Время. Ветер. Вода (СИ) - "Ида" (бесплатные серии книг txt) 📗
В тихом симпатичном кафе с красными в белую клетку скатертями и такими же красными, низко свисающими с потолка абажурами посетителей почти не было.
Не спрашивая о наших предпочтениях, Артём заказал всем по чашке кофе и пирожные.
А пока ждали заказ, Вика стала допытываться, чем они занимаются и после нескольких минут уклончивых и шутливых ответов, ей удалось выяснить, что Макс учится в Физтехе и подрабатывает в какой-то фирме по ремонту компьютеров. А вот, где учится Артём, понять мы так и не смогли. За два года он поменял три университета, и нигде ему не нравилось.
Он собирался рассказать про свою работу, но отвлекся на суровую бабушку, громко отчитывающую внука лет семи за то, что он «ни на секунду не выпустил из рук телефон» и «окончательно отупел».
Выхватив у мальчика мобильник, бабушка достала из своей сумки горсть машинок и швырнула на стол:
— На вот, играй.
При виде машинок лицо ребенка скисло, тогда как глаза Артёма загорелись.
— Смотри, Котик, это же Хот Вилс! Синий Додж Чарджер, как тот, что в духовке сгорел, и Дикси Челленджер, и Фаст Фиш, и… — не договорив, он вскочил со стула и метнулся к мальчику.
— Можно мне посмотреть?
Мальчик удивленно поднял глаза.
— Вообще-то у меня нужно спрашивать, — возмущенно заявила бабушка.
Артём лучезарно улыбнулся.
— Можно?
Неодобрительно скривившись, женщина всё же разрешила, а как только он сел за их столик, Макс, со словами «ща придем», побежал к ним и пристроился рядом.
Вика выставила перед собой кулачки, положила на них подбородок и, посмотрев из-под длинных черных ресниц, спросила, заранее зная ответ:
— Как думаешь, я понравилась ему?
— Конечно.
— Дурака валяет, но в этом что-то есть. На лицо — хорош, да и шмотки дорогие. А главное, квартира есть без родителей и прочих дурацких родственников. В моей ситуации — идеальный вариант. А ты давай Максом займись. Бог с ним с детдомом. Так веселее будет.
— Как заняться? Это же должно само получиться. Чтобы я ему понравилась, и он мне.
— Боже, Вита, ну что за наив? Такое чувство, что ты живешь в каком-то счастливом утопическом мире, где принцессы какают фиалками, а детей приносят аисты. Тебе вообще нужен парень или нет?
— Я не знаю.
— Ничего-то ты не знаешь! — Вика немного разозлилась. — Ну хотя бы для меня можешь сделать вид, что он тебе интересен?
— Наверное, могу, но зачем?
— Видела, как он пялится? Это может всё испортить. У парней так бывает. У друзей. Типа не ссориться из-за женщины, пытаться уступить и всякая прочая чепуха. А мне нужно всё как можно быстрее обставить, чтобы Фил не чухнулся. Просто отвлеки Макса.
— Я не умею ничего такого.
— Всё ты умеешь. Ты очень хорошенькая и, если бы не скромничала постоянно, была бы шикарной красоткой. Просто будь активнее: смейся, жалей его и говори, какой он умный. За руку подержи, о большем просить тебя как-то неудобно.
Когда Макс с Артёмом вернулись, их кофе остыл, и Артём заказал новый. Так что сидели мы ещё долго, а вышли, на улице уже начало темнеть, и повсюду зажглась нарядная подсветка.
И аллеи, и набережная, и павильоны, и кафе — всё светилось мягким, нежно тающим в лёгких весенних сумерках жёлтым светом. В воздухе витало предчувствие скорого тепла и приятное волнение. Ветер стих.
Мы неторопливо брели мимо ещё закрытого в это время года сезонного кафе, как возле открытой веранды я заметила двоих плечистых парней в спортивных ветровках с надписью Russia. Они прижали к деревянным перилам худенького паренька и пытались снять с него рюкзак. Паренёк сопротивлялся настойчиво, но тихо.
— Смотрите, — сказала я ребятам. — Может, в полицию позвонить или позвать кого-нибудь?
Макс с Артёмом странно переглянулись.
— У главного входа, — сказал Макс и тут же переместился к фонарному столбу, а Артём бросив нам «ждите здесь», по-мальчишески развязной походкой направился прямиком к странной троице.
