Хронические одиночки тоже вместе (СИ) - П. Елена (бесплатная библиотека электронных книг .TXT) 📗
- Да без проблем.
- Ну, раз девушка не против, то я тем более. - подмигнул Костя, но он предпочел бы пыльную мансарду. Он совсем не хотел разжигать в себе ненужные желания теперь, когда до него дошло, что Аня молодая и скромная, но все же, взрослая привлекательная девушка.
Соня принесла всякие постельные принадлежности и опять попыталась отловить Макса:
- Сынок! Иди сюда, тетя Аня споет тебе песенку. Ань ты раньше пела ему песню, которую сочинила твоя мать, он ее помнит. Спой, пожалуйста. У меня нет никаких сил уже, за ним носиться!
- У меня тоже нет сил... - простонала Аня, лежа на диване, на котором она всегда спала.
Она закрыла рукой глаза. Соня откинулась на кресле и позвала сына, который тут же устроился у нее на коленях и прилег. Дима с Костей сели на второй диван. Аня вздохнула и послышался легкий и нежный голос. Девушка пела, полулежа на спине, голова покоилась на подушке, а глаза были закрыты.
Костя не мог оторвать взгляд от ее лица, от еле приоткрытых губ, которые иногда показывали аккуратные белые зубы. Песня была спокойной, доброй, как раз подходящей для усыпления ребенка. Дальше Аня начала петь другую, о какой-то печальной любви, о невидимой связи, о прощении, о том, что он тянет ее, как магнит.
Постепенно голос становился все громче и иногда срывался, казалось, от душивших девушку эмоций. Она выучила песни своей мамы, когда ей было 15 лет, в самое тяжелое время, когда весь мир, кажется, против тебя. Так она пыталась понять, почему мать оставила ее в чужой семье. Почему бросила ее из-за каких-то любовных надежд и мечтаний. Неужели она так сильно любила того, за кем поехала на край света, бросив родную дочь и нового мужа? Тут Соня сделала Диме знак - мальчик уснул, и они незаметно вышли, чтобы переложить его в кроватку.
Костя был потрясен до глубины души этой печальной песней, в которой была боль незнакомой ему женщины. Как мог человек, написавший такие глубокие, душевные стихи, запросто оставить своего ребенка? Он неотрывно смотрел на безупречный профиль девушки. Вдруг с ресниц Ани отделилась крупная слеза и скатилась к виску, она давно уже не пела песен мамы, но все еще помнила каждое слово. Голос совсем пропал, и она пела почти шепотом. Песню она так и не закончила.
Тут подошла Соня, наклонилась к сестре и поцеловала в лоб:
- Ты в порядке? Прости, я не должна была просить...
Анна негромко рассмеялась, Соня всегда была такой внимательной. Костя смотрел на сестер, они так близки, и он заметил, что не часто видел Аню такой открытой и взбалмошной, как сегодня. Наверное, ей довольно одиноко в чужом городе.
- Все нормально. Спокойной ночи, Софик. - улыбнулась девушка.
- И вам тоже. - девушка похлопала Константина по плечу и пошла к себе.
Аня и Костя по очереди сходили в ванную и тоже легли. Парень все думал о ней, оказывается, он так мало знал о девушке, которая жила рядом с ним.
- Не знал, что ты поешь. - Костя нарушил молчание в темноте.
- Я и не пою. Знаю всего несколько песен, еще с детства.
- Они очень красивые. Это написала твоя мать?
- Да. Она была творческой натурой. И странной. Все ее песни такие добрые и немного печальные. По-моему, она всю жизнь любила какого-то человека, не моего отца, не моего отчима, а кого-то другого. Это ее и погубило, наверное.
Косте захотелось как-то отвлечь девушку от грустных мыслей.
- А я в университете играл в группе. Вместе с Лехой и еще двумя парнями. Я играл на гитаре, а Леха отлично поет.
- О, мой Бог... - только и вымолвила Аня, представив, сколько девчонок они свели с ума своим пением и игрой на гитаре.
- Ты не знала отца, да? - осторожно спросил Костя через некоторое время, это никак не давало ему покоя.
- Нет. Да я и мать почти не знала, она жила в каком-то своем мире и не особо разговаривала со мной. Только теперь я понимаю, что она всю жизнь страдала. Может быть, из-за меня? - Аня лежала, отвернувшись к стене, ее голос звучал непривычно глухо. Похоже, она плакала, но без единого звука.
