D/Sсонанс (СИ) - Тимина Светлана "Extazyflame" (электронные книги бесплатно .TXT) 📗
- Мы обязательно об этом поговорим. Но не сегодня. Ты очень устала, и тебе нужно поспать. Ничего плохого больше не будет. Ты все еще хочешь быть со мной?
- Это неотвратимо. Мне остается только этого хотеть.
- Не совсем тот ответ, который бы я больше всего на свете хотел услышать... - обнимаю крепче, чтобы трактовка предложения не привела к недавним ассоциациям. - Постарайся уснуть. Мы поговорим об этом завтра.
- Ты можешь сделать то, о чем я тебя просила?
Прошлый этап отсечен непробиваемой стеной, но воспоминания еще не остыли. Режут ласковую гармонию натянутой леской с кадрами уничтоженной навсегда киноленты. Красные капли крови на белой коже Pal Zileri. Ледяные тиски отчаянного сжатия горячих пальцев. Надрывный всхлип с надорванным воплем абсолютного отчаяния. Волны судорог по обнаженной коже вместе со сдавленными рыданиями... Картина, которую я так часто рисовал в своем воображении, и которую желал бы не видеть никогда! Не резать через барабанные перепонки сознание обреченностью отчаянной фразы "растерзай меня ради своего удовольствия!", в то же время, понимая, что этот предел необходимо было преодолеть ради того, чтобы получить абсолютно все...
- Юля, не проси! Это не то, что тебе нужно!
- Я думала, станет легче...
- Не стало бы. Можешь мне поверить! Это могло стать только началом конца!
Сегодня. Именно сейчас и в будущем. Я скорее отсеку собственную руку, чем позволю себе ударить тебя даже безобидным разогревающим флоггером! Мои мысли открыты для тебя. Поверь, это бы тебя окончательно уничтожило, это не вакцина, это обманчивая эвтаназия! Мне до боли хочется изгнать эти мысли из ее головы. Путем ласкового скольжения ладони по ее волосам вместе с легкими поцелуями. В той, прошлой жизни, подобные вещи доходили только через боль. Это не было ошибкой. Это было самым сложным барьером, который удалось преодолеть...
- Прошу тебя, не гладь меня... не надо... Я снова хочу плакать...
- Не буду. Засыпай, моя девочка. Ты не будешь больше плакать, я тебе обещаю.
Впервые достаточно слов. Когда две сущности сплелись в одну, нет места недомолвкам и недоверию. Искренность всегда права. И впервые так легко заснуть, сложив усталые крылья, пока она рядом, зная, что впервые не хочет никуда уйти сама...
К утру начинается дождь. Серая пелена непроходимых облаков затянула небо, ограничив видимость до полуметра в пелене разгулявшейся стихии. Но я впервые ловлю себя на мысли, что рад подобному стечению погодных условий, это дарит странное, смутно знакомое, волнующее ощущение того, что в моих силах закрыть ее даже от агрессии секущего ливня и пробирающего холода. Прижимаюсь сильнее, не обращая внимания на ломоту в затекших суставах, хлесткий удар раскаяния от того, что она просыпается почти мгновенно. И тут же это послевкусие утихшего терзания смывает накатом теплой эйфории.
Не отшатнулась. Не зажмурилась. Не напряглась, как перед побегом, в моих руках. Еще рано до ответных объятий. Еще рано даже до робкого подобия улыбки. Я терпелив. Потому что до этого остался видимый маршрут уверенных шагов...
- Дождь, - пожимая плечами, констатирует Юля. - Классно... - переводит взгляд на перебинтованные руки. - А что делать? Я в душ хочу...
- Завтрак. Ты почти сутки ничего не ела! - Еще рано до глубокого поцелуя припухших губ, до слабого намека на близость, хотя я безошибочно считываю теперь уже общие сигналы осторожного, словно забытого эротического импульса в ее крови. Осторожно, чтобы не сломать хрупкий фундамент, глубоким и прочувствованным с ошеломляющей нежностью по линии ее скул, по все еще красным от слез широко распахнутым глазам...
- Обними мои плечи, - раньше эти слова звучали безапелляционным приказом. Сейчас мне кажется, что они никогда не будут произноситься с повелительной интонацией. - Держись. Потом сниму повязку.
