Грязный секрет (ЛП) - Харт Эмма (серии книг читать онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
— Завтра на пляже? — договаривается он с ней. — Весь день?
Мила надувает губы, но кивает.
Превосходно. Это лето распланировано.
Я прощаюсь со всеми, пока Мила, к своему восхищению, утопает в поцелуях. Она плотно прижимает кролика к груди, а Коннер поднимает переднюю часть коляски, чтобы спустить её по лестнице. Я оглядываюсь на Кая и толкаю коляску в лес, чтобы сократить дорогу.
— Давай, — Коннер берётся за ручки.
— Нет, всё в порядке, — я легонько толкаю его в сторону.
— Иисус, Соф. Позволь мне отвезти её обратно. Ты сама призналась, что тебе было трудно.
Я делаю глубокий вдох и отхожу от коляски, позволяя ему взять её под контроль. Не хочу спорить с ним перед Милой, поэтому решаю на этот раз уступить.
Потому что обязательно наступит позже, а если нет, то раньше. Когда-нибудь это сработает на меня.
Я тащусь за ним, в душе благодарная за помощь. И до этого было сложно, а теперь ещё и стемнело... И, да. Я ненавижу темноту.
Спустя несколько минут мы добираемся до моего дома, и я нахожу ключ. Когда мы проходим через заднюю дверь, Коннер достаёт Милу.
— Могу я уложить её в кроватку? — спрашивает он.
— Я принесу ей пижаму, — развернувшись, поднимаюсь в её комнату и проверяю, есть ли у неё всё необходимое. Проверяю во второй раз. В третий. Мне хочется забрать CD из проигрывателя, потому что сейчас это кажется чертовски глупым.
«Эй, я скрывала от тебя ребёнка, но всё в порядке, потому что ты всё равно поёшь ей перед сном каждую ночь».
Я бьюсь головой о стену, прежде чем схватить пижаму и спуститься.
Передав Коннеру пижаму Милы и памперс, забираю грязные вещи и кладу их в корзину в углу комнаты. Чёрт, пора начинать обустраивать этот дом.
Корзина для прачечной в столовой. В этом полно смысла.
Я начинаю мысленно уговаривать себя. Лучше так, чем вслух, верно? Верно, вслух — признак сумасшествия.
Возможно, я просто нуждаюсь в кофе.
Нет, нет. Мне нужно, чтобы Коннер убрался из моего дома, и я смогла забраться в кровать и утонуть в вине. Да! Именно это!
Он несёт наверх Милу с кроликом и куклой. Дождавшись щелчка закрывшейся двери, я поворачиваюсь к стене и бьюсь о неё лбом.
Хрень. Дерьмо. Чёрт. Бл*ть.
Джек Дэниэлс... Джек Дэниэлс и отсутствие Коннера в моём доме. Это всё, что мне необходимо.
— Есть причина, по которой ты бьёшься лбом о стену?
— Да. Я пытаюсь не разговаривать с тобой, поэтому тебе стоит уйти прежде, чем я разозлюсь.
— Разозлишься на меня? — недоверчиво интересуется Коннер.
Я выпрямляюсь и смотрю ему в лицо.
— Да. Поэтому уходи, у меня недостаточно энергии, чтобы злиться сегодня.
— Что я, чёрт возьми, сделал?
— Твой ужасный поступок за ужином! — слова вылетают из моего рта. — Вспоминать слухи о беременности. Думаешь, я недостаточно виню себя и нуждаюсь, чтобы это вынесли на публику? Верно?
— Ты злишься на меня из-за своего поступка? Чёрт, Соф!
— Нет, я злюсь из-за того, что ты заговорил о том, о чём не надо! — кричу я. — Сейчас я не в том положении, чтобы говорить о чувствах, но, чёрт возьми, Коннер! Как думаешь, что я почувствовала? Чёрт, я знаю. Я всё самое плохое, что существует под солнцем, но оставь это для нас!
— Я поддерживал разговор!
— Самым ужасным способом! — я проталкиваюсь мимо него.
Он хватает меня за руку и разворачивает, его глаза сверкают.
— У меня есть право быть придурком, ты так не думаешь, принцесса?
— Когда мы одни! Ты не вправе быть придурком, когда твоя семья рядом!
— Думаю, вправе! Особенно, когда я так сильно хочу ненавидеть тебя!
— Так ненавидь!
— Я не могу! Ты делаешь это чертовски невозможным!
— Я ничего не делаю!