- Не думай об этом. - почему-то сказал Костя, он не знал, как поддержать девушку. Ему захотелось просто обнять ее, как сестру, но он не решился. Аня всхлипнула и не своим голосом сказала:
- Я никогда не брошу своих детей! Я буду любить их больше всего на свете, какими бы они не были, от кого бы они не были!
Анна не видела, как парня затрясло мелкой дрожью, а его глаза помутнели. Может для кого-то эти слова ничего бы не значили, но только не для него. Если бы она знала! Костя еще долго не мог уснуть, история Ани и ее последние слова всколыхнули в нем уже давно пережитые чувства, которые он ненавидел, и считал их уже навсегда забытыми. Парень лежал, глядя в темноту. Он взглянул на девушку и увидел ее небольшую фигурку, лежащую поверх одеяла на животе, руки засунуты под подушку. Она была в футболке и коротких шортах, на длинных стройных ногах слегка отражался тусклый свет окна. Костя залюбовался этой спящей девушкой и сразу отвлекся от грустных мыслей. Он смотрел на нее, пока его глаза не закрылись сами собой.
Воскресенье прошло очень весело, как и всегда это бывает в кругу молодых, жизнерадостных людей. Аня с Костей хотели уехать сразу обеда, но прощание затянулось, и, когда они, наконец, выехали из города, было уже часа четыре вечера. Дорога в этот раз показалась более утомительной, и они облегченно выдохнули, когда оказались дома и бросили сумки в прихожей. Но только до того момента, пока внимание Ани не привлекли чуть заметные белые следы, уходившие в направлении ее комнаты. Тут она вспомнил - окно! Костя же вызывал рабочих.
- Ужас! - скривила нос девушка.
Константин знал о ее трепетном отношении к чистоте и, предчувствуя неладное, направился в ее комнату.
Он первый увидел то, что должно было бы, как минимум, лишить его соседку дара речи. Слой пыли на мебели и кровати можно было бы измерить линейкой, повсюду валялись куски пластмассы, монтажной пены, и прочих составляющих, название которых знали только люди, устроившие здесь этот бедлам. Аня тут же заглянула через его плечо, и парень услышал около своего уха поток качественного отборного мата. Костя обернулся к Ане и в шоке смотрел на это милое создание, которое только что выдало столь неприличное даже для ушей взрослого мужчины выражение. Он и не знал, что все известные русскому человеку маты можно так просто объединить в одно, вполне связное, предложение. Аня при этом выглядела настолько серьезно, что парень начал захлебываться от приступа безудержного смеха. Он, наверное, свалился бы на пол, не будь там столько грязи. Костя хохотал так самозабвенно, что Аня с раздражением стукнула его по груди:
- Хватит ржать!
Но это только усилило его состояние, Костя уже готов был согнуться пополам от смеха. Он успокоился только спустя несколько минут.
- Хорошо сработали. - выдавил он, пытаясь больше не поддаваться душившим его спазмам. Костя указал на новое окно. - Сейчас позвоню Лехе.
- Э, кто там? Костян? Вы приехали? - заплетающимся голосом прошипел Лешка.
- Ты что, пьешь? - Костя удивленно крикнул в трубку, Леха очень редко напивался.
- Ага, со вчерашнего дня, - гордо ответил Алексей. - У меня брат из армии вернулся, тебе привет, кстати. О! Мы сейчас к тебе придем! - он положил трубку, и через десять минут на лестнице послышались грохот и невнятные голоса.
- Ох, красавцы! - сказала Аня, открывая дверь, пока Костя говорил с кем-то еще по телефону.
Две пьяные фигуры ввалились в прихожую.
- Ты моя девочка! - Лешка сразу полез обниматься и целоваться, а его брат, держась за входную дверь, уставился на Аню.
Тут Костя вышел из кухни и попытался освободить Аню от Лешкиных объятий, но тот вцепился в нее так, будто это он вернулся с войны к своей горячо любимой девушке. Косте уже почти удалось вырвать Аню из рук любвеобильного друга, но тут Юрик, до этого тихо стоящий и осмысливающий происходящее, вдруг решил, что теперь ему положено заслуженное объятие девушки. Он ринулся в эпицентр потасовки, загребая всех без разбору. Кое-как выбравшись из месива рук, Аня поспешила отойти и смотреть со стороны на горячую встречу троих друзей, двое из которых видятся почти каждый день. Вдоволь нахлопавшись друг друга по спине, они попытались пройти в кухню. Костя подошел к Ане, пока те двое раздевались.
