Playthings (СИ) - Комарова Диана Валерьевна (книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Раньше минеты меня смущали, а теперь — посмотрите, я уже любитель. Да и как тут удержаться, если это Мика? Он такой вкусный. От пары легких движений по всей длине член ощутимо твердеет, я прикасаюсь к нему губами, и он так приятно тяжело ложится на язык, что я теряюсь в этой игре с головой. Игра, бесспорно, сейчас была в одни ворота, но и это был не утренний минет — Мика реагирует на все это намного горячее, когда не спит, одни сладкие вздохи чего стоят, а тут…
Когда он становится достаточно твердым, я седлаю капитана, опускаюсь сверху — медленно, на всю длину, двигаю только бедрами, выдыхая от этого ощущения его внутри, откидываюсь чуть назад и закрываю глаза. Наконец, капитан двигается подо мной, просыпаясь, я слышу его вздох и ловлю тягучий взгляд. Он сонно смотрит на меня, улыбается, и всего пару раз, поддразнивая, двигает бедрами — я выдыхаю и кусаю губы, а Мика коварно подмигивает.
Капитан косится вбок, на тумбочку у кровати, протягивает руку и тянет мой телефон — снимает блокировку, даже не задумываясь над паролем, и я слышу тихий сигнал включенной камеры. Вот же засранец.
— …ты должна увидеть, — шепчет Мика, пряча улыбку за телефоном. Он снова чуточку подмахивает мне бедрами, выбивая тихий стон. — Эй, тссс! Не будем подавать дурной пример детишкам в этом доме… Ох, это трудно, согласен… — он шумно выдыхает, откидывает голову на подушки. Мы двигаемся неспешно — то попадаем в такт, то по очереди замираем; Мика не выпускает из рук мой телефон, посмеивается и болтает. Он говорит максимально тихо, немного хрипло со сна, и черт возьми, я только от одного его голоса на записи буду возбуждаться — а что еще потом под нее можно делать? Невозможный, и невозможно горячий у меня парень, спасибо, вселенная.
Он все еще с телефоном в руке, когда садится на матрасе и целует. Наша сладкая медлительность пропадает, движения становятся жесткими и резкими, с характерными звуками, и у меня голова идет кругом, Мика обнимает меня обеими руками, ладони скользят по спине к бедрам, оглаживают ягодицы. Он шлепает меня, прикосновение обжигает, я сжимаю бедра и Мика хрипло стонет мне в шею, тут же спохватывается и только горячо выдыхает, прикусывает за мочку уха.
— Когда ты так прижимаешься, мне хочется время остановить, — шепчет он, обманчиво нежно целует в висок и так жестко опускает на себя, придерживая за бедра, что я сжимаю пальцы на его плечах, выгибаюсь и бодаю его лбом. Его заводят эти резкие движения, Мика шумно дышит — почти на грани со стонами, черт возьми, а у меня по коже как будто разряд гуляет, это в сто раз хуже мурашек. Мой стон рвется наружу сам собой — с ним невозможно по другому, — и Мика тут же целует, крепко, горячо, замедляет темп, тянет губами кожу на шее.
— Эй, никаких синяков, помнишь? — тихо смеюсь я, отстраняюсь от него. Мика дурачится в ответ, изображает вампира, я руками отталкиваю его, специально уворачиваюсь от губ, — он выскальзывает из меня, одним движением укладывает на спину. Атласная простыня скользит под кожей, матрас протестующе скрипит, капитан тянется за подушкой где-то сбоку, находит телефон — и протягивает его мне, бесстыдник. Запись все еще идет, Мика тянет мокрую дорожку от груди к пупку, — на экране телефона его лохматая макушка, рельефные плечи и руки по обе стороны от меня, и тут он поднимает голову, смотрит в камеру, не на меня, облизывает губы и выглядит так потрясающе горячо, что я начинаю думать что видеозапись — не такое уж и глупое сопровождение.
И он, черт возьми, это знает.
Мика подмигивает в камеру, его язык скользит по нижней губе, он снова опускает голову и сползает еще ниже. Он устраивается у меня между ног, целует внутреннюю поверхность бедра и спускается ниже — и перед тем, как поцеловать меня уже там, поднимает ужасно блядский взгляд снова на камеру и подносит палец к губам.
