Собственник (СИ) - Шарм Кира (читать книги онлайн регистрации txt) 📗
Смешно и жутковато даже вспомнить. Кто бы мне тогда сказал, что однажды в зеркале я увижу
то, что вижу теперь, — мышцы и уверенный взгляд… Я бы не поверил. А уж о том, что мне не придется вздыхать и лететь с рассветом под окна девчонки, в которую я влюблен, ожидая, пока она выйдет и позволит просто идти с ней рядом по дороге в школу, неся сумку и надеяться, что, может, она ждет меня с таким же трепетом, как и я, выглядывая в окно, чтобы меня увидеть, что вместо этого я буду вот так просто брать то, чего мне хочется, даже не прилагая усилий, а на утро так же просто прощаться, даже не потрудившись узнать имя хотя бы из вежливости… Н-да… Ни за что бы тогда не поверил!
Что ж, время и опыт показали, что девушкам не нужна романтика. Им нужны победы. Имя, деньги, крепкие мускулы и напор, с которым ты, не слушая возражений, просто прижимаешь их к себе. От этого они млеют. От этого плывут и растекаются перед твоими ногами.
Я усмехнулся, посылая мысленный привет тому романтику, каким был когда-то и в котором сейчас бы ни за что себя бы не узнал.
— Салют, Бурин! — хрипло шепчу я в прошлое, наливая себе стопочку и мысленно чокаясь с тем прежним Славкой. Если бы кто-то мне тогда сказал, как нужно обращаться с девушками, я бы не страдал целый год, бессмысленно таскаясь за Ингой… Которая в основном морщилась, принимая мои самые нежные и трепетные ухаживания, а потом махнула мне ручкой, улетая на байке с местной звездой футбола.
Еще годы в моих ушах стоял ее смех. Когда я, идиот, встал на колени, признаваясь ей в своей неземной любви. Я тогда даже бредил о чем-то типа «навеки» и «пожениться». И как же она хохотала! Смачно! Запрокинув голову! Долго! Аж прям до слез.
— Ты это что, серьезно, Бурин? Ой, не могу! Рассмешил!
А я глупо и непонимающе смотрел на нее, чувствуя, как внутри все разрывается болью. Но я и это готов был ей простить. И это, и футболиста, с которым они явно не только мороженное ели и в кино ходили, и очень, очень многое. Да, наверное, все, что угодно!
— Ты посмотри на себя! — Инге по-прежнему было весело. — Ну просто же ходячее несчастье! Да на тебя разве что замухрышка-заучка какая-нибудь поведется! Бурин! Ну, ты сам подумай, — где я, а где ты? — и снова захохотала.
В ушах тогда загудело так, как будто с обеих сторон приложили тяжелыми камнями со всей дури. Я даже зрение на какой-то момент потерял, — мир внутри меня рушился, а снаружи просто расплывался перед глазами.
— Но… — ухватился я за последнюю надежду, так и не подымаясь с колен. — Ты же была рада, когда я встречал тебя утром у дома. И провожал…
Она же была со мной рядом! Да, пусть и не ждала каждой этой встречи, особенно утренней так, как я, летящий к ней на всех парах, потому что всю ночь Инга мне снилась и для меня было так важно, чтобы день начался именно с ее улыбки, с ее звонкого «привет!» и легкого касания руки… Она не всерьез сейчас, просто дразнится! Ведь, если бы у нее не было ко мне каких-то чувств, то зачем же тогда… Зачем тогда все это было???
— Ой, я тебя умоляю, — закатила глаза Инга. — Таскался ты просто за мной… Ну, и не скучно мне было по дороге. И, в конце концов, лучше идти налегке, чем самой тащить сумку! Но теперь, Бурин, можешь расслабиться. У меня появился тот, кто прекрасно с этим справится вместо тебя!
Короче, отшвырнули меня тогда, как грязную тряпку. Разве что ногой не пнули. Зато ноги вытерли знатно и основательно.
Потому что никому не нужна неземная любовь. Ни-ко-му. Земная нужна. Когда у тебя мышцы и наглость. И руки, способные прижать к бедрам. И квартира в центре очень даже не кислая. И известность. Все очень земное. И чем лучшего качества, тем ты нужнее.
