Allegro в четыре руки. Книга вторая - Тумановская Любовь Дмитриевна "ladyluck2510" (электронные книги бесплатно .TXT) 📗
Я подняла глаза. Огромный ком подкатил к моему горлу. Похоже, моя выдержка дала сбой. Я готова была вот-вот расплакаться, и стала молить Господа, чтобы он уберёг меня от этого позора. Я не хотела, чтобы эти двое видели мои слёзы. Мне было невыносимо всё это выслушивать от Дёмина: каждое его слово больно ранило моё сердце. Мне было обидно до слёз. И чувствовала я себя так вовсе не потому, что меня несправедливо обвиняли, а потому, что настоящий Алексей оказался совершенно не тем человеком, каким я себе его представляла…
„Вот она — горькая правда…“ — жалостливо прошептал мой внутренний голос и затих, дав мне возможность самой делать выводы.
„Да, в жизни не бывает чудес…“ — вывод напросился сам собой, и я, желая, наконец, прекратить эту пытку, обратилась к Алексею:
— Позвольте я уйду…
— Уйдёте, Виктория, уйдёте! — слегка успокоившись, произнёс он. — Уйдёте и никогда больше не вернётесь! Вы прямо сейчас заедете за своими вещами, заберёте их и, деликатно объяснив Анне Павловне, что ваши обстоятельства изменились и вы больше не нуждаетесь в аренде квартиры, исчезнете из нашей жизни навсегда! Вы всё поняли?
— Да… — ответила я так тихо, словно действительно была перед ним виновата, и потянулась за дневником. Он валялся в раскрытом виде на журнальном столике, куда его бросила Лаура в пылу гнева.
Но Алексей не дал мне забрать мою тетрадь. Он схватил дневник и яростно швырнул его в камин. Я не успела даже среагировать должным образом. Языки пламени тотчас же принялись поедать страницы несчастной тетради, уничтожая вместе с ними моё призрачное счастье и нечаянно выдуманную любовь. Глядя на это, я почувствовала, как громко и неудержимо быстро забилось моё сердце.
„Что же он наделал?“ — на этот раз я уже не сумела сдержать слёз и при этом посмотрела Дёмину прямо в глаза. Пусть он видит, как рыдает моя душа! Может у него получится заглянуть вглубь неё, и он поймёт, что я никакая не лгунья, не бессовестная и уж вовсе не потаскуха! Увы, в отраженье моих глаз он видел только себя…
— А вы думали, что я отдам вам эти пошлые, нафантазированные вами записи, где на каждой странице, в каждой второй фразе фигурирует моё имя? — с сарказмом произнёс Алексей.
Не сказав ему ни слова, вся в слезах, я выбежала из гостиной и в мгновенье очутилась на улице. Вырвавшись из этого ужасного дома, я вышла на дорогу и стала бежать вдоль неё, не ведая, куда и зачем. Я рыдала, как маленькая девочка. Мне было всё равно, кто и что обо мне думает в данный момент, меня не интересовало, как я выгляжу.
Холодный дождь преграждал мне путь серой стеной и перекрикивал мой плач шумным стуком огромных капель, разбивающихся о землю, как стекло: это разбивались мои грёзы…
Дождь омывал моё лицо и тело, но не в силах был смыть ту грязь, которую только что вылили в мою душу. Меня унизили и растоптали! Из меня сделали ничтожество! Никогда в жизни мне не доводилось ещё переживать таких ужасных унижений! И всё это зло мне причинил человек, с именем которого на устах я засыпала в течение последних трёх лет…
Слёзы душили меня, не давали мне дышать. А я продолжала бежать, пока, наконец, окончательно не выбилась из сил.
Не помню, как я поймала такси и поехала к Анне Павловне. И хотя я искренне жалела о том, что мы с госпожой Орловой не сможем больше общаться и, судя по всему, никогда больше не увидимся, мне нужно было как можно скорее покончить со всем этим, уйти и постараться вычеркнуть Алексея Дёмина из своих воспоминаний навсегда. В тот день я видела его в последний раз — и этот день оставил очень неприятный осадок в моей памяти.
Глава 9
Сегодня выдался по-летнему тёплый день, несмотря на то, что всё ещё была весна. Я мчалась на автомобиле по Киевскому шоссе, навстречу ласковым лучам вечернего солнца, которое почти скрылось за горизонтом, убаюканное прозрачной синевой неба.
Раздался телефонный звонок. Я потянулась к телефону: он лежал у меня под рукой рядом с коробкой передач.
