Нико (ЛП) - Уиннерс Ева (книги без сокращений TXT, FB2) 📗
Запах ее страха смешивался с ее духами, но в ее глазах все еще сияла надежда. Она была решительной женщиной, и это еще больше привлекло меня к ее чарам. Это заставило меня хотеть ее еще больше. Жизнь раздала ей паршивые карты, но она справилась с этим, сражаясь за своих девочек. Она была сильнее, чем моя мать или мой отец, это точно.
Черт возьми, она собиралась нанести удар одному из нас, зажав в руках нож. Она была бойцом. Возможно, она еще этого не знала, но у меня не было сомнений, что она знала.
Она смотрела на нож в своей руке, как на спасательный круг, прикидывая свои шансы сбежать от нас. Я видел все это в ее глазах, когда она взвешивала свои шансы. Но я знал, что ей некуда бежать, как и средств, чтобы поддерживать ее жизнь в бегах.
— Ребята, подождите снаружи, — мои люди повиновались без промедления, их шаги бесшумны позади меня.
В ее глазах промелькнуло удивление, но она ничего не сказала. Несомненно, она была напугана, хотя это не мешало ей вызывающе наблюдать за мной. Ее решимость и огонь отражались в ее темном взгляде, пылая там и сталкиваясь с моим взглядом. Она была опьяняющей, мой идеальный шторм влечения. Мне пришлось насытить это.
Это привяжет ее ко мне на всю жизнь, посадит в позолоченную клетку.
Она нервно переминалась с ноги на ногу, ее светло-голубое платье подчеркивало ее изгибы и еще больше подчеркивало ее темные волосы. Она звала меня, как песня сирены. Мне просто нужно было убедиться, что я не попал под ее чары.
Это никогда не сулит ничего хорошего ни одному мужчине.
Она была глотком свежего воздуха в темноте. Удивительно, как она сохранила свою невиновность, несмотря на всю жестокость, которую преподнесла ей жизнь. Знала ли она о своей матери и Бенито Кинге?
— Что теперь? — спросила она, задрав подбородок, а темные глаза бросили мне вызов.
Прошло всего несколько недель с тех пор, как я ее видел, но теперь она была еще более ошеломляющей, стоя передо мной, окруженная своими вещами. Ее темно-каштановые волосы ниспадали на стройные плечи, мягкое тело с изгибами было так удобно, что его можно было схватить и удержать.
— Шестнадцать месяцев назад твой муж что-то у меня отобрал, — сказал я тихим голосом, стараясь сохранить этот разговор приватным и не угрожающим.
На мгновение ее лицо разбилось, но она быстро взяла себя в руки.
— Да, — призналась она, даже не пытаясь этого отрицать. Я должен был отдать ей это, у нее хватило смелости. — У меня больше нет этих денег.
— Я полагал.
Мой взгляд скользнул по ее кухне и прилавку, полному ингредиентов. Я не мог сказать, что она делает. Для ужина было слишком рано; Я задавался вопросом, ожидает ли она компании. Планировала ли она свидание сейчас, когда ее девочки уехали к бабушке и дедушке?
Неожиданно, как удар молнии, ревность пробежала по моим венам, но я быстро ее погасил. Я бы раздавил любого мужчину, связанного с ней. Для этой женщины не будет других мужчин. Полученная мной информация показала, что в ее жизни не было мужчины. Кроме друга Джона. Ему придется уйти. Я разрушил его маленькую компанию по частям, так что в обозримом будущем он будет занят.
Бьянка пошевелилась, ее глаза устало сосредоточились на мне. Я ей не особенно нравился; это было написано у нее на лице. Хотя притяжение было. Она не могла этого отрицать. С того момента, как наши взгляды встретились в ресторане, между нами возникло притяжение, и ее судьба была предрешена. Технически, оно было запечатано, когда я узнал, кто ее настоящий отец. После смерти ее мужа я решил сделать ее своей.
Я наблюдал, как ее взгляд скользнул по кухне, как будто она искала утешения в знакомой обстановке. Вся кухня была выполнена в белых тонах, кремово-белого цвета с вкраплениями цвета кое-где. Большие эркеры выходили на мост через Чесапикский залив вдалеке. Это был вид на миллион долларов в маленьком домике, полном тепла, любви и печенья. Я не понимал, почему у нее повсюду было так много стеклянных баночек с печеньем, которых хватило бы, чтобы накормить несколько семей. Я насчитал пять разных баночек, наполненных шоколадным печеньем, сахарным печеньем и пряниками.
