Несладкая жизнь - Царева Маша (книга бесплатный формат txt) 📗
Ее болтовня казалась Давиду очаровательной еще полчаса назад, но теперь, когда он увидел ее тело… Парадокс мужского восприятия мира – теперь девица казалась ему полной дурой.
Там, в клубе, на ней был корсет. Настоящий жесткий корсет, не из арсенала фетишиста, а скорее из костюмерной исторического блокбастера. Плюс сетчатые чулки, пышная шифоновая юбка, алая помада, тугая кудряшка вместо челки – все это было так старомодно и странно, так нарочито, но так сексуально! Она была такой улыбчивой, с таким продуманным кокетством взмахивала ресницами, так мило поводила покатым плечиком, что он повелся. Решил, что перед ним девушка с изюминкой, а не банальная клубная телка, которая носит в сумке презервативы ultra thin и стреляет глазами по сторонам в поисках того, кто оплатит ее виски-колу.
И вот теперь выясняется, что образ ретро-путаны – это единственный возможный вариант скрыть досадное изобилие сливочной плоти! Все эти дрябловатые складки, обвислости, которые он в женщинах терпеть не мог!
А девушка даже не замечала, какое впечатление производит. Казалось, она вообще ничего не замечала вокруг. Она была на волне концентрированного самолюбования, в каждом ее жесте чувствовалась кокетливая продуманность.
Ее поддерживающий бюстгальтер скрывал грудь, похожую на арбузы с бахчи. Крупные коричневые соски торчали, как две вишенки. Въедливый глаз Давида заметил беловатые полоски растяжек, такие же были и на ее дебелых ванильных боках.
– Ну что ты сидишь сам не свой, – она наконец обратила внимание, что с Давидом происходит что-то не то. – Разве для этого ты меня сюда позвал?.. А подруги говорили, что ты в этом деле зверь. Не заставляй меня думать, что ты им заплатил за рекламу.
И тогда он не выдержал. Молча поднялся с дивана, сгреб ее в охапку – девчонка даже не поняла, что случилось, и довольно завизжала, предвкушая дикий секс, – оттащил к двери и вытолкал вон, прямо в чем мать родила. И сразу же ему стало легче, будто в комнате только что прошла гроза, и воздух стал похожим на кислородный коктейль.
– Пусти меня! Пусти, идиот! – она колотила кулаками в дверь. Не очень, наверное, комфортно стоять в чужом подъезде голышом.
Давид поднял с пола ее вещи, смял их в большой разноцветный ком и выбросил в окно. Дольше всего летела юбка – подхваченная ветром, она была похожа на экзотическую медузу.
А ночь только начиналась.
Домработница Шмаковых, Анюта, была бойкой девушкой из Харькова.
Энергичная, миловидная, ладненькая, с собранными в аккуратный пучок обесцвеченными волосами, она носилась по дому, как многорукий Шива, умудряясь быть полезной и незаметной одновременно. Никто не знал (а Настя однажды случайно увидела), что под фиолетовым форменным халатиком Анюта носит расшитый блестками полупрозрачный топ и вульгарную синтетическую юбчонку и что в пупке ее тускло поблескивает фальшивый брильянт. Перед хозяйками Анюта тушевалась, говорила мало, смотрела в пол и прикидывалась паинькой, зато к Насте сразу же почувствовала классовое сочувствие и, как следствие этого, возжелала немедленного сближения.
Однажды (Настя уже три дня трудилась у Шмаковых) она вошла в кухню, бесцеремонно порылась в холодильнике, извлекла десятипроцентный козий сыр дорогущий, купленный специально для соблюдающей диету Оксаны), уселась на краешек стола и принялась есть, откусывая прямо от брусочка. Исподлобья внимательно изучала Настю, словно проверяя, как та отреагирует – возмутится ли халатным отношением к хозяйскому добру или спустит на тормозах?
Настя промолчала.
Ей было не до наглой домработницы – она собиралась запекать утку по рецепту из журнала «Гастрономъ». Оставаясь наедине с каждым новым рецептом, она чувствовала себя взволнованной девственницей, которую продали на невольничьем рынке, и теперь ей придется целиком положиться на Божью милость.
Анюта же истолковала деликатность поварихи как хороший знак.
– Я аборт недавно сделала, – будничным тоном поделилась она. – Мне сейчас надо много кальция. В сыре много… Надолго к нам? – так и не дождавшись хоть какой-нибудь реакции, спросила она.