— Алло! Слушаю!
— Милая, привет! Ты где? — поинтересовался голос в трубке. Это звонил Глеб.
— Я в дороге. Еду домой. Минут через двадцать буду на месте.
— Отлично! Я тоже сегодня не задержусь. Я звоню, чтобы сообщить тебе, что я разговаривал с Генрихом, Как и ожидалось, нам придётся раньше вылететь в Берлин. Как только Генрих сказал мне об этом, я сразу же заказал нам два билета на послезавтра.
— Как я понимаю, это связано с началом сотрудничества с новыми партнёрами?
— Именно так.
— Это же здорово! Я рада, что у вас намечается солидный контракт, и нисколько не сомневаюсь, что переговоры пройдут успешно.
— Будем надеяться! — ответил мой супруг. В его голосе послышались нотки неподдельного энтузиазма. — Ну что ж, скоро увидимся! Целую!
— И я тебя целую! Пока!
Через два дня мы уже были в Берлине. Больше всего нашему приезду, конечно, же, обрадовался Оливер.
— Мама! Папа! Я так за вами соскучился! — бросился он к нам на шею с порога.
— Малыш, как ты здесь без нас? Ты хорошо себя вёл? Слушался няню? — поднял сына на руки Глеб и крепко его обнял. Глеб был замечательным отцом: он очень любил Оливера.
— Да, слушался. Можешь сам спросить, — улыбнулся светловолосый кудрявый малыш
с ангельскими голубыми глазами, а потом развернулся ко мне и спросил: — А ты, мамочка, скучала по мне?
— Конечно, скучала! — Муж передал мне ребёнка. Я прижала мальчика к себе и поцеловала.
Прошло две недели с тех пор, как мы вернулись в Германию. На работе у Глеба не ладилось. Подписание контракта по каким-то непонятным причинам затягивалось. Похоже, у потенциальных партнёров всё ещё были сомнения, и из-за всего этого мой супруг всё это время был сам не свой.
Однажды вечером, вернувшись домой, он рассказал мне:
— Наши переговоры с представителями „IWS Building Corporation“ ни к чему не привели! Им всё ещё мало доводов, мало аргументов: сами не знают, чего хотят… Завтра прилетает президент компании, это наш последний шанс. Говорят, он очень привередливо и скрупулезно относится к заключению новых контрактов, ему довольно сложно угодить. Тем не менее, игра стоит свеч! Если мы завтра не произведём на него впечатления и не
убедим в том, что мы — единственно правильный для него выбор на немецком рынке архитектурных предложений, мы потеряем этот контракт…
— Не волнуйся ты так! У вас всё получится! — поддержала я мужа, изо всех сил пытаясь сама в это верить. Мне совсем не нравилось безнадёжное настроение Глеба.
— Лишь бы так и было… Генрих и господин Майер очень переживают из-за этого. Кстати, завтра, по случаю приезда этого самого президента состоится приём, на котором нам с тобой нужно будет обязательно присутствовать.
— Значит, мы обязательно пойдём туда! А теперь постарайся не думать об этом хотя бы немного. Освободи свою голову от всех этих мыслей, а то ты совсем себя извёл… Пойди приляг и отдохни.
— Ты пожалуй права, — не стал возражать супруг. Он выглядел очень усталым.
В течение следующего дня Глеб ни разу мне не позвонил, что случалось довольно редко. Я решила, что тоже не стану его беспокоить, чтобы не помешать переговорному процессу. И только ближе к вечеру мой муж, наконец, объявился.
До праздничного приёма оставалось совсем мало времени. Я была уже почти готова. Глеб принял душ, переоделся и вышел к нам в гостиную. Я как раз давала последние наставления Марии (няне Оливера) по поводу сегодняшнего вечера. Спустя несколько минут мы попрощались с Оливером и уехали на ожидавшем нас возле дома такси.
Глеб нервничал, и это было заметно.
— Не волнуйся, милый — всё пройдёт отлично! Я чувствую это.
— Правда? — переспросил он.
— Конечно! Вот, увидишь! — улыбнулась я.
— Там где со мной появляешься ты, всё всегда проходит успешно: ты мой бесценный талисман удачи! — положил он ладонь мне на руку.
Я снова улыбнулась.
Вскоре мы подъехали к гостинице, в которой должно было состояться намеченное мероприятие. Интерьер гостиницы восхищал своей красотой и поистине царским размахом. Всё здесь светилось богатством и роскошью.
