Весёлый Роджер (СИ) - Вечная Ольга (читаемые книги читать .txt) 📗
Следующий час мы не пересекаемся, медсестры водят нас из кабинета в кабинет. Худенькая девушка, которой на вид лет восемнадцать, и которая через минуту запихала мне ватную палочку в мочеиспускательный канал, улыбнулась и задорно подмигнула, когда я приспустил трусы. Она никак не выказала шок, увидев мои шрамы на животе, левом боку и в паховой области, что говорит о высоком профессионализме.
- Старые раны не беспокоят? - только сказала.
- Нет, все функционирует довольно неплохо. На данный момент.
Она серьезно кивает.
- Готово, молодец. Можешь одеваться. Если будут какие-то проблемы, приходи. Обсудим. У нас, кстати, работают очень хорошие психологи.
- Спасибо, буду иметь в виду.
Она говорит без сочувствия в голосе, и мне это нравится. На будущее, на всякий случай, запоминаю ее фамилию и имя, напечатанные на бейдже.
Освобождаемся мы около часа дня. Вера выглядит неплохо, улыбается, хотя и заметно, что нервничает. Некоторые анализы будут готовы уже через пару часов, но большинство - самые важные - только через неделю, поэтому мы договорились с врачом о встрече на следующий понедельник.
- Нужно будет отметить вечером, - говорю я, следя за выражением ее лица.
- Хорошая идея.
- Поедешь со мной в студию? Представлю тебя как ученицу, - говорю, гадая, как взбодрить и развеселить ее. - Буду фотографировать разврат - чужие сиськи-письки, как говорит Арина. Обычно на съемки я никого не пускаю, но сделаю исключение. Тебе понравится. Тем более что семьдесят процентов женщин бисексуальны.
- Чтооо? Иди ты, Белов! - возмущается она до глубины души, смеется. Округляет глаза, упирает руки в бока.
- Ну а что? Я не шучу. Как раз проверим, относишься ты к задорному большинству или унылому меньшинству.
Мы садимся в машину.
- Не отношусь я никуда, - буркает, а щеки пылают огнем. Кажется, я кого-то случайно раскусил.
- Сегодня у меня Варвара Ради. Она очень хороша, - подмигиваю. - Просто секс. Ну же, решайся. Больше приглашать не буду.
- Нет, нет и еще раз нет! Тем более, у меня работа. Добрось до метро, пожалуйста.
- Я тебя подвезу до ресторана. Как хочешь, - деланно тяжело вздыхаю. - Варя любит девочек, кстати. Мм?
- Прекрати!
- Тебе ее фото понравились, я заметил, как долго ты их рассматривала в прошлый раз.
- А тебе она как? - Вера сердится, хмурится, красная как рак. Да что я такого сказал-то? Смеюсь, она серьезна, будто даже злится, но заметно, что тоже едва сдерживает улыбку. - Стояк не мешает работе?
- Я привык, - пожимаю плечами.
- И что, совсем-совсем не возбуждаешься во время съемок? Не встает даже? - она входит во вкус, развивает тему. Лучшая оборона - это нападение, ага. Полностью повернулась ко мне, глаза горят. Такая она мне очень нравится. Я бы сказал, слишком сильно.
- Ну-у. Я бы сказал, привстает, - смеюсь.
- Совсем чуть-чуть?
- Ага. Совсем слегка, - стискиваю ладонью ее колено, она тут же опускает руку на мою, но быстро отдергивает ее, кладет рядом.
- Фу, как непрофессионально, - тычет в меня пальцем.
- Только не сдавай никому.
Эту тему мы еще некоторое время мусолим, затем я высаживаю ее у «Веранды», сам направляюсь в студию.
Но на этот раз у меня не встает, и даже не привстает. И съемка получается отвратной. Вряд ли удастся выбрать и пару фотографий спустя два часа каторжной работы. Нет, Варя прекрасна, как обычно, каждое ее движение, взгляд идеальны и фанатично отрепетированы. Беда во мне. Чем больше я думаю о предстоящей встрече с Артемом, тем сильнее злюсь. На подъезде к студии я едва не отменил съемку вовсе, потому что от нетерпения увидеть брата дрожали руки. Но следовало это сделать раньше, так как Марина к двум часам уже убила на модель кучу времени, готовя образ. Впрочем, к концу фотосессии понимаю, что стоило все же перенести планы. Ладно, наконец, я в машине. Честно, я себя контролирую. Понятия не имею, почему нарушаю скоростной режим.
