Убийство Серай (ЛП) - Редмирски Дж. А. (электронные книги без регистрации .TXT) 📗

— Но зачем, Виктор? Что происходит?

Я бросаю на нее быстрый взгляд и тяну за руку, когда мы заходим за угол верхней площадки лестницы.

— Я скоро скажу тебе, — говорю я, — но сначала ты мне кое-что расскажешь.

Мы проходим по коридору и останавливаемся напротив двери нашего номера, пока я выуживаю из кармана ключ-карту.

Девушка выглядит растерянной.

— Ты должна рассказать мне, почему Хавьер Руис хочет тебя убить.

Она в шоке.

Глава 11

Сэрай

Виктор быстро подходит к кровати и небрежно поднимает матрас. Держа его одной рукой, другую он засовывает внутрь и достает сумки одну за другой, отставляя их с сторону.

— Я не понимаю, — говорю я, скрещивая руки на груди и потирая плечи вверх-вниз, как будто воздух похолодел. — Он сказал, что собирается убить меня?

Виктор открывает спортивную сумку на столе и перебирает ее содержимое.

— Нет, он предложил мне миллион за то, чтобы я убил тебя для него.

Я ошеломленно моргаю и просто стою, не веря, большие мурашки пробегают по моему телу.

Виктор подходит ко мне и кладет обе руки на мои плечи. Мягко подталкивает к краю кровати, куда я охотно сажусь. Затем садится на один из стульев возле стола, повернувшись лицом ко мне.

— Почему Хавьер настолько хочет твоей смерти, что готов так много заплатить за твое убийство?

Я рассеянно поднимаю на него глаза, все еще потерявшаяся в своих мыслях.

— Я… я не знаю, — заикаюсь я.

— Нет, знаешь, — настаивает он.— Возможно, это не на поверхности, что-то подсказывает мне, что в глубине души у тебя есть какая-то идея - думай.

Я отвожу взгляд от его глаз, в поисках ответа стараясь вспомнить время в лагере. Через некоторое время, в течение которого я ничего не нашла, Виктор медленно встает со стула и подходит ко мне. Это привлекает мое внимание.

— Мне нужно, чтобы ты рассказала мне все, — мягко говорит Виктор. — Расскажи мне о твоих отношениях с Хавьером. Ты сказала, что он верит в то, что он влюблен в тебя.

Я медленно киваю.

— Да. Однажды он мне сказал, что любит меня, но я лучше знаю. Он сумасшедший. Собственник. Но он защищал меня от того, через что прошли другие девочки.

Я не люблю думать об этих вещах, а тем более открыто о них говорить. Мне стыдно и я ненавижу себя за то, что они пережили.

— Он защищал тебя? — Спрашивает Виктор, нуждаясь в большем количестве информации.

— Да. Я была запрещенной для людей Хавьера. А Изель Хавьер однажды чуть не убил, когда она ударила меня по лицу. После этого она ко мне не притрагивалась. У меня была роскошь, которой были лишены другие девочки.

Горячий душ, хорошая еда, я видела места за пределами лагеря. Я даже несколько раз летала с ним на маленьком самолете. Хавьер редко выпускал меня из поля зрения. Изель меня за это ненавидела, обвиняла Хавьера в том, что он "становится мягким", влюбляясь в "глупую американскую девчонку".

Искра заинтересованности пробежала по лицу Виктора.

— В каких местах ты была?

Я слегка пожимаю плечами и позволяю рукам упасть между бедер, мои пальцы нервно вращаются вокруг друг друга.

— Иногда, — начинаю я, — он брал меня с собой в дома других богатых людей, с искрящимися голубыми бассейнами в форме подков и другими странными вещами. Хавьер говорил, что это просто для общения, но я знала, что мы были там ради сделок о наркотиках и девочках.

— Иногда мы возвращались с обновками. Он одевал красивый костюм и блестящие черные туфли, похожие на твои.— Я бросила короткий взгляд на туфли Виктора. — Он не был похож на подонка, живущего в грязи, каким ты его видел в тот день. Он богат, несмотря на то, что ты видел.

— Я так и понял.

Я продолжаю:

— И, конечно, он заставлял и меня тоже наряжаться.

