Наваждение - Марч Джессика (читать полные книги онлайн бесплатно .txt) 📗
— Ты так думаешь? — повторила Тамми и начала хихикать. — Ты, должно быть, совсем дурочка, Ники, если даже не знаешь, где работает твой отец.
— Нет, я не дура! — Ники сжала маленькие кулачки.
— Конечно, нет, — к ней на помощь пришла мисс Джун, — я думаю, Тамми не это хотела сказать. Правда, Тамми?..
Некоторое время Тамми смотрела с вызовом, потом подчинилась учительнице.
— Нет, мисс Джун.
— Тогда извинись перед Ники.
— Извини. — Тамми посмотрела на нее, и Ники увидела, что та на самом деле ничуть не сожалеет. Наоборот, она была очень зла на Ники за то, что та доставила ей неприятности.
Школа не обещала ей веселья, поняла теперь Ники. Все было ужасно. Ей захотелось немедленно уйти домой.
Учительница тоже смотрела на нее, но по-доброму, с сочувствием.
— Ники, я тут нарисовала несколько картинок, чтобы украсить класс. Ты не поможешь мне развесить их?
Ники с благодарностью согласилась, радуясь, что уйдет от расспросов и будет пока в безопасности.
Почему другим детям так легко в школе и почему так тяжело ей, размышляла Ники. Наверное, есть какой-то секрет, как заводить друзей, который известен другим детям, но она его не знает.
Но как она узнает этот секрет? Мама наверняка не знает его, ведь у нее тоже никого нет, кроме мистера Хайленда.
После занятий, направляясь к школьному автобусу, Ники вдруг заметила длинный черный автомобиль, который остановился напротив школы. В открытом окне лимузина был виден шофер. Ники узнала автомобиль мистера Хайленда, который всегда привозил его к коттеджу. Она остановилась, раздумывая, продолжать ли путь к автобусу или бежать к автомобилю. Если он приехал, то, наверное, затем, чтобы отвезти ее домой из школы…
Пока она стояла, окно начало открываться. Ники увидела фигуру человека на заднем сиденье, он смотрел на нее. Наверное, сейчас позовет… Она не стала дожидаться и побежала к машине.
Но, пробежав несколько ярдов, она разглядела лицо мужчины — это был совсем не мистер Хайленд! Человек был гораздо моложе. Ники один раз видела его в городе, когда он, выскочив из дверей магазина, чуть не сбил их с ног. Какой-то миг они с мамой смотрели друг на друга, и их взгляды были похожи на тот, которым недавно на нее смотрела Тамми. Потом он вскочил в красный автомобиль с открытым верхом и уехал. Ники тогда удивилась и спросила у мамы, знает ли она этого человека. «Немного, — ответила Элл, — это сын мистера Хайленда».
Ответ поразил Ники. Если он был сыном мистера Хайленда, то они должны быть братом и сестрой? Но он был намного старше и, конечно, не мог быть сыном Элл. Эта мысль тревожила ее несколько дней, пока она не спросила об этом у мамы. И услышала, что у мистера Хайленда есть дети от трех различных женщин. Еще Ники было приказано не задавать больше подобных вопросов.
Узнав его теперь в окне автомобиля, Ники замедлила шаг. Надо ли ей садиться в машину? Она вспомнила, каким тоном ее мать говорила об этом человеке.
Но это был сын мистера Хайленда… И он приехал в его автомобиле…
Не успела она сделать еще несколько шагов, как человек в окне откинулся назад, окно начало закрываться, и длинный; черный лимузин уехал, Ники смущено глядела вслед. Зачем он приезжал? Ее вывели из задумчивости сигналы школьного автобуса, который собирался отъезжать. Она поспешила к автобусу и опять оказалась одна на заднем сиденье, так же, как утром.
И все время по дороге домой думала об этом человеке.
— Хорошо прошел день в школе? — спросила Элл, как только Ники вошла в дом.
— Да, мама. — Ники хотелось рассказать о сыне мистера Хайленда, но ведь мама запретила ей говорить о нем.
— Чем ты занималась?
— Я нарисовала две картинки.
— Дай мне посмотреть.
— Мисс Джун повесила их в классе, мама. Она сказала, что я смогу забрать их домой на следующей неделе.
— Это очень хорошо. Значит, все в порядке? Все были добры к тебе?
Ники помолчала: ей не хотелось расстраивать мать.