Его «Ауди А5» брошена на служебной парковке у ресторана «Восток и Запад». Это очень дорогое и элитное место, поверьте на слово. Я знаю, кто делал дизайн - приглашенный француз с псевдонимом «RoseF», весьма известная личность в определенных кругах. Его работы, которые попадались мне во время учебы, повергали в трепет и восторг. А когда «Восток и Запад» только открыли, я ходил туда как в музей на экскурсию, чтобы набраться вдохновения и почувствовать себя бездарностью.
Ладно, я веду этот мысленный монолог только для того, чтобы немного отвлечься от предстоящей встречи. Обстановка заведения сейчас не имеет никакого значения, я приехал с другой целью.
Выхожу из машины, включаю сигнализацию и иду к парадному, богато отделанному входу.
После армии Артем поступил на какого-то там менеджера, а потом резко свернул в сторону ресторанного дела. Учился на повара вместе с Верой, даже поработал по специальности какое-то время, но в нем быстро распознали нетривиальные организаторские способности, которые намного выше, чем кулинарные, - уж поверьте мне, я рос с этим парнем в одной семье, и точно знаю - готовить он не умеет. Зато уже три года справляется с ролью управляющего в жутко дорогих заведениях.
Мой брат именно сейчас, в данную минуту, возможно, медленно умирает. И хоть он мне не кровный родственник, и мы редко общаемся, да и раньше не особенно дружили, точнее, продрались все детство так, что у каждого имеется пара шрамов от стычек, но я действительно его люблю. Он полная скотина, которая не уважает женщин и менее успешных, чем он, мужчин; самонадеянный жестокий придурок, который печется только о собственной заднице, прилично помотал нервы маме, принявшей его как своего и даже усыновившей. А занять место рядом с отцом шестилетнего ребенка ой как непросто. Я был слишком мал, чтобы что-то помнить о времени, когда мама ушла от отца к дяде Коле, но по обрывкам рассказов родственников кое о чем в курсе.
Захожу в просторный, искусно убранный зал, за столиками которого ведут неспешные беседы состоятельные люди. Ищу взглядом Артема.
..Так вот, я люблю его как брата, несмотря на все косяки, и прямо сейчас продам все, что имею, если понадобятся деньги для спасения его шкуры, не задумываясь. И мое сердце кровоточит от понимания того, через что ему предстоит пройти. Я не слишком хорошо осведомлен в вопросах борьбы с вирусом иммунодефицита, доктор сказал, что расскажет нам обо всем в следующий понедельник. Если будет необходимо. Но предполагаю, что дело это непростое. И полного излечения не существует.
Я бы отдал все, что только мог, если бы было возможно спасти этого любвеобильного идиота, через которого баб прошло столько, что, ручаюсь, сам он лиц и половины не вспомнит.
Но вместо этого я, обнаружив его выходящим из туалета в дальнем, огороженном конце зала - нас здесь не видно ни работникам, ни гостям - подхожу близко и замахиваюсь. Он улыбается, в кои-то веки рад меня видеть, но прежде, чем успевает открыть рот, получает по морде. Со всей силы, вкладывая в удар всю злость от его безалаберности, бездумности, глупости, поставившей под удар его жизнь, а также судьбу ни в чем не повинной хорошей девушки.
Он выше меня почти на голову, но так как не мог ожидать подвоха, падает, не способный удержаться, еще и ударяется своей безмозглой башкой о кафель.
- Ты что натворил, придурок? - срываюсь я, едва удерживая себя от желания хорошенько пнуть, пока он беззащитный лежит у ног, но уже начинает подниматься. Артем занимался боксом, да и крупнее меня. Другой возможности побить его не будет.
Артем вскакивает, толкает меня со всего маха, но я готов, делаю шаг назад и удерживаю равновесие, бью в ответ ладонями по его груди и, чудо, он снова падает.
Прекрасно отдаю себе отчет, что камеры в углах закутка снимают каждое движение.
- Мать твою, ты чего творишь? - пошатываясь, он вновь поднимается на ноги, готовый к обороне и атаке. Ладони сжаты в кулаки, тело мгновенно принимает стойку, но бить его больше я не собираюсь. Я ж не идиот, его руки длиннее моих. При равных условиях у меня нет ни единого шанса. Губа брата разбита, из носа течет кровь, щека быстро краснеет, распухает.