На кухне пахло печеньем. Пространство ей подходило; это было удобно, деликатно и чувствовало себя как дома. Вроде как она.
— Ты собираешься убить меня сейчас? — жестко спросила она.
Я держал челюсть сжатой, а глаза холодными. Эти чертовы деньги для меня ничего не значили, хотя, если бы шестнадцать месяцев назад это был кто-то другой, им бы сразу преподали урок. Вы позволяете одному человеку украсть у вас и ему это сходит с рук, они все думают, что могут это сделать. Кроме того, этот мешок с деньгами был ловушкой, а у меня были большие планы на Бьянку.
Шестнадцать месяцев назад я позволил Уильяму Картеру оставить эти деньги себе, и только один человек знал об этом. Моя правая рука, Леонардо. В ту ночь он был со мной на яхте и слушал разговор Бьянки с ее мужем. Как бы то ни было, сейчас я бы использовал это как рычаг. Пришло время взыскать долг и привести свои планы в действие.
— Вместе с процентами твой муж должен мне около трех миллионов, — спокойно сказал я, не сводя глаз с ее застывшей фигуры. — Дай или возьми.
Ее глаза вылезли из орбит.
— Что? Там было всего триста тысяч долларов, — прошептала она, ее тело дрожало. — Что это за интерес?
— В сумке было шестьсот тысяч, — сказал я ей. Она покачала головой, и мне показалось странным, что она не знала точной суммы. Она лгала? Я так не думал; в противном случае она бы сразу же отрицала, что знала о деньгах. — Стандартный процент, когда кто-то у меня крадет, — невозмутимо сказал я. — Складывается ежедневно.
— Это грабеж, — выплюнула она. В ее глазах вспыхнул гнев, и я понял, что ее неповиновение мне понравилось. Она представляла собой смесь кротости и миролюбия. Ее щеки покраснели от разочарования. Она была беспомощна.
— Может быть.
— А в сумке было триста тысяч, — разве ее муж не отдал ей все деньги?
Она вытерла руки кухонным полотенцем, это было очень привычно. Каким-то образом ей нравилось быть домохозяйкой. Я видел, как пряди ее темной гривы упали ей на лицо, и она их сдула. Жест был простым и невинным, но мой член от него напрягся.
— Ага. В любом случае, это не имеет значения, — пробормотала она напряженно, обращаясь больше к себе, затем снова схватила нож, как будто собиралась возобновить резку. — У меня их нет.
Между нами стояла густая тишина, ее спина была выпрямлена, глаза настороженно смотрели на меня, костяшки пальцев побелели, когда она сжимала нож. Я мог только представить, как она надеялась пронзить им мое черное сердце.
— Есть и другие способы оплаты, — сказал я наконец.
— Какой? — она подозрительно посмотрела на меня, недоверие волнами накатило на нее.
— У меня есть к тебе предложение, — начал я. — Это покроет твой долг и гарантирует, что ты не попадешь в поле зрения.
— На радаре? — повторила она, моргая в замешательстве.
— Тебя не было бы в списке людей, которые мне обязаны, — поправил я себя. Я пока не хотел раскрывать ей, как много я знаю. Сначала мне пришлось узнать, как много знает эта красавица.
Она наклонила голову, словно изучая меня.
— Ты имеешь в виду эскорт? — она фыркнула. — Как твоя проститутка или что-то в этом роде?
Мне пришлось прикусить внутреннюю часть щеки. Я не был уверен, стоит ли мне обижаться на то, что она нашла мое присутствие таким отталкивающим. Вместо этого я воспринял это как личный вызов.
— На самом деле я имел в виду кое-что более постоянное.
Ее брови нахмурены, на лице ее выражение растерянности. Она пыталась прочитать меня и понять, чтобы найти выход. Удачи с этим!
— Как что? — спросила она тихим голосом.
— Свадьба.
Ее рот приоткрылся, выражение лица изменилось в шоке. — Свадьба?
— Да.
— Чья? — ее широко раскрытые глаза смотрели на меня с недоверием, как будто она была убеждена, что неправильно поняла смысл моих слов.