— Мисс Джун была очень добра… — наконец ответила она.
Элл вздохнула с видимым облегчением.
— Очень хорошо… Это очень хорошо…
На следующее утро Ники проснулась, чувствуя сильную боль в желудке. Элл испугалась, что рыба, которую они вчера ели на ужин, оказалась недоброкачественной.
Она немедленно позвонила доктору Бойнтону, который прибыл через двадцать минут.
Неряшливо одетый доктор, волосы которого давно нуждались в стрижке, осмотрел девочку и отвел в сторону мать.
— Что с ней, доктор? Может быть, она отравилась рыбой?
— Нет, все не так страшно, — ответил он с мягкой улыбкой, — я бы сказал, что это следствие нескольких вещей… Элл задохнулась, но доктор поспешил ее успокоить:
— Ничего серьезного, просто некоторая застенчивость и нервное возбуждение. Проще говоря, ваша дочь очень переживает начало школьных занятий.
— Но она сказала, что все были добры к ней. Она никогда не лжет…
— Я не думаю, что она солгала. И считаю, что ничего страшного не произошло… Просто нервы… Напоите ее теплым молоком с печеньем, дайте понять, что всем известно чувство страха и что нельзя ему поддаваться. Я уже поговорил с ней, но думаю, что у вас это получится лучше.
Элл поблагодарила доктора и взяла в холле свою сумочку. Хотя обычно она посылала счета доктора в компанию, где их оплачивали, на этот раз она не хотела, чтобы о болезни Ники узнал X. Д. Он и так уже достаточно наслышан о проблемах со школой.
— Сколько я вам должна, доктор? — спросила она.
— Ничего на этот раз.
— Но…
— Прошу вас. — Доктор жестом показал, чтобы она убрала сумочку.
— Вы слишком добры.
Отмахнувшись от благодарностей, он открыл дверь, потом остановился, на лице его отразилась борьба, было заметно, что ему нелегко это произнести:
— Я рад, что Ники пошла в школу, миссис Сандеман. Ей понадобится больше времени, чем остальным, чтобы привыкнуть. И ни в коем случае не сдавайтесь. Все будет хорошо, я уверен.
Элл была тронута. Неудивительно, что доктор знал о них все — ведь он даже принимал у нее роды. Он никогда не давал ей понять, что сочувствует ей, но и не пускался в рассуждения о морали, намекая на двусмысленность ее положения.
— Еще раз спасибо, доктор, — сказала Элл вслед доктору. Потом поднялась в спальню дочери. Комната была светлой и солнечной, с бело-розовыми обоями и белой в цветочках мебелью. Бледная Ники сидела на постели, укрытая одеялом, положив под спину две подушки. Она с испугом посмотрела на мать.
— Прости меня, мама, — произнесла она, — я не хотела тебя расстраивать.
— Ты меня совсем не расстраиваешь. — Элл обняла дочь. — Я рада, что с тобой все в порядке.
— Я завтра пойду в школу, — сказала Ники, — доктор Бойнтон говорит, что я должна туда ходить. Я обязательно пойду.
Понимая теперь, что в школе совсем не все в порядке и что дети, вероятно, сторонятся Ники, наученные своими родителями, Элл почувствовала, как у нее больно сжалось сердце. После всех своих обещаний она не смогла дать дочери нормальную семью, которая защитила бы ее от унижений. У Ники был уютный дом, красивая одежда, вкусная еда, вот и все, в чем она преуспела по сравнению со своей матерью. Но главным — чувством уверенности, что она такая же, как все, ничуть не хуже остальных, Ники была обделена так же, как она сама.
На следующее утро Элл отвезла Ники в школу.
— Не забывай, что говорил доктор Бойнтон, дорогая, — сказала Элл. — Вполне естественно, что ты сейчас волнуешься. Но как только привыкнешь к школе и заведешь друзей, эти боли в животе у тебя исчезнут.
Ники кивнула, соглашаясь с мамой, но, когда поцеловала ее перед тем как уйти, было заметно, что ей смертельно не хочется входить в школу.
Она протянула мисс Джун записку доктора, объясняющую ее вчерашнее отсутствие.
— Мне жаль, что ты плохо себя чувствовала, — с искренним сожалением сказала учительница, — надеюсь, сегодня тебе лучше.
Смешок одной из девочек тут же охотно был подхвачен остальными.
