больше не было голубого наряда. Ну и что такого? Он и сам понял, что виноват, и больше ни к кому не приставал с приглашением на танец. Похоже, весь бал так и просидел в буфете. Кстати, может быть, Лера только что пришла, а теперь просто отдыхает от переизбытка праздничных эмоций. Конечно… Хотя… можно и спросить…
– Лер! Ты не спишь? – Даша потрясла Веденееву за плечо.
– Не сплю, – Лера повернула к Казанцевой бледное лицо.
– Ты давно здесь?
– Давно.
– А чего ушла?
– Так…
– Если ты на Костромина обиделась, то зря…
– Какого еще Костромина?
– Саху. Представь, мы с ним в одном классе учились, а теперь он вдруг оказался в мужской гимназии. Если бы ты его знала раньше, то страшно удивилась бы… Чудеса – да и только! Это он тебе ноги на полонезе отдавил.
– Ноги? А-а-а… Да… Неловкий парень, но очень симпатичный.
– Это Костромин-то симпатичный? – искренне удивилась Даша. – Не придумывай!
– Я не придумываю. У твоего Сахи глаза добрые и улыбка красивая.
– Никакой он не мой! Больно надо! А вот тебе этот симпатичный Костромин с красивой улыбкой просил передать извинения за свою неуклюжесть.
– Да ладно… Я об этом и думать забыла…
– О чем же ты тогда думаешь? – Даша задала вопрос, на который не ждала ответа. Она сладко потянулась, распушила свою новую челку и нараспев произнесла: – Та-а-акой ба-а-ал!
Лера не подхватила. Более того: она опять улеглась лицом к стене, а Даша вдруг вспомнила, что Веденеева сослана в пансион за то, что была в кого-то самым несчастным образом влюблена. Она присела к Лере на кровать, нагнулась к самому ее уху и прошептала:
– Лерка! Ты помнишь, что обещала мне рассказать про свою любовь?
– Я ничего не обещала, – буркнула Лера.
– Как это не обещала, когда обещала?
– Это ты в приказном тоне велела мне рассказать после бала, а я тебе ничего не обещала.
– Ну вот… Я к тебе, как к подруге, а ты… – Даша решила, что не будет ничего плохого, если она немного покривит душой: конечно, Веденеева ей никакая не подруга.
Лера сбросила с плеча Дашину руку и села на кровати.
– Ты мне не подруга, – сказала она. – И ты сама это знаешь. Нечего врать!
Даша покраснела от такого веденеевского провидения и промямлила:
– А кто нам мешает стать подругами?
– Тебе же это совсем не нужно! Тебе ведь нет до меня никакого дела, просто захотелось услышать, как меня унизили! Так ведь?!
– Знаешь, Лерка, – обиделась Даша. – Может, я и любопытная, не буду отпираться, но про унижение – это ты зря. Я даже не думала об этом. Гулька говорила про любовь, а она не может быть унижением. Я и хотела услышать про любовь, потому что… Ну… Словом, мне кажется, что я тоже сегодня влюбилась…
– В этого Викулова?
– Какого еще Викулова?
– Того, с которым ты танцевала? В Олежека?
– Ты его знаешь? – Даша почувствовала, как ее щеки залила краска.
– Конечно! Он у них первый парень на гимназии! Он весь прошлый год за Гулькой увивался. Ты погоди, она его измены так не оставит! Но Олежек далеко, а ты, Дашенька, к Талиевой очень близко. Улавливаешь?
– За Гулькой? – прошептала огорошенная Даша, у которой от этого сообщения сразу защипало в носу. Чтобы не расплакаться, она решила перейти в наступление: – Ты все врешь! Специально!
– Зачем мне это надо? – спокойно произнесла Лера. – У меня, конечно, свои причины были уйти с бала, но и на Талиеву смотреть не хотелось. Она весь вечер танцевала со своим отцом, будто бы так и задумала. А на самом деле, потому что Олежек тобой был занят. И сколько ни старалась, она никак не могла убрать с лица злобное выражение. Все время на вас оглядывалась. Я думала, Гулька на твоем платье дырки прожжет своим взглядом. Неужели ты ничего не замечала?
