Без взаимности (ЛП) - Сэффрон Кент А. (лучшие книги .TXT) 📗
— Уверена, что это очень увлекательно, — с подозрением в голосе отвечает она. — Но ты нужен внутри.
Томас улыбается, но я замечаю, что он не рад.
— И кому это я понадобился? Тебе? Я думал, этот день никогда не наступит.
Сара напряженно улыбается в ответ. Очевидно, что эти двое друг друга недолюбливают.
— Мне нравятся твои шутки, Томас, но сомневаюсь, что профессору Мастерсу приятно тебя ждать. Он хочет всем представить наше звездное пополнение в преподавательском составе.
— Хорошо, я сейчас приду.
Кивнув, Сара собирается уходить, но потом останавливается. Когда смотрит на меня, я, съежившись, плотней запахиваю шубу.
— Ты новенькая? Я тебя еще не видела на этих вечерах.
— Э-э, да. Новенькая. Я Лейла Робинсон.
Она кивает.
— А я Сара Тернер. Если тебе понадобится помощь с гендерными ролями в литературе, найди меня. Это одна из моих специализаций.
Она смотрит на Томаса, а потом опять на меня. Ее взгляд я никак истолковать не могу, но все же чувствую: здесь что-то не так. В последний раз взглянув на нас, Сара уходит, а я наконец снова могу дышать.
— Кто она?
Пожав плечами, Томас достает из кармана телефон.
— Никто, — он что-то быстро печатает. А закончив, идет по направлению к главной улице.
— Вы уходите? — спрашиваю я.
— Похоже на то, — не оборачиваясь, отвечает он.
— Но разве вам не нужно обратно в клуб?
— Наверное, но я не хочу.
Он продолжает идти, и я бегу вслед за ним.
— Но почему? — черт, я слишком настаиваю — сама не понимаю, почему.
Остановившись, Томас поворачивается ко мне. Ночь темная, а освещение просто ужасное, поэтому разглядеть выражение его лица я разглядеть не могу, но готова предположить, что Томасу не нравится, когда его донимают расспросами.
— Потому что уже почти полночь, и если я останусь, то превращусь в жабу, а мне слишком нравится мой наряд, чтобы рисковать.
Повернувшись было, чтобы уйти, он снова останавливается. Не поворачивая головы, Томас говорит:
— И не думайте, будто я забыл, мисс Робинсон — ко мне в класс больше не приходите.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
На следующий день ко мне переезжает Эмма, и с помощью Дилана и Мэтта все проходит гладко. Двое влюбленных постоянно обмениваются обжигающими взглядами, — большего счастья мне и не надо. Оказывается, что после моего вчерашнего ухода они обнимались, целовались и всю ночь провели в разговорах о своих чувствах.
На обед мы заказываем пиццу и обсуждаем поэзию. Я спрашиваю про Сару Тернер, и Эмма говорит, что та нацелилась на должность Томаса. И что уже была договоренность, как вдруг Джейк Мастерс, декан факультета литературного творчества, привел Томаса, чтобы заинтересовать побольше студентов, чем спровоцировал неприязнь Сары. Не говоря уже о том, что Джейк с Томасом знакомы с колледжа, и, естественно, Саре это не нравится.
День получился веселым, за исключением одного напряженного телефонного разговора Эммы с мамой. Чтобы поговорить, она ушла к себе в комнату, поэтому мне не было слышно, о чем они спорили. Но потом Дилан ее успокоил, и все снова стало в порядке.
Дилан, Эмма и Мэтт легко приняли меня в свой круг. За исключением нескольких неловких моментов, когда Дилан с Эммой поглядывают друг на друга, все было просто прекрасно — настолько прекрасно, что, кажется, Мэтт стал моим любимчиком, поскольку тоже любит Twizzlers. Слопав пачку на двоих, мы долго спорили о питательной ценности конфет в противовес дерьмовой еде, вроде яблок или зелени. В итоге я понимаю, что действительно хочу, чтобы нас связывали эти хрупкие узы дружбы. Одиночество больше не кажется подходящим вариантом. Все изменилось в день, когда я вошла в дверь «Лабиринта».
После ухода Дилана с Мэтта Эмма предлагает прогуляться и выпить кофе. Ни от первого предложения, ни от второго я отказаться не могу, поэтому надеваю на себя гору зимней одежды, и мы выходим в тихий воскресный день.