28
Вот поэтому, наверное, все эти девки меня и не цепляли. Жадный блеск в глазах и страсть, растягивающаяся на целую ночь все равно где-то внутри оставляли ощущение дыры. Такой, мать ее, глухой, незаполненной, в которой сквозняки гуляют. И сливались все эти лица в одно лицо, — расплывчатое и пустое. И никак эта пустота не заполнялась, сколько бы всего я ни заполучил. А получил я немало, не поспоришь.
И вот теперь я, кажется, начинаю понимать. Тот хлюпик-романтик, который сейчас от меня дальше, чем Марс и Луна вместе взятые, похоже, никуда на хрен из меня не выветрился. Не хватает ему земного и приземленного. Неземного хочется. Такого… Даже сам не знаю. Чтоб душа свернулась и развернулась, что ли? Но точно чего-нибудь, ради чего хотелось бы, как когда-то подрываться до рассвета и лететь, с идиотской, глупой улыбкой… Такого, чтобы от одной ее улыбки внутри разливалась теплота. Чтобы бродить до утра по городу и чувствовать себя счастливым только потому, что сегодня она смотрела на меня как-то особенно нежно… И аж танцевать от этого бы хотелось.
И ни один самый глубокий минет, и ни одна из тех, с кем я ночи напролет мог делать все, чего мне хотелось, и делал, бесконечно делал, подключая всю самую нереальную фантазию, не дал мне и тени, отдаленной капли этих ощущений…
Поначалу я еще думал, что дело в Инге. В том, что я все еще ее люблю и не могу забыть. Или та обида выжгла во мне что-то очень важное. Впрочем, я ей благодарен даже в чем-то. По крайней мере, именно из-за нее романтик, которым я был, был безжалостно отброшен мной в сторону, а сам я начал пахать над собой как проклятый. Круглосуточно. Наращивал мышцы, стал заниматься боксом. Сжав зубы и паша до изнеможения. Так я выплескивал свою боль, в отличие от романтика, который забился бы в свою норку и плакал бы или бухал, жалея себя до искр из глаз. Мне нужно было выплеснуть все то дерьмо, которое разрывало меня на части. И я выплескивал. Сам не заметил, как через год начал побеждать на боях. Да и туда я ввязался не из-за денег, которые стали после очень приятной неожиданностью, а только ради того, чтобы доказать себе, что я не хлюпик. Потому что не быть хлюпиком, — это даже не мышцы. Это состояние драки, к которой ты готов, даже если противник намного сильнее и опытнее тебя. Это кураж, который не оставляет места страхам и сомнениям. И уж тем более не из-за славы, которая очень скоро на меня обрушилась. О таком я вообще не думал.
Зато думал о том, как приду к Инге совершенно другим. Сильным, уверенным, настоящим мужчиной, какого она и хотела бы видеть рядом. И докажу ей, как она ошиблась. А она… Ну, конечно, она вдруг в один момент прозреет, и увидит во мне то, чего не разглядела когда-то. Большое любящее сердце, готовое ради нее на все. Просто, видимо, за хреновой внешностью, этого она тогда не заметила.
Тогда же я и ушел из дома. Захотел быть независимым, самому себе доказать, что способен справиться, всего добиться сам.
Родители были против. Против всего. Против бокса. Против юрфака. И, уж тем более, против того, чтобы их мальчик начал жить отдельно и своей жизнью. Отвечать за себя сам, принимать решения, разгребать собственные ошибки, об которые будет разбивать лоб до кости.
По версии отца, с которым мать не спорила, сколько я себя помню, я должен был стать бледным червем, с утра до вечера штудирующим экономические фолианты. Своих решений я принимать вообще не должен, потому что у него вагон и сто тележек жизненного опыта, о который он, уж будьте уверены, понабивал себе таких шишек, что никому и не снилось, зато теперь точно знает, как правильно в этой жизни и как лучше, поэтому я должен смириться и во всем слушаться отца, полагаясь на его бесценные знания жизни. Невесту, надо сказать, они тоже мне подобрали к тому времени, все рассчитав и просчитав, только вот начисто забыв поинтересоваться моим мнением на этот счет. У них был аргумент: я уже послушал себя самого, и что у меня получилось с Ингой? А Ирма Андреева, дочь лучшего друга и делового партнера отца, конечно, будет для меня самым наилучшим вариантом. Потому что вежливая, хорошая, тихая и, опять же, будет очень удачно, когда мы сольем их бизнесы и приумножим достижения дорогих родителей. Осталось только экстренно сделать из меня точную и лучшую копию собственного отца, чтобы это все стало возможным.