— Ты здесь! Ты делаешь это! — его ноздри расширяются, и он запускает руку в мои волосы, обхватывая голову. — Ты здесь, как будто ничего не изменилось. Так же смотришь на меня, так же разговариваешь, и это бесит меня, потому что я не хочу, чтобы ты оставалась девушкой, в которую я влюбился.
— Я не она, — протестую я. Кожу покалывает там, где он держит меня, мурашки бегут по всему телу, и, о чёрт, мои лёгкие сжимаются. — Я старше, мудрее и выносливее, чем была. Я изменилась в десятки раз.
— И это самая большая проблема, — он делает глубокий вдох, его взгляд и ранит, и пугает, и согревает одновременно. — Ты она, но в то же время нет, такая же, но и не такая, и я всё ещё не могу ненавидеть тебя.
Его губы напротив моих. Они горячие, мягкие, гладкие. Скользят по моему рту, исследуя, сжимая, умоляя. Отчаянные, злые, печальные, нуждающиеся. Они всё — каждое ощущение, каждое чувство — просто всё.
Дрожь каскадом опускается по спине, когда он притягивает меня к себе. Я скольжу пальцами вверх по его груди, запускаю их в мягкие волосы на затылке и, зарываясь в них, возвращаю ему поцелуй, потому что не могу иначе.
Я бессильна в его руках.
Это медленно и легко, потом тяжело и грубо, но до сих пор является всем, до сих пор ощущается везде. Пока он не отстраняется, и на моих распухших губах не остаётся ничего, кроме воспоминания.
— Я ненавижу тебя, — рычит он, отпуская меня. — Я ненавижу тебя, потому что ты всё ещё моя, но я не хочу этого.
Мне становится холодно, холодно из-за того, что его нет рядом. Когда тепло его твёрдого тела исчезает, я, задрожав, обнимаю себя, надеясь сохранить его.
Потому что подбежать к нему — не вариант.
— Тогда не позволяй мне быть твоей, — произношу я, едва шепча. — Ты не мой, Кон, больше нет.
Его грудь вздымается, когда он едва слышно глубоко вздыхает, и я знаю, что снова причинила ему боль. Но это правда, он больше не мой, потому что я не могу позволить себе этого. Я не могу привязать его к себе таким образом. Не могу открыться ему в надежде на что-нибудь, чтобы в конечном итоге остаться ни с чем.
В тот момент, когда я думаю, что он собирается сделать шаг назад, он хватает меня и притягивает к себе. Его губы снова обжигают мои. Он крепко обнимает меня, обжигая кончиками пальцев мою кожу.
Я держусь за воротник его рубашки, приподнявшись на цыпочках, пока он грубо целует меня. Запустив руки под мою рубашку, он дёргает её вверх, и я делаю то же самое, после чего мы отстраняемся друг от друга. Затем мы снова соединяемся, кожа к коже, и я запускаю пальцы в его волосы.
Он тянет меня обратно к двери, схватив за бёдра и приподнимая. Я оборачиваю ноги вокруг его талии, и он несёт меня наверх, путешествуя губами по моей шее, всё сильнее и сильнее впиваясь в меня пальцами, потому что нет времени на нежности.
Он толчком открывает дверь моей детской спальни. Его губы на моей коже и руки на бёдрах заводят меня. Он покусывает мою нижнюю губу, возбуждая своим языком, и скользит руками в мои штаны. Коннер опускает их по моим ногам вместе с трусиками и отбрасывает на пол позади нас.
— Презерватив, — бормочет он.
— Таблетки, — бормочу в ответ, притягивая его к себе.
Я расстёгиваю его джинсы, стягиваю их вниз по его бёдрам до пальцев ног, и он ложится на меня. Его твёрдое и горячее тело воспламеняет мою кожу в тех местах, где его грудь соприкасается с моей. Я обхватываю руками его спину, ощущая, как сокращаются его мышцы, когда он отбрасывает свои боксёры в сторону.
Он поднимает мои ноги и раздвигает их, упираясь кончиком члена в мою киску. Он толкается в меня, и это больно, это ранит, но это и хорошо, и плохо. Я ещё крепче обнимаю его, пытаясь расслабиться, когда он входит в меня.
Быстрый и разъярённый, движимый гневом и разочарованием. Наш поцелуй, наши прикосновения, его движения внутри меня — всё происходит в безжалостном темпе. Это больно и успокаивающее, пугающее и захватывающее. Это мечта и память, смешанные в прошлом и настигающие сейчас.
Это поражает меня, как взрыв, и я кричу ему в рот, когда приятная пульсация проходит по моему телу. Он дёргает меня за волосы, и, сделав несколько отчаянных толчков, сильно кончает, мучительно прижимаясь к моим губам.