На улице слякотно, повсюду ледяная каша. Снег не шел с начала семестра, поэтому воздух ощущается пропитанным его ожиданием. Мы проходим мимо соседних зданий, меньших, чем тот, в котором живем. Сначала салон красоты, потом продуктовый магазин, после чего появляется «Кофе со сливками». Едва входим внутрь, как нас окутывают ароматы кофе и шоколада.
Но не только. Воздух заряжен чем-то еще, и я мгновенно понимаю причину. Томас. Вон он, стоит у стойки и расплачивается за кофе. Он такой высокий, что ему приходится наклоняться, чтобы разговаривать с бариста. Отсчитав купюры, Томас с рассеянной улыбкой протягивает их парню.
Вчера вечером я снова была его марионеткой и снова играла с собой. На этот раз делала это в темноте. От этого связующие нас нити стали еще сильнее натянутыми и начали казаться более реальными. А я стала смелой и распутной. Можно сказать, преступницей. На этот раз я погрузилась пальцами внутрь и скользнула глубоко. Я ощущала свое тело изнутри и снаружи. Оно было теплым на ощупь, мягким и бархатистым, сочащимся влагой и издающим звуки. Я слушала эти звуки, которые издавала моя вагина — жадная и похотливая. Никогда в жизни я не была так близко знакома с этой часть своего тела. Это ощущалось потрясающе и постыдно. Я нежилась в собственном возбуждении, до тех пор пока на фиолетовые простыни не пролились капли моего удовольствия. Хватая ртом воздух, я корчилась на кровати, не в силах контролировать поведение собственного тела. Было страшно и дико эротично.
— Эй, ты идешь? — зовет меня Эмма, вытащив меня из вызванного воспоминаниями транса.
В пустом кафе ее голос хорошо слышен, поэтому привлек внимание Томаса. Его расслабленная поза в мгновение ока меняется: сжав челюсть, он сразу стал настороже. Его реакция так предсказуема, а неприязнь настолько велика, что я прикусываю губу, чтобы не улыбнуться.
Но моя улыбка исчезает, когда замечаю, что Томас не один. В нескольких шагах позади него стоит женщина в белом свободном свитере и розовом пальто из мягкой ткани. У нее светлые и гладкие волосы, а на лоб падают неровные пряди челки. Женщина миниатюрная, ниже, чем я со своим ростом 1,67 м, и гораздо стройнее.
Хотя до этого ее ни разу не видела, я тут же понимаю, кто это. Она жена Томаса.
Такая красивая. Просто идеальная. И почти эфемерная. Будто мягкое перо или мыльная пена. У нее шелковистая кожа и естественно-розовые губы. Она выглядит абсолютной моей противоположностью. Застенчивая, тихая и хорошо воспитанная.
Тоже их увидев, Эмма направляется к ним.
— Добрый день, профессор Абрамс. Рада встрече.
— Да. Взаимно, — без особого энтузиазма отвечает он.
С вежливой улыбкой Эмма представляется его жене.
— М-м-м, здравствуйте. Я Эмма Уокер, а это Лейла Робинсон. Мы учимся у профессора Абрамса.
— Здравствуйте! Я Хэдли, — с легкой улыбкой отвечает она. Ее голос… Я даже не могу его описать. Тишайший из всех звуков и такой… мелодичный.
Не сомневаюсь, что Томас влюбился в нее с первого взгляда. Да разве можно устоять? Она вдохновляет на поклонение и преданность.
В груди что-то сжимается, будто сердце уменьшается в размере. Мне хочется узнать, что же нужно сделать, чтобы меня полюбили. Быть может, стать менее сумасшедшей или менее эгоистичной, или менее… поломанной.
Когда взгляд золотистых глаз Хэдли обращается ко мне, я с усилием сглатываю и пытаюсь улыбнуться. Мне стыдно. Подобное чувство я испытала и вчера, когда появилась Сара. Хочется спрятаться за спиной у Эммы. Мое безобидное увлечение перестало быть таковым.
Подойдя ближе к Хэдли, Томас с неохотой присоединяется к взаимным приветствиям.
— Да, это моя жена, а вот этот парень — Ники, Николас, наш сын.
Он только что сказал «сын»? Сын…
У него есть ребенок. Томас отец.
Все становится хуже с каждой минутой. Давай спрячемся, пищит мое ошалелое сердце. Я мастурбировала с мыслями о мужчине, у которого есть ребенок.