— Божечки, Мика, — выдыхаю я, а он уже опускает свой невозможно горячий рот, ласкает языком клитор, прихватывает кожу губами, втягивает и играется. В один из таких моментов я совсем не могу сдержаться, звучно тяну его имя, — а Блондин поднимает взгляд, смотрит как строгий учитель в классе, но потом тут же чувствую его язык, задыхаюсь от невозможности, — Мика не отрывает взгляда, тягучего, томного, возбужденного и такого восторженного, раздвигает мои бедра еще сильнее, сладко вздыхает. Я откидываюсь на матрас, под веками скачут какие-то всполохи и в ушах белый шум, телефон снова где-то на простыне, потому что ну…
Он проталкивает внутрь язык, и я зажимаю рот рукой, чтобы не застонать в голос — это все слишком на грани, и легкие разрываются от невозможности нормально вздохнуть. Я выгибаюсь на кровати, Мика сжимает пальцы на моих бедрах еще сильнее, с влажным звуком выпускает одну из чувствительных складок изо рта, проводит языком по коже, словно по конфете или мороженому, оставляет легкий поцелуй под пупком.
— Жил бы тут, — ухмыляется он, накрывая губами клитор. — Ты еще здесь?
Я шумно вдыхаю, все так же не открывая глаз, и только решаюсь ответить, как Блондин втягивает тот в себя, давит языком почти на грани с болью, у меня — искры из глаз, не меньше. Я называю его рот блядским, дышу через раз, и даже нахожу силы приподняться на локтях и посмотреть на него. Мика целует бедро, мокро проводит языком по коже, он встрепан, адски возбужден, с припухшими губами и от одного его взгляда уже можно кончить. Серьезно.
Он слепо ищет скомканное одеяло где-то рядом, тянет на себя его край, вытирает влажный подбородок, щекочет меня уголком ткани между ног и привстает на одном локте. Поглаживает меня большим пальцем, трется щекой о бедро — я прикусываю губу, улыбаюсь:
— Люциферов сын.
— Хочешь меня? — бесстыдно отвечает на улыбку он.
Мика шлепает меня по бедру, скатывается с кровати и подходит к ее краю — я успеваю только встать на колени, подставляю ему зад. Если бы у этого упыря была любимая поза, это бы точно была она — не догги-стайл, но именно сзади, с возможностью прижать спиной к себе, — что Мика и делает, медленно входит, прижимается к моей попе, обнимает двумя руками и глухо выдыхает в самое ухо, когда начинает менять темп с медленного на быстрый. Он сжимает мою грудь, утыкается носом в волосы за ухом, и я умираю в сотый раз в кольце его рук, в кольце его тигриного миндального аромата и от постоянно меняющейся амплитуды.
— Сдвинь ноги, — сладко шепчет он в ухо, а потом так глухо стонет в шею, что у меня волоски на руках дыбом встают. Он чуть меняет угол, и тут уже я начинаю дышать через нос, и Блондин понимает, просто закрывает мне рот ладонью, увеличивает темп. — Спасибо Аду, что исторгнул тебя такой сладко узкой, — посмеивается он в мои волосы, шумно вдыхает и мокро щекочет мне ухо языком. — Как раз для меня.
Зачем говорить о любви, когда можно дразниться?
— Эй, вынуждаете меня завидовать! — с улицы, от бассейна, громко кричит Кайл.
— Схлопнись, — беззлобно отзывается Мика, а тот так коварно хохочет, что Блондин ругается на него, отвлекается и замирает. — Он, блин, ебучий оборотень, что ли? — возмущенно шипит он мне в плечо.
— Ты же понимаешь, что он не отстанет? — смеюсь я.
— Эй, спорим я бы смог лучше? — веселится Кайл в подтверждение моих слов. Даже проверять не нужно, он стоит где-то под балконом и гиенит. Мика не выдерживает почти сразу же, быстро целует меня в плечо, выпускает из объятий и идёт к балкону.
— Я вырежу тебе сердце ночью, козлина, — беззлобно рычит он от дверей, шумно закрывает дверь, дергает даже шторы и возвращается к кровати. Он все ещё возбуждён, глаза горят адским пламенем, и я уже представляю, как через десяток минут Кайла ждёт анальная кара, не меньше.
Мне остаётся лишь посмеиваться, оглянувшись на него через плечо. Я опускаюсь на руки, даже не меняя позы, упираюсь ладонями в матрас. Тело, так и не получившее разрядки, огнём горит, но я пялюсь на Блондина: сначала на его спину и задницу, когда он идёт к балконной двери, а потом — на живот, дорожку светлых волос от пупка вниз, узкие бёдра и на то, как размеренно покачивается блестящий от смазки член. Я глаз не могу отвести, это завораживает. Сколько не смотрю — всегда как в первый раз.
