Терпи, неудачница! (СИ) - Иванова Ксюша (бесплатная библиотека электронных книг TXT) 📗
- Не подлизывайся! Я тебя никогда в жизни не прощу!
Мама дорогая, Марусенция! Я от неожиданности не придумала ничего лучше, как сморозить очередную глупость:
- Да, ладно тебе, Маруська! Я же знаю, что ты меня любишь - вон, укрыла, на матрас уложила!
- Вот за это-то я тебя, заразу, и не прощу! Это не я тебя! Это - Саша!
Я задумалась. Вот, блин, герой-любовник - меня уложил, потом - Маруську ко мне под бок притащил! А потом, наверное, ушел Юльку в спальник заворачивать? И, забыв об отсутствии у меня каких бы-то ни было прав на Морозова, я спросила подругу (бывшую теперь, наверное):
- Тебя тоже Саша принёс?
- Если бы... - Маруся с завистью вздохнула. - Ты же дрыхла, а я так устала, что даже заснуть не могла. Он просто сказал, чтобы к тебе ложилась.
Я, конечно же, ничего не помнила об этом, но предположила:
- Так, может, и мне так же сказал, а я спросонья этого не помню?
- Ага! Я все-е видела... своими, между прочим, глазами! - она ядовитой змеей шипела мне в лицо. - Матрасик расстелил, тебя аккуратненько положил, укрыл, космы твои поправил и даже!!! даже по щеке погладил!
- Меня? - я прямо почувствовала, как округлились мои глаза.
- Нет, блин, дедушку Ленина! Тебя, предательница!
Обидно, конечно, что она так со мной. Но ведь за дело! И это Маруся еще не знает, насколько я далеко зашла или низко пала...
- Ну, Марусь, ну, прости меня, - я, действительно чувствовала себя очень виноватой перед ней, но признаться и повиниться не могла. - А хочешь, я вообще к нему близко не подойду?
Маруся, лежащая все также рядом со мной на матрасе, вдруг расстроенно вздохнула:
- А знаешь что, Женька? Это уже не имеет значения.
- Почему? Потому что тебе понравился Дима?
- Нет. Потому что ТЫ понравилась Морозову!
Я не успела ничего ответить, потому что вдруг в нескольких метрах от нас раздался шум падающих на землю веток. Мы синхронно откинули в сторону одеяло и уставились на Сашу, спиной повернувшегося к нам и складывавшего из принесённого хвороста костер. Он был по пояс раздетым. И я не могла оторвать глаз от загорелой спины, от мощного разворота плечей, узкой талии, перекатывающихся мускулов под гладкой, упругой кожей. А вверху, от основания его шеи вниз по спине тянулись две, расположенные практически симметрично, царапины! Это же... это что же, я его так?
Бросила быстрый взгляд на Марусю и поймала ответный - подозрительный и даже немного презрительный! Подруга шепнула, наклонившись ко мне:
- Потом поговорим, - немного помолчала и добавила. - Но как я тебя, заразу, понимаю...
... Через час, позавтракав наскоро и собрав вещи, мы потопали дальше. Мышцы ныли. Везде. Даже там, где, как я думала, их быть вообще не может! От малейшего взгляда на Морозова, от мимолетного его обращения ко мне, я в ту же секунду краснела, как рыжая Маринка Четвергова из 8 "б"! А вот он... он вёл себя так, будто вчерашний наш безудержный секс был лишь плодом моего воображения и на самом деле не существовал вовсе. И это, с одной стороны, меня обижало, но с другой - радовало. Ведь иначе, я бы совсем сгорела от стыда.
Странности в окружающей действительности я, занятая собственными мыслями, наверное, заметила позже других. Но где-то к обеду стала обращать внимание, что мимо нас то и дело проносятся с писками и свистами стайки лесных птиц. Чуть позже проскакал, испуганно прижав к спине длинные уши, худющий, как велосипед, серый заяц. Но все же мы находились в лесу, и звери в нем быть должны. Только, когда ещё днем, а всем известно, что это животные - ночные, нам наперерез из кустов выскочило целое семейство ежей - мама и трое маленьких, тут-то я и задумалась о том, что это неспроста.