– Не знаю, – пожала плечами Настя. – Как получится.
– Ты не дергайся, Ольга – тетка хорошая. Работа тут непыльная, платят нормально. Только учти, что вещи Оксанкины я себе забираю.
– Какие еще вещи?
– Она шмоточница, – хмыкнула Анюта. – Скупает одежду мешками. Пару раз наденет, и все. Обломно ей, понимаешь ли, в одном и том же ходить. Все старое мне достается… Я считаю, что это справедливо, ведь ты тут без году неделю, а я уже восемь месяцев.
– Да не нужны мне ее вещи… А у вас разве один размер?
Домработница была как минимум в два раза шире хозяйки. Нет, впечатления толстушки она не производила, просто Оксана была воздушная, неземная, прозрачная, Анюта же – коренастая, мускулистая, крепко стоящая на пусть коротковатых, зато вполне аппетитной формы ногах.
– Не твое дело, – огрызнулась Анюта, но тотчас же примирительно добавила: – Я их через Интернет продаю… И с мужиками, кстати, тоже через Интернет знакомлюсь.
– Да? – без особенного интереса спросила Настя.
– И тебе советую! Хлебное место. А то, сидючи в этой глуши, сытой не будешь. Кого здесь кадрить, дядю Мишу-сантехника, что ли? А ведь душа-то просит…
– Видимо, не только душа, – Настя покосилась на стремительно уменьшающийся брусочек козьего сыра.
– А, ты об этом. Да это так, – хихикнула Анюта. – Неувязочка вышла. Обманули, короче, меня. Один тип прикидывался богатым, в любви признавался. Полтора месяца на него убила. Он за мною на пятой «БМВ» приезжал, прямо сюда, к воротам. Даже Оксанка мне завидовала, маленькая дрянь. Я и решила, чтобы его привязать… Ну ты понимаешь. А потом выяснилось, что он просто шофер. Когда хозяин узнал, что Петька самовольно берет машину, он его уволил. И правильно сделал, я считаю. Аферист проклятый!
«Зачем она мне все это рассказывает?» – тоскливо думала Настя, которая вообще не любила, когда ее отвлекают от работы. Может быть, для кого-то процесс приготовления пищи – будничное машинальное действие, но не для нее, нет. Если руки на автомате шинкуют овощи, а мысли заняты совсем другим, если торопишься или вообще не в духе, то и еда получится такой же, торопливой, будничной, незапоминающейся. Для Насти готовка была таинством, сакральным действом. А тут какая-то Анюта со своим вульгарным пирсингом, абортами, Интернетами и беззастенчивой наглостью.
Ей казалось, что если она не будет отвечать, то домработнице станет скучно и она уйдет. Но Анюту Настино молчание, казалось, ничуть не напрягало. То ли бестактность, то ли черствость, то ли банальный пофигизм клинической эгоистки.
– Ну а тебе как здесь? – не отставала она. – Освоилась?
– Вроде бы.
– Как тебе наша принцесса?
– Кто?
– Оксанка, – понизила голос Анюта. – Во строит из себя девка, а? А сама – ни кожи ни рожи. Ты ее без косметики видела?
– Не доводилось, – сдержанно ответила Настя.
– И тупая как пробка. Вот везет некоторым – богатую мать иметь. Никаких проблем, делаешь, что хочешь, как сыр в масле катаешься… Она ведь еще и учится. В МГИМО! Тоже мне, студентка… А подружки ее – вообще путаны, хоть и прикидываются светскими львицами.
– Откуда в тебе столько злости? – не выдержала Настя.
– Посмотрим, что ты сама скажешь через пару месяцев, – хмыкнула Анюта. – Ладно, пойду пылесосить спальню этой королевишны. Она, кстати, совсем стыд потеряла, везде разбрасывает трусы с неотклеенными прокладками. Меня прям блевать тянет, когда убираюсь у нее.
– Ну так уволься, – спокойно предложила Настя. – Уверена, что желающих занять твое место много.
– Дура ты, – помолчав, резюмировала Анюта. – Но я на тебя не сержусь. И даже, наоборот, приглашаю заходить, если что. Знаешь, где моя комната?
– Напротив моей.
– Вот именно. Заходи вечерком. Раскурим косячок, и я покажу тебе фотографии мужиков с сайта знакомств!
