Конец лета - Зейдель Кэтлин (читать книги без регистрации полные .txt) 📗
Это еще было мягко сказано. Платьице для малышки оказалось причудливой фантазией в викторианском стиле: черная юбка на кринолине, украшенная оборками нижняя юбка и отделанная рюшами верхняя юбка, а швы корсажа, манжеты и вырез обшиты шнуром. Кому могла прийти в голову идея сшить такое платье этого размера, было выше понимания Фебы. Она не могла себе даже представить, что кто-то сочтет такое платье подходящим для ребенка.
— Красивое. — Клер похлопала черную ткань ладошкой, словно любимую игрушку. — Красивое! Мое.
Пока что Клер была самой младшей из троих детей, но вскоре ее должен был вытеснить новый малыш. «Мое» было определяющим словом в ее словаре. Она подняла кверху руки, требуя, чтобы кто-нибудь снял с нее юбку. Феба раздела дочку до маленьких хлопчатобумажных трусиков, Эми надела ей платье через голову, застегнула пуговицы и завязала пояс.
— Мам, она похожа на куколку, — сказала Элли.
И верно. Клер была как Эми в детстве: светлые волосы и очень светлая кожа. Одетая в черное, она казалась словно сделанной из алебастра.
— Если бы в четыре года мне позволили носить такие платья, — вздохнула Эми, — сегодня я, возможно, была бы физиком-ядерщиком.
Феба в удивлении подняла глаза: Эми без запинки произнесла слово «ядерщиком». Ну и ну!
Она снова повернулась к Клер, которая уже танцевала и кружилась перед зеркалом. Платье колыхалось вокруг нее. Феба не знала, что делать, — мысль надеть такое платье на похороны в университетском городке Среднего Запада казалась абсурдной. Но Клер платье, вне всякого сомнения, понравилось.
Она вздохнула:
— Не знаю, как быть.
Эми отозвалась:
— Если нас заботит, что о нас подумают, тогда мы не позволим ей надеть его. Но если нас заботит то, что она думает о себе, — тогда позволим.
Феба замерла — так сказала бы мама. Мама всегда говорила подобные вещи. Кто бы мог подумать, что голос матери она услышит из уст своей сестры?
А маме всегда было безразлично, что о ней думают другие.
— Тогда пусть идет в нем.
Больше всех возражала против платья Клер Джойс.
— Оно совершенно не подходит для ребенка! — суетилась она.
Сама Джойс надела простой черный костюм и блузку из рубашечной ткани. Безо всяких украшений наряд выглядел незаконченным и неуместным. Джойс и Йен не посещали церковь, поэтому у их девочек не было воскресных платьев. Четырнадцатилетняя Мэгги была в застиранной черной хлопчатобумажной юбке и белой блузке, отчего она выглядела совсем по-школьному, даже больше, чем ее младшая кузина Элли, и Феба подозревала, что Мэгги еще припомнит это Элли. Эмили, четырехлетняя дочь Джойс и Йена, плакала на руках у отца, потому что у нее не было такого платья, как у Клер.
Йен даже предложил было, чтобы Клер запретили надевать это платье.
— Эмили так расстроена, что всем нам в этот день придется несладко, — заметил он.
— Это мамины похороны, — натянуто произнесла Феба. — В этот день нам всем и без того будет несладко. У вас была возможность. Эми предлагала купить одежду для Джойс, Мэгги и Эмили.
— Мы не думали, что она устроит из этого такое представление.
— Ты думал, что Эми не станет устраивать представления из чего бы то ни было? Ради Бога, Йен, сколько лет ты ее знаешь?
Они никогда так раньше не препирались. Все это потому, что с ними нет мамы. Когда мама была рядом, препираться было не из-за чего. Если бы мама одобрила платье, Йен ни за что не стал бы спорить. Если бы мама его отвергла, Феба никогда не позволила бы Клер его надеть.
Но теперь они должны были сами принимать решение.
Церковь была полна, а это было большое здание, выстроенное в те времена, когда люди ходили в церковь каждое воскресенье. Помимо друзей Элеоноры и Хэла, пришло большинство администрации. Приехали и многие друзья Джайл-са и Фебы из Айова-Сити. Пришли школьные друзья Йена и их родители. Это было важно — все эти люди были здесь, чтобы показать, что им не безразлично происходящее.
Эми пришла без друзей. По правде говоря, Феба думала, что у Эми вообще их нет, пока не увидела цветы у алтаря — многие дюжины, нет, вероятно, сотни тюльпанов такого темного оттенка бордо, что они казались черными. Их бледно-зеленые стебли сгибались под тяжестью темных чашечек цветков и склонялись в изысканном поклоне над белыми мраморными урнами.
Друзья Эми прислали их прямо из Голландии. Таких необычных цветов никто никогда не видел, они были неповторимы, горделивы, даже величественны. Маме они бы понравились.
И вот теперь, полтора года спустя после маминых похорон, папа приводит в дом другую женщину.
Феба поняла, почему он решил взять на весенний семестр отпуск.
— Прошел год, — сказал он тогда. — Я продолжаю жить точно так же, как если бы была жива ваша мать. Мне нужно немного отвлечься, заставить себя выработать новый жизненный распорядок.
Но кто мог предположить, что новый распорядок включит в себя другую женщину?
Папа сказал, что Фебе и Джайлсу она понравится, эта Гвен, что она организованная и женственная.
— Женственная? — воззвала к Джайлсу Феба. — С каких это пор папа стал обращать на это внимание? — Ее мать даже и отдаленно нельзя было назвать женственной, и для Фебы это слово отдавало фривольностью и изнеженностью.
Она позвонила брату, чтобы сказать, что Гвен приезжает в Айову.
— Мы могли бы об этом догадаться, — мрачно заявил Йен. — Можно было ожидать, что его начнут преследовать женщины определенного возраста. Так что ничего удивительного тут нет.
Феба поднесла трубку к другому уху. Как все это гадко! Йен был удивлен не меньше ее, но ему нравится думать, что он все предвидел. Если вы что-то предвидите, вы можете это контролировать, и Йен успокаивал себя таким образом.
Ладить в этом году с Йеном и Джойс было трудно. Фебе захотелось поддразнить его, напугать. Это серьезно, Йен. Джайлс сказал, что они могут пожениться.
Пожениться… другая женщина в мамином доме, занимает мамино место в клубе по бриджу, пользуется тяжелыми серебряными подносами мамы, приезжает на озеро, чтобы занять мамино место.
Мне нестерпимо думать об этом.