Проводив взглядом колючих зверюшек, быстро улепетывающих под "щелканье" фотоаппаратов китайцев (пожар пожаром, но они успевали фотографировать красоты!), я ускорила шаг и догнала Сашу. Спросила тихо, чтобы раньше времени не нервировать остальных:
- Как думаешь, животные от огня бегут?
Он увиливать не стал:
- Думаю, да.
- То есть, пожар уже близко? - сколько я не прислушивалась, не слышала ни треска горящего леса, ни шума падающих деревьев.
- Возможно.
- И что делать?
- Идти.
- Далеко еще?
- Далеко.
- Нормально разговаривать умеешь?
- Умею, - он повернулся ко мне с белозубой улыбкой на красивом лице, такой беззаботной и радостной, какая была бы вполне уместна при встрече где-нибудь в кафе или баре, или в клубе, или.... но никак не в лесу в ста метрах от страшного пожара. - И если честно, хотел бы кое-что услышать от тебя.
- Кое-что - это что?
- Будешь моей девушкой?
Что? Я остановилась, как вкопанная. И если бы Саша не схватил за руку и не потянул следом за собой, точно врезалась бы в идущего за нами Димку. Кем-кем? Девушкой? Да я... Да меня даже в магазине чаще женщиной называют, чем девушкой года три уже точно!
- Ну, что, русский язык свой забыла? Или придумываешь, как эффектнее согласиться?
- А-а, - до меня, наконец-то, дошло, в чем дело. - Ты мне зубы заговариваешь, чтобы я про пожар больше не спрашивала! Фу-у, а-то я чуть было не поверила!
18.
Перерыв на обед я делать не хотел. Интуиция подсказывала, что нужно не просто торопиться, а еще немного, и переходить с шага на бег. Иногда мне даже казалось, что слева с лёгким ветерком накатывает волнами горячий, огнём накаленный, воздух. И животные, бегущие от пожара, и ветер в нашу сторону, все это безмолвно кричало об опасности.
И только мои легкомысленные туристы, ну, за исключением, конечно, озабоченного и хмурого Ивана Петровича и Жени, как только схлынул первый страх, начали смеяться, требовали отдыха и успевали фотографировать все вокруг, несмотря ни на что! А с другой стороны, может, оно и к лучшему - пусть лучше меня ругают за бешеный темп ходьбы, чем в панике разбегаются в разные стороны!
... Она, конечно, придумала массу вариантов, чтобы только не верить в искренность моих намерений! Вот что за человек! А я вдруг подумал, когда Женя догнала меня и начала задавать вопросы, что может так случиться и сегодняшний день станет для нас всех последним. И сразу после накатил вполне объяснимый страх, а потом вдруг мне стало безумно жаль, что я так и не узнал, какая она за всеми своими колючками... какая она утром, после страстной ночи, какая она вечером после рабочего дня... и ещё раз... да ну, не раз, это уж точно, с нею вдвоем... только не на траве под деревом, а в запертой изнутри комнате, на шелковых простынях. Поэтому и сказал то, чего захотел не обдуманно и разумом, а неожиданно и всем сердцем.
- Короче, нет? Ты не согласна? - решил уяснить для себя сразу.
- Жена?
- Что жена?
- Жена, спрашиваю, имеется у тебя? - ее брови были хмуро сдвинуты на переносице, но в глазах, как мне казалось, сверкали смешинки - прикалывается над мной? - А-то я вас, мужиков, знаю - поматросите бедную девушку и летите под крылышко к единственной и законной, а мне потом слезы лить и детей одной воспитывать?
- Жена есть. Бывшая. Сын. Десять лет.
- Развелись из-за твоих служебных романов?
Вот сейчас было обидно! По-настоящему. Хотя, зная меня пару дней, что она могла думать, если у нас уже все случилось? И все равно обидно.
- Не поверишь, но развелись мы из-за ее романа. Предвижу волну скепсиса, но скажу сразу, свободных отношений я не признаю. Если женщина со мной, то даже смотреть на других мужиков я ей не позволю!
- Ого! И в телевизоре нельзя? И на пляже? А если он продавец в магазине, тоже нельзя взглянуть, кто мне селедку продает? А...
- Стоп! Твоя фантазия безгранична! Я не в том смысле говорю. Флиртовать там, заигрывать, ну эти все ваши излюбленные штучки применять!