Подошел к пареньку и обнял за плечо. Тот испуганно шарахнулся в сторону, но Артём удержал.
— Помощь нужна?
Все трое растерянно уставились на него. У обоих парней были густые, страшные бороды. Только у одного чёрная, а у другого рыжая.
— Иди своей дорогой, — рявкнул чернобородый.
— Уже пришел, — Артём улыбнулся.
Второй отпустил рюкзак.
— Пусть деньги отдаст.
— Что за деньги?
— Мои деньги, — сказал чернобородый. — Из кошелька. Три тысячи.
— Я кошелек нашел, — снимая руку Артёма с плеча, сказал паренек. — Вон там, возле столба. Просто поднял, даже не смотрел что там… А теперь они обвиняют меня, что я забрал их деньги. Но я ничего не брал!
— Сколько? Три? — Артём закатил глаза, словно речь шла о сущем пустяке, полез во внутренний карман и, вытащив оттуда пачку денег, принялся перебирать купюры.
— Не давай им ничего, — паренек удержал его за руку. — Это известная разводка.
Однако при виде денег рты у парней пооткрывались.
— Есть только пять, — сообщил Артём, хитро поглядывая на их лица.
Он так махал этой пачкой, что выхватить её ничего не стоило.
— Можно и пять, — рыжебородый осмотрелся по сторонам, проверяя, много ли людей вокруг. На несколько секунд остановил на нас взгляд, но когда Артём сказал: «А хотите десять?» моментально отвлекся.
— Ну.
— Тогда нужно извиниться. Сначала перед ним, — он похлопал паренька по спине. — А после передо мной. Только как следует. Так, чтобы я поверил. С чувством подлинного раскаяния и самоуничижения.
Парни переглянулись.
— Само что? — переспросил чернобородый.
— Критического снижения уровня самооценки, проявляющегося унижением своей личности, — охотно пояснил Артём. — Ну, то есть вы должны совершенно искренне признать, какие вы наглые мрази и кидалы.
Рыжий резко выбросил руку вперед, но Артём быстро отпрянул, сделал пару шагов назад, ловко перемахнул через доходящие ему до пояса перила и остановился возле ряда деревянных уличных столиков.
— Не хотите, как хотите. Никто не навязывается, — он кивнул пареньку, давая понять, чтобы уходил.
Однако бородачей он больше не интересовал. Оба, медленно приближаясь, смотрели только на Артёма.
Черный, перегнувшись через перила, попытался ухватить его за куртку, но увернувшись, Артём громко и нахально рассмеялся. И рыжий, уже не скрывая воинственного настроя, тоже кинулся к нему. Тогда легко запрыгнув на лавку, с неё на столик, и, перебежав на следующий, Артём соскочил с уличной стороны на некотором расстоянии от них.
— Придется всё же признать, что вы мрази. Пацан один, маленький, а вы его кинуть решили. Ну что за дела?
Рыжий пытался подкрасться со стороны столиков, а чёрнобородый попёр напрямую.
— А ну иди сюда. Я тебе сейчас язык твой поганый вырву. Ты кого мразью назвал?
— Вы такие прикольные, — Артем немного отбежал и снова перепрыгнул к столикам, оказавшись на расстоянии одного-двух от рыжего. — Я бы с вами тут хоть целый день в салки играл, но как-то неудобно, меня девчонки ждут.
Черный тоже ломанулся через перила, но вышло неудачно, на несколько секунд он неуклюже завис на животе, и Артём, издевательски хохоча и перебегая по столикам подальше от рыжего, крикнул Максу:
— Ты этого беременного бегемота снял?
Макс молча поднял большой палец. В руках у него был мобильник, и он записывал на него всё это представление.
Бородачи разозлились не на шутку. Рыжий отвис первым и бросился к Максу, второй следом. Проворно сорвавшись с места, Макс побежал по дороге в сторону набережной. Грубо отпихивая попадающихся на пути прохожих, парни помчались за ним.
Выбравшись из кафе, Артём, невероятно довольный, подошел к нам.
— Ну ты даёшь! — я подалась ему навстречу. — Очень круто! У них были такие глупые лица.
— Троллить вот таких уродов — одно из самых прекрасных занятий на свете.
От него веяло азартом и радостью.
Моё восхищение готово было выплеснуться через край. В ту минуту Артём представлялся мне защитником всех несчастных и униженных.