Я стыдливо опускаю глаза, по большей части потому, что иногда я наслаждалась тем, что меня наряжают и относятся как к принцессе. Так я всегда об этом думала: принцесса, такая же тревожная, как и окружающая обстановка.

— Я чувствовала себя ручной добычей.

— Именно такой ты и была, — говорит он, и я снова смотрю на него, уязвленная его словами. — Ты помнишь что-нибудь о людях, в чьих домах вы побывали?

— Да, — говорю я, кивая.— Я думаю, это были загородные дома или что-то вроде того.

— Почему?

— Потому что они упоминали что-то о том, как они были в Мексике всего пару недель или как они возвращались в Калифорнию, Неваду или Флориду, в места, похожие на это.

— Они были американцами?

— Некоторые из них, я уверена, были ими, — говорю я.— У них не было акцента, иностранного, по крайней мере. Они определенно не были мексиканцами, это точно.

Они, возможно, были американцами, но я знала, что они мне не помогут, как поможет Виктор, я надеюсь. Они просто были такими же злыми, как и Хавьер. Двое из них даже пытались купить меня у него. Нет, никто из них никогда не помог бы мне сбежать, поэтому я посчитала Виктора первым американцем, увиденным мной за девять лет. Те люди потеряли эту привилегию по ассоциации.

— Ты помнишь имена кого-нибудь из них?

Виктор выглядит сейчас более напряженным, чем я когда-либо его видела, но ему все еще удается сохранить почти безупречно бесстрастное лицо.

Я снова думаю, пытаясь вспомнить и назвать имена.

— Нет, — говорю я, разочарованная собой, — не сейчас, но я слышала их имена, когда они представлялись друг другу. — Я останавливаюсь и говорю уже более эмоционально, — Виктор, что случилось?

Его опасные синеватые глаза остановились на мне.

— В лагере или где-то еще Хавьер мог следить за тобой и контролировать тебя, ты ему не угрожала. Но сейчас, когда ты сбежала, ты угрожаешь ему больше, чем кто-либо, потому что слишком много знаешь. Очевидно, Изель была права, думая о его чувствах к тебе, как о глупости; он, вероятно, никогда не предполагал, что ты сбежишь. Живая и свободная, ты представляешь собой угрозу для всего его бизнеса и для всех, участвующих в нем.

В этот момент я думала, позволяя очевидной правдивости слов Виктора затопить мой разум. Я никогда не могла знать, где в Мексике я находилась и даже где я сейчас. Я не в состоянии сказать американским властям, где Лидию и остальных девочек удерживают против их воли. Но я знаю имена, хоть и спрятанные в глубине моей памяти, но, тем не менее, они там есть.

Я вспоминаю лица и разговоры, хотя обычно они содержали в себе маленькие частички информации, я предполагаю, нужные люди смогут разоблачить их как торговцев наркотиками и сексом.

— Ларсоу или, может быть, Ларсен, — внезапно говорю, потому что это имя вертится у меня на языке. — Джеральд Ларсен. Я помню, он был первым американцем, которому меня показали, когда Хавьер взял меня в мой первый дом. У него были седые волосы. Он был полным. Но меня никогда непосредственно не представляли никому. Мне нельзя было говорить. Я выучила их имена, слушая их разговоры.

Виктор выглядит глубоко задумавшимся и внезапно трясет головой.

— Джон Джеральд Лансен - главный исполнительный директор компании Бальфур, основатель наиболее авторитетной благотворительной организации, направленной на ликвидацию насилия в отношении женщин в США. — Он смотрит прямо на меня. — Информация, имеющаяся у тебя, не важно, насколько она незначительна, может свергнуть множество высокопоставленных лиц.

Я полагаю, известие о твоем побеге, скоро разнесется и одна персона - мстительная сестра, — говорит он, я знаю, что он имеет в виду Изель, — возможно, решится рассказать подходящим людям. За тебя дадут больше, чем Гузман заплатит за убийство Хавьера и Хавьер знает об этом.

Это поражает меня, как удар током, я спрыгиваю с кровати и пытаюсь добежать до двери. Виктор ловит меня на полушаге, хватая за талию.

Я кружусь вокруг него, ударяя вслепую. Мне удается ударить его, но я не уверена куда, мои кулаки двигаются неуклюже и настолько хаотично, что глаза не успевают следить за дракой.