Впервые беспрекословно с едва ощутимой паутинкой доверия, до тех самых пор, пока не опускаю ее на черно-песочный керамогранит ванной комнаты, без всякой лишней мысли на волне просыпающейся эйфории. Чужой крик ужаса вместе с протестом, у меня стойкое ощущение, что за долю секунды до этого он сдавил и мои голосовые связки тоже!
- Не смотри! - ладонь поверх расширившихся глаз, развернуть к своей груди, закрыв защитным биополем своих рук от блядского зеркала! Не уворачиваться от острия беспощадных катан захлестнувшего отчаяния, только забрать эту моральную пытку себе!
На 180 градусов, чтобы не было неосознанной попытки проникнуть в последний не до конца задраенный портал за прежнюю грань обоюдного сумасшествия, через которое мы перешагнули, практически взявшись за руки! Теплое сдавленное дыхание в напряженную дельту ощетинившихся мышц, неосознанно впившиеся в ребра ногти в отчаянной попытке удержаться за гранью нового начала. Не плачь, забудь, это все за чертой, за которую я никогда больше не позволю тебе соскользнуть. Я удержу тебя в непридуманном мире, каждый твой всхлип, сердечный надрыв, заберу себе, заменив его умиротворенной безмятежностью!
- Твоя спина... боже мой... кто это сделал? - ее взгляд поверх ключицы на отражение моей обнаженной спины в беспощадном зазеркалье.
- Не смотри! - обхватываю ладонью ее затылок, прижимая к груди, сглатываю болезненный спазм всех челюстно-гортанных связок. - Никто. Все хорошо, - достаточно беглого взгляда в сторону. Кошка с вплетением стальной лески вспарывает кожу одним касанием. Перекрестные полосы фиолетового цвета, болезненные иероглифы отчаянной попытки истребить душевную боль. Это страшно видеть даже самому.
На руки, закрывая ладонью ее глаза, под теплые струи воды, удерживая травмированную осколком руку прижатием к кафелю. До тех пор, пока потоки не смывают обоюдную панику, не утихает одна на двоих дрожь недопустимого экшена...
- Я никогда не перестану любить тебя, моя девочка. - В доверчиво распахнутых глазах, тает отголосок затихающей боли. Ее губы уязвимо приоткрываются в немом изумлении, какая-то решительность в зеленых омутах зеркал сознания... С почти жалобным всхлипом немого сожаления.- Верь мне. Ты все, чем я живу. Я просто не выживу без тебя. Ты не можешь этого не чувствовать!
- Прости, - взгляд в пол, и грусть в голосе вонзает очередной нож под ребра. - Я просто думала, что смогу сказать тебе то же самое...
- Не надо ничего придумывать! Это придет со временем! Ты еще не пришла в себя!
- Нет... это почти пришло, - отчаянно закушенные губы, словно в попытке не допустить произнесения каких-то слов...
Говори. Только не плачь больше никогда. Все, что хочешь. Даже пожелание мучительной смерти!
- Я думала, что это произошло... Еще задолго до того, как мы об этом заговорили, мне так казалось. Просто я сейчас только поняла... Я не могу... Мне больше нечем!..
Юля
Я никогда не понимала особого смысла фразы "девочка сломалась". Такие вещи происходят с психически нестабильными личностями, а с такими, как Юлька Беспалова, не происходят вовсе.
Я прошла ад средней школы с гордо поднятой головой и выстояла. На прошлогодней встрече выпускников один из тех, кто раньше с удовольствием участвовал в травле, рвался пожать мне руку, как несломленному бойцу. Многие тогда офигели, но я не сильно люблю об этом вспоминать. С трудностями моего взросления сломался бы кто угодно. Я - выстояла. Ничего странного в том, что мне всегда казалось, что подобные мне в древности брали города своей упрямой силой воли и целеустремленностью.
Что бы рисовало воображение при этих словах, чисто теоретически - потому как раньше я этой визуализацией не заморачивалась? Ту самую картину, которую мне никогда не наблюдать, это все не про меня. Исполосованные руки и голова в петле были не самой устрашающей зарисовкой. Потеря аппетита и пустой взгляд? Нет, это ни разу не слом, поверьте моему гребаному опыту. Это отступление армии и восстановление сил для последующего рывка. Это даже не безоговорочное падение к чужим ногам. Это то, что наступает после.